Книга Ваш номер - тринадцатый - Евгений Соломенко

Не то поскользнулся на пролитой водке, не то подвели пьяные ноги и задранная к бутылке голова, но Кича всей стокилограммовой тушей обрушился назад. Стриженый затылок с маху стукнулся о декоративную шишечку — украшение чугунной решетки, ограждавшей обширную каменку. Обомлевшая девушка явственно услышала хруст черепной кости.

И тут — напоследок — Кича доказал свою недюжинную мощь. С проломленной головой, из которой хлестала ярко-алая кровь, каким-то невероятным усилием он перевернулся на живот, отжался от решетки и совсем уже было поднялся. Но в этот момент силы окончательно оставили его и бывший бригадир «Фаланги М» обвис на решетке, прижавшись щекой к раскаленным камням.

Глаза замершей наверху девушки расширились, и она дико, по-звериному закричала. Крик долетел до сидящих вкруг стола и вызвал там новый приступ веселья:

— Прощай, девственность!

— Давай, Кича! Круши, бля, последние бастионы!

А «невеста» будто бы прикипела к своему дощатому ложу и завороженно взирала на огромную тушу, застывшую в непристойной позе, с торчащими кверху жирными ягодицами. Камни, в которые Кича уткнулся небритой щекой, слегка потрескивали, от них валил синеватый дымок.

Наконец девушка соскочила на пол и долго рвала дверь на себя, пока не поняла, что та открывается наружу. Вырвавшись из парной, она пулей пролетела через комнату отдыха, не слыша сочных комментариев в свой адрес.

Запах горелого мяса из распахнутой парилочной двери смешивался с ароматами доходящего на жару шашлыка.

* * *

В 15 часов по местному времени генеральный директор закрытого акционерного общества «Фаланга М» Валерий Алексеевич Плахов, более известный под кличкой Плаха, покинул салон воздушного лайнера и направился через пространства международного аэропорта Схипхол на выход.

Необходимые процедуры не заняли много времени: загранпаспорт и виза у господина Плахова были в полном ажуре, а весь его багаж заключался в одном объемистом кейсе.

Все шмотки и барахло остались дома, на Большой Монетной. Никуда не денутся! И даже если Плахе придется надолго застрять за бугром, тоже не беда. Ведь главное его состояние — не там, в Питере, на Петроградской стороне, и даже не в пластиковых картах, культурненько уложенных в бумажник. Почти все свои накопления главный «фалангист» предусмотрительно разместил в пяти банках, разбросанных от Гамбурга и до Мальорки.

Кивнув на прощание обходительному голландскому таможеннику, он подхватил свой кейс и заспешил к платформам подземки. Удобней, конечно, было бы снять тачку, но в теперешней ситуации для Плахи важно было с первых же шагов затеряться, раствориться в суете вавилонского столпотворения.

То стремительно ныряя под землю, то вновь выскакивая на поверхность, аккуратненькая электричка добросовестно доставила его в центр Амстердама. Четвертая остановка: Центральный вокзал. Плаха вышел на оживленную площадь, пропустил беззаботно бегущий трамвайчик и уверенно зашагал к старинному зданию гостиницы, где у него был забронирован номер.

Вокруг шумел, суетился и развлекался, как мог, Амстердам — столица ограненных алмазов и людских пороков, родина великих живописцев, мореходов и авантюристов, город ювелиров и наркоманов, пятисот мостов и неизвестно скольких сотен притонов. Но гостя из России не волновали ни хваленые бриллианты, ни Дом Рембрандта, ни здешние путаны. Его душа жаждала принять горячий душ, как следует подхарчиться и на пару часов «придавить комарика».

Ну а там — снова в путь! Попрощается господин Плахов со старинной гостиницей, пересечет широкую площадь — и вечерний поезд умчит его на юг, в бельгийский город Антверпен. А оттуда — новая дорога. Теплоходом — в обратном направлении: через Северное море, мимо всей Голландии в старый добрый Гамбург. Вот так — меняя маршруты и заметая следы, через несколько стран — Плаха планировал добраться до любезного его сердцу Гамбурга, где так легко затеряться, где столько друзей-приятелей и где его поджидает совсем не мизерный банковский счет.

Получив у портье магнитный ключ, россиянин долго шастал по лабиринтам коридоров и переходов, парадных лестниц и крохотных винтовых лесенок, пока, наконец, не набрел на свой полулюкс.

Через пять минут он погрузился в объятия теплой, пенно-благоухающей ванны и закрыл глаза, наслаждаясь вновь обретенным ощущением покоя и безопасности. Все! Теперь-то уж он оторвался от незримых преследователей!

Свое прозвище Плаха получил благодаря фамилии. Но числилась за ним и еще кликуха: Паяльник. Господин Плахов питал пристрастие к означенному инструменту, которым вполне успешно излечивал клиентов от досадной несговорчивости. Как сам он любил комментировать, «Паяльник в жопу — и полный консенсус!». Этому увлечению Плаха не изменил и поднявшись до уровня генерального директора. Похищать людей, выбивать из них информацию и деньги было для него острым кайфом, с которым и близко не равнялись ни девочки, ни водка. Но вот настал день, когда сам он — Плаха, король разборок! — вынужден был удирать, едва не наложив в элегантные кожаные штаны.

А все тот хрен бородатый из «Утренней звезды»! И ведь как будто типичный лох, бери его голыми руками! Тут Плаха вспомнил, как, развалясь в кресле, ухмылялся в эту бородатую рожу и цедил:

— Тебе паяльником раскаленным жопу еще не чистили? Так я тебе устрою это удовольствие. По знакомству!

А теперь вот он сам спасает свою задницу от чужих и очень горячих паяльников. Когда «Утренняя звезда» начала «мочить» его бойцов, Плаха бросился искать концы: кто? что за крыша у этой гребаной «Звезды» такая мощная? Скорей забить стрелку, перетереть вопрос, договориться по-хорошему! Но договариваться оказалось вроде как и не с кем…

А пока хозяин «Фаланги» метался по городу и собирал информацию, эти невидимки шутя подпаливали его пацанов, как повар — худосочных цыплят. Уж на что Кича был хитрожопым да осторожным, но и его в конце концов поджарили на печке!

«Вот и выходит, один я из всей моей «Фаланги» остался, — вздохнул Плахов, нежась в горячей вспененной влаге. — Нет, как ни говори, это Господь меня уберег!»

При всей специфичности своего ремесла и при крайней жестокости нрава Плаха был человеком не то чтобы верующим, но, все же, совсем бога со счетов не списывающим. С каждого своего прибытка он аккуратно отстегивал бабки на храм Святого Георгия Победоносца. Причащаться к попам не бегал, заутрени не выстаивал, но в церковь время от времени заглядывал, накупал там охапку самых дорогих свечей и распихивал без разбору перед всеми апостолами, святыми и угодниками: лишний заступник — никогда не лишний!

И сейчас Паяльник был убежден — это силы небесные помогли ему улизнуть от незримых поджигателей! Словом, урвал господин Плахов свой процент с тех инвестиций, что вкладывал в божественный департамент.

В мажорном настроении он ополоснулся под душем, накинул махровый халат и только тут почувствовал, что голоден, как стая крокодилов. Бывший шеф «Фаланги» схватил телефонную трубку и заказал обед в номер (Плаха зубрил English со второго класса своей спецшколы, и потому спикал вполне сносно). С голодухи он назаказывал больше, чем мог съесть. А еще его дико мучила жажда, тянуло выпить чего-нибудь холодненького.