Книга Долгий дозор - Александр Уралов

Имам-доктор Юсуф был громогласен. Он был стар и великолепен. Просто великолепен! Рядом с ним чувствовать себя действительно ребенком было совершенно не стыдно. Егор ел вкусно приготовленную ген-птицу, которую Надежда-джан, лукаво подмигнув, назвала курицей, и слушал. Что касается Ромки-джи, то тот, кажется, даже жевать забывал. Ох, шайтан, того и гляди, кусок у него изо рта вывалится… нет, проглотил, спасибо Господу-Аллаху!

В какой-то момент Юсуф позвонил Савве и подключил его к беседе. Но экран от компа выводить не стал, у него, похоже, изображение на сетчатку прямиком шло. Но в разговоре, когда необходимо было что-то показать, имам-доктор мгновенно вытягивал в воздух экран и — пожалуйста, разглядывайте! Комп у него, получается, был не хуже, чем у Саввы!

Так и разговаривали — Савва с ними незримо присутствовал.

— … вот так! Надежда, ты слышишь? Эти милые московские пытливцы думают, что ученый может — и более того, должен! — дать им прогноз динамики развития исторических событий! Да вот черта с два вам, уважаемые! Ученый так же слаб, как и любой политик. Он также старается соорудить вокруг себя некое ложе из фактов, на котором ему будет удобно возлежать. И чтобы подушечку под бочок подоткнуть, а то неудобно. Понимаете меня, Зия? Я могу сказать только одно — все возможно. Запишите это себе в комп, запишите, юный Роман-джи! Когда вы достигнете моего возраста — а я всем сердцем желаю этого, — вы просмотрите этот файл и будете хохотать до грыжи и сердечного приступа. Ибо сейчас я уступлю все-таки давлению Зии и, противореча только что мною сказанному, примусь пытаться пророчествовать. Итак, наиболее ярким описанием рая на земле является «Откровение-21» имамов древности Стругацких. Думаю, что человечество все-таки неуклонно, хотя и страшно медленно — просто унизительно медленно! — движется к тому, чтобы сделать еще пару скачков к этому состоянию. Я говорю «скачков» только потому, что твердо убежден — история движется прыжками. Наши предки, пресловутые Старые Люди, пропустили один из таких прыжков. То есть кто-то прыгнул, а кто-то так и остался в постапокалиптическом мире, явившем себя после тридцати с лишним лет двух мировых войн двадцатого века… — И Юсуф эффектным жестом развернул экран в половину комнаты.

На экране ярко выделялась объемная диаграмма. В углу, в маленьком окошке, хмурился серьезный Савва. Имам-доктор развернул диаграмму, приблизил мановением руки один из ее участков, тотчас распавшийся на множество разноцветных графиков-дифференциалов, и принялся читать лекцию, обращаясь непосредственно к Савве…

Егор подумал, что Старые Люди, конечно же, знаниями своими были подобны ангелам небесным, что бы там ни говорил достопочтенный старый Юсуф. Но если представить себе, что на планету опять обрушится какая-то беда и люди забудут и разучатся делать то, что умеют сегодня, то он, Егор, тоже будет казаться им ангелом! Это почему-то насмешило Егора так, что он вдруг хрюкнул в фарфоровую тарелку, какую, наверное, только лучшим гостям ставили.

— Дитя мое! — величественно сказал имам-доктор Юсуф. — Что с тобой?

Егор, покраснев до пота, мысленно махнул рукой и, путаясь, рассказал о своей мысли.

— А мальчик во многом прав! — неожиданно заявила улыбающаяся Надежда-джан. — Представляешь, Юсуф, кем ты будешь казаться грядущим поколениям?

— Да-да, — проворчал хозяин дома. — Особенно если учесть, что и глобальных катастроф ждать не надо. Мы медленно теряем технологии. Савва, скажите старику, положа руку на сердце, у вас есть способные, перспективные ученики?

— Есть, — спокойно ответил незримый Савва. — Я вам говорил о Захаре. Он, пожалуй, самый толковый из тех, кто придет нам на смену.

— А Рита Онт?

— Она более эмоциональна, но дело не только в этом. Она очень сильна в математическом прогнозировании, однако…

Егор принялся за ген-галеты. Они были какими-то особенно сладкими, с вкраплением не то орехов, не то каких-то других мелких и пряных на вкус частичек. Значит, имам Юсуф считает, что потомки тоже утеряют часть знаний? Вот уж не думал Егор, что его шутка приобретет такой зловещий смысл! А почему, собственно говоря, Юсуф с женой должны быть правы? Вовсе это не обязательно, да! Да и Савва, похоже, спорит с Юсуфом. Лично он, Егор, все-все, что знает, передаст своим детям… «Если они будут, конечно, — с внезапной грустью подумал Егор. — До дома еще ой-е-ей как далеко… да и Комбинат на пути стоит…»

— … но если бы великие ученые древности могли увидеть судьбу своих открытий сегодня, то вряд ли они бы так спокойно спали в своих могилах! Академик Самуро обиделся бы за дурацкое название «ген-кумыс», данное его прекраснейшему тонизирующему и лечебному напитку, приготавливаемому элементарнейшим способом из нескольких ягод ген-саксаула, фантастически дешевой и самовосстанавливающейся фильтр-закваски и воды! Ляо-младший — а это уже в ваш огород камень, дорогой улыбающийся Зия, — плакал бы навзрыд, видя, как мы надолго тормозим у элементарного порога третьей степени в ген-программировании мощности синтетических мышц! Заодно он прибил бы нас всех, включая Савву, бамбуковой палкой за то, что мы топчемся в синапсах практически там, где он оставил нас всех, когда Господь-Аллах призвал его к себе на небеса! А сеть-программирование? Ага, я вижу, как вы снова опустили глаза, Зия! А моя увертливая жена и вовсе готова ускакать на кухню под предлогом доставки новой порции вышеупомянутого ген-кумыса! Вам стыдно, господа ученые, господа, так называемые, программисты!.. И мне стыдно вместе с вами — ха-ха-ха! Потому что и я, чего уж скрывать, недалеко ушел от вас! Да-да, мы сидим в верблюжьей луже и просто стыдимся признаться в этом. Практическое применение теории покойного Ромма о квантовой неопределенности в послойных нетривиальных программ-структурах ныне находится в положении, ничуть не отличающемся от того, каковое имело место быть десять лет назад. Со всеми вытекающими отсюда последствиями! — И Юсуф снова вызвал экран, но на этот раз он распался на пять частей, которые аккуратно повисли перед каждым участником трапезы. Экраны запестрели символами.

— Савва, не беспокойся, я применяю сейчас только открытые данные! — сказал Юсуф и принялся объяснять свои последние предположения по поводу туннельного ввода квантовых переменных.

«Хорошо, хоть половину того понимаешь, о чем Юсуф говорит! — пришел к выводу Егор. — Чувствуешь себя Ромкой-джи, приходящим в восторг от того, что так внезапно открывается перед твоим взором! Словно ранним утром вышел на крутой берег, и перед тобой вдруг распахнулся огромный мир!

И ты разом охватываешь все — и высоту обрыва, и ровную гладь Иртяша, и тонкую, едва видную, полоску противоположного берега, и плавные линии Уральского хребта, который виден теперь во всем объеме, во всей своей громаде, уходящей на север, постепенно теряясь в голубизне бездонного и такого чистого неба».

Вот и сейчас Егора охватило похожее чувство. За каждой фразой, за каждым упомянутым в полусерьезном разговоре термином вдруг увиделись огромные толпы ушедших навеки великих и малых и просто забытых людей. Словно тени ушедших вызываешь! Вот, Эйнштейна упомянули… а за ним еще несколько неизвестных Егору фамилий. И тянется это все в самую глубь веков, до Аристотеля, Зенона, Имхотепа… а сколько имен он и уловить-то не успел по невежеству!