Книга Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен

Кевина отправили в Нью-Йорк, где хирурги располосовали его прямую кишку, выжгли опухоли в печени, а потом обнаружили, что рак распространился в легкие. Двадцатишестилетний уроженец Нью-Йорка однажды утром проснулся с калоприемником, неизлечимым раком толстой кишки и обоих легких. Врачи прогнозировали, что ему осталось жить не больше года.

В довершение к смертному приговору Дядюшка Сэм объявил, что на него не распространяются льготы, положенные раненным в бою солдатам. Правительство Соединенных Штатов отказывалось признавать ответственность за болезнь Кевина Кверцио и его товарищей. Таким образом, тысячам американских солдат ничего не оставалось, как валяться в онкологических палатах ветеранских госпиталей по всей стране и ждать смерти. Страна, ради которой они пожертвовали своей жизнью, предала их. Общественности не показывали раковых больных, ведь это могло помешать продолжению войны…

Но сегодня Кевин Кверцио не мог спокойно лежать на своей кровати. Его душу жгло адским огнем. Он нажал кнопку вызова медсестры, но вместо нее к ветерану подошла заместитель директора, в это время совершавшая обход палат.

Патрик ехал в лифте один и упражнялся во владении протезом. В голове ветерана царил полный хаос. Перспектива воссоединения с женой и дочерью после стольких лет разлуки завораживала, но в то же время пугала, а излишне настойчивые предложения нового министра обороны заставляли нервничать.

«А что если де Борн будет играть жестко и не позволит мне увидеться с семьей? А что если он найдет способ держать их на крючке ради того, чтобы я стал „лицом“ новой кампании по привлечению новобранцев?»

Лифт остановился на седьмом этаже. Двери открылись, и Патрик направился в палату 19-В. Запахи и звуки перенесли его израненное сознание в травмопункт Иба-Сина.

«Кровяное давление понижается. Шестьдесят на сорок. Скорее перекрой плечевую артерию. Надо вколоть добутрекс, а то мы его потеряем».

«Уверен, что это самодельное взрывное устройство? Взгляни на то, что осталось от его локтя. Кожа словно оплавилась».

«Артерия перекрыта. Коли добутрекс. Отлично. Где эта чертова костепилка?»

«Кажется, Роузен резал ею себе корейку».

«Какое кровяное давление?»

«Девяносто на шестьдесят».

«Влейте ему еще крови. Сейчас будем ампутировать. Медсестра! Будьте ангелом и подержите этот рентгеновский снимок. Резать будем здесь… чуть ниже сухожилий двуглавой мышцы».

«Шеп! Это я, Дэвид Кантор! Ты меня слышишь? Шеп!»

— Шеп!

Патрик выскочил из лифта. Кричала Ли Нельсон. Она звала на помощь. Ворвавшись в палату, он увидел, что старший сержант Кевин схватил одной рукой врача за волосы, а другой выдернул иголку капельницы из вены и хочет задушить ею Ли.

— Отпусти ее, Кевин!

Итало-ирландец поднял глаза вверх и… замер. Маниакальная ярость на его лице сменилась ужасом.

— Нет! Не сейчас, Жнец! Не забирай меня! Прошу! Не забирай!

Шеперд обернулся, не понимая, к кому обращены крики Кевина.

А тот, отпустив доктора Нельсон, упал на колени. Слезы покатились по щекам мужчины.

— Не забирай меня! Пожалуйста! Я не хотел убивать тех людей! Я хотел служить своей стране и вернуться живым домой! Жнец! Молю тебя!

В палате воцарилась тишина.

— Кевин… Я — Шеп… Все в порядке…

— Я лишь исполнял приказы. Я все равно ничего не мог поделать.

— Парень! Остынь!

— Они нам лгали. Пожалуйста, не забирай меня!

— Куда тебя забирать? Кевин! Куда ты не хочешь попасть? Парень вытер слезы. Его ослабленное химиотерапией тело дрожало от ужаса.

— В ад.

Санитары вбежали в палату. Один помог Ли подняться на ноги. Двое других проводили Кевина Кверцио к кровати.

Шеп оглянулся по сторонам. Все больные раком ветераны смотрели на него с суеверным страхом. Некоторые крестились.

Доктор Нельсон оттащила его в сторону и вывела из палаты. Ее тело била нервная дрожь.

— Спасибо, дорогой, — сказала Ли Патрику. — Ты спас мой скальп. С тобой все о'кей?

— А с тобой?

— Не совсем, — нижняя губа женщины вздрогнула. — Извини. Сегодня один из тех дней, когда все идет наперекосяк. Боже правый! Я даже не заметила твою руку… Ух ты! Неплохо. Ты уже привык к ней?

Прежде чем Патрик успел ответить, запищал ее пейджер.

— Что еще? — Ли Нельсон глянула на экран. — Мне надо бежать… Срочное дело.

— Ли! Моя жена… Ты сказала, что знаешь ее адрес.

Лицо женщины помрачнело.

— Я дала его де Борну. Извини. Но ты сможешь найти адрес в моем электронном почтовом ящике. Иди в библиотеку. Мой пароль — Вирджиния Фокс. Извини за неудобство, — Ли поцеловала мужчину в губы. — Большое спасибо, Шеп. Мне надо бежать.

Она сделала два больших шага и остановилась.

— Звонил полковник Ардженти. Твой психотерапевт придет сегодня после полудня. Поговори с ним. Это нужно как тебе, так и Беатрисе.

Помахав на прощание рукой, доктор Нельсон поспешила по коридору отделения к лифтам, не зная еще о том, что служба безопасности уже заблокировала выход из здания.

Секретариат Организации Объединенных Наций

Тридцать третий этаж

11:55

Президент Эрик Когело откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В окружении советников он оказался под перекрестным огнем. Мигрень усилилась. Президенту уже казалось, что маленькие льдинки колют его глазные яблоки.

— …Да. Иран угрожает нам, но, мистер президент, первоочередной проблемой является «Коса». Работники центра контроля заболеваний подтвердили, что члены иранской делегации инфицированы. Кроме того, разносчиками болезни являются несколько десятков представителей других делегаций и сотни американцев. Пришло время заняться проблемой выявления виновных.

— Женщина, заразившая себя искусственно созданной культурой четвертого уровня бактериологической угрозы, работала в лаборатории форта Детрик. Ее проект финансировало ЦРУ. Она целенаправленно хотела заразить иранскую делегацию. Если вы хотите узнать, кого объявят виновными, дождитесь следующей речи иранского лидера.

— Этого нельзя допустить, сэр. Рекомендую прекратить трансляцию из здания ООН…

Президент массировал висок, тщетно ища островок спокойствия в этом бушующем море страстей. В каждом обществе есть силы, которые, предпочитая хаос, противодействуют прогрессу. С момента вступления в должность Эрик Когело только тем и занимался, что боролся с этими силами. Его администрация предпочитала искать компромиссы, вместо того чтобы переворачивать воз с яблоками. Этим президент навлек на себя осуждение как «прогрессистов», так и неуступчивых республиканцев, которые предпочитали поляризацию позиций, игру на человеческом страхе, а не разумные и умеренные решения новой администрации. Президент отказывался сдаваться: сплотил сторонников и отправился в крестовый поход против своих оппонентов из фармацевтических и страховых компаний, а также концернов, занимающихся добычей нефти и других полезных ископаемых. Впрочем, молодой Эрик Когело прекрасно понимал, что за нагнетанием нестабильности, способной привести к очередной войне, стоит военно-промышленный комплекс. Ссориться с ним было опасно.