Книга Черные камни Дайры - Сергей Удалин

Задерживаться у оврага было небезопасно. Из рощи уже выходили основные силы стражников. Но догнать всадника они не могли, и рыцарь весело помахал им рукой. И в этот момент с удивлением услышал свист летящей стрелы и почувствовал острую боль в плече.

Оказывается, стрелков в засаде было пятеро. Что помешало одному из них выстрелить вместе со всеми, Турвин так и не узнал. Возможно, что-то испортилось в механизме самострела. А может быть, он замешкался или попросту струсил. А когда рыцарь был уже далеко, осмелел и наконец-то разрядил свой самострел.

Так или иначе, в расчеты Турвина вкралась ошибка, которая могла стоить молодому рыцарю жизни. К счастью, все обошлось. Выстрел оказался не слишком удачным, и стрела лишь задела плечо Турвина. Если бы он не продал доспехи старьевщику, то и вовсе ничего не почувствовал бы. А так рука будет болеть несколько дней.

И радость от удачно проведенной атаки тут же улетучилась. Правда, разбойники шумно приветствовали возвратившегося рыцаря и с этого момента прониклись к нему большим уважением. Много раз они потом пересказывали новичкам историю о его безрассудной смелости и невероятном везении. Но сам Турвин не любил вспоминать о своей оплошности и не сказал о ней Контулмару — единственному человеку в шайке, который мог понять, от каких случайностей зависит в бою жизнь человека. Впрочем, богатый воинский опыт не мешал и Контулмару смотреть на него как на героя древних баллад.

А вскоре разбойники заметили, что у них теперь два командира. И хотя распоряжался всем по-прежнему бывший наемник, в бою последнее слово обычно оставалось за Турвином.

ЭРМ И ДЕРХЕД

— Великий Магистр! Но это же немыслимо! Это верная смерть, — воскликнул пораженный Дерхед, не дослушав приказа повелителя.

Известный своей выдержкой и безупречным поведением Хранитель Закона никогда бы не позволил себе подобную вольность, если бы речь не шла о жизни его лучшего Степняки убьют Энгтура, едва он пересечет границу.

— Главный Советник Тил заверил меня, что рыцарю не будет причинен какой-либо вред. Он сам беседовал с Верховным Шаманом и потребовал от него мирного решения конфликта.

— Да, но послушаются ли кочевники его приказа? Кровная месть для них выше любого закона, — не сдавался пожилой рыцарь.

— Хранитель Закона Дерхед! — жестко оборвал его Магистр. — Изволь выполнять приказ, или мне придется подыскать на твое место другого человека, менее склонного обсуждать мои решения.

Эрм был особенно раздражен тем, что и сам понимал справедливость возражений законника.

— Как будет угодно Великому Магистру, — хмуро сказал Дерхед. — Я должен выполнить приказ, но моя рыцарская честь не позволяет мне сделать это. Поэтому я вынужден подать в отставку. Но сначала я хотел бы услышать, что скажет Большой Круг.

— Большой Рыцарский Круг вчера вечером утвердил мое решение, — не моргнув глазом солгал Магистр.

Рыцарей он как-нибудь убедит, но сначала нужно сломить упрямство чересчур щепетильного Хранителя Закона.

— Как, без меня?

Старик сразу сник, подавленный обидным известием. Пятнадцать лет он бессменно руководил этими собраниями. И вот теперь его даже не позвали.

— Разумеется. Отсутствие одного рядового рыцаря, — Магистр особенно выделил слово «рядового», — не может повлиять на принятие решения. Ты можешь идти, Дерхед.

Еще недавно гордый и величественный, бывший Хранитель Закона, сгорбившись и шаркая ногами, побрел к выходу. Эрм с торжествующим злорадством смотрел ему вслед. Ничего, пусть старик подумает, помучится сомнениями. Кому он нужен без своего высокого поста? Жена его давно умерла. Сын тоже погиб в одном из сражений. Замок обветшал и вот-вот развалится. Ничего у него нет, кроме старомодных понятий о чести и гордого звания Хранителя Закона. Придется выбрать одно из двух. Самое позднее — завтра он вернется и согласится на все условия.

А с его помощью Магистр справится и с Большим Кругом. Должен справиться. Он дал слово Советнику Тилу, и теперь у него не осталось выбора. Его положение не очень прочно, и в случае отказа Тил найдет способ поставить во главе клана кого-нибудь посговорчивее. Или просто пошлет сюда своих Опустошенных.

Магистр вспомнил ужас, пережитый им и его свитой при виде армии Лишенных Чувств, подходящей к Злому Озеру. Нет, его рыцарям не устоять против них. И на колдунов мало надежды, они побегут первыми.

Будь он проклят, этот Советник! Словно паук, он оплел паутиной страха все кланы, и никто не смеет возразить ему. Не станет сопротивляться и Эрм. Он пойдет на все, чтобы удержать звание Магистра. И еще нужно любой ценой сохранить клан.

ДЕРХЕД И ЭНГТУР

Вечером следующего дня Дерхед стучался в ворота замка Гнездо Пестрокрыла. За его спиной стояли два десятка вооруженных всадников. Но бывший Хранитель Закона привел своих людей вовсе не для того, чтобы арестовать старого друга. Непросто ему было сделать выбор между честью и долгом. Но он выбрал честь, как сам ее понимает. Как учил его отец, доблестный рыцарь Хандер, и как жили много поколений его славных предков.

Скоро Дерхеду предстоит встреча с ними, и он не хочет прятать от них глаза, не хочет быть изгнанным из-за стола Предков и провести вечность в горьком бесконечном одиночестве.

Что бы ни решил вероломный Магистр, он не бросит Энгтура в беде. Если даже придется сражаться против всего клана, Дерхед не отступит и будет защищать старого друга до самой смерти. И это будет достойная смерть человека, не изменившего рыцарской чести, пусть даже никого в клане больше не волнуют эти устаревшие понятия. Но Дерхед верил, что найдется немало рыцарей, которые встанут на их сторону. Он так и сказал Энгтуру, после того как объяснил причину своего появления в замке.

— Мы соберем всех, кому дороги честь и справедливость, — торжественно, словно на собрании Большого Круга, заявил Хранитель Закона. — Всех, для кого богатство, почести и безопасность не стали важней доброго имени и чистой совести. И мы победим. Вместо трусливого негодяя Эрма мы выберем другого Магистра, благородного и достойного человека. И никому из нас не будет стыдно за наш прославленный в веках Клан Гордости.

Однорукий рыцарь печально слушал возвышенную речь своего гостя. Он был благодарен другу за поддержку, до слез тронут поразительной энергией, верой в справедливость и чистотой помыслов этого не желающего стареть душой человека. Но он тоже сделал свой выбор и знал — ничего из того, о чем говорил его прекраснодушный друг, на самом деле не случится.

Энгтур сильно сдал за последнее время. Смерть горячо любимой жены и безрассудство единственного сына, наделавшего глупостей, а затем пропавшего неизвестно куда, надломили здоровье и без того покалеченного пожилого рыцаря. Он перестал выходить из замка, редко вставал с кресла, и только надежда на возвращение Турвина поддерживала его силы. Но разум его не поддавался ни старости, ни невзгодам. Энгтур отчетливо видел, к чему может привести юношеская горячность его почтенного гостя, и с болью в сердце вынужден был остановить его.