Книга Поход - Камли Брайт

— Ерунда, — поморщилось лицо в миске. — Во-первых, он бы уже попробовал заполучить себе в союзники князя Граничного. А во-вторых, зачем он тогда ездил к Богине? Теперь он ищет Найла, а ведь Найл тоже не простой смертный. Его интересы лежат где-то в высших сферах. Боюсь, нам следует не помогать ему, а наоборот — всячески препятствовать.

— Не знаю, — пожала плечами ведьма, — решение помогать ему принимала не я, а вы. Не знаю, почему вы решили, что он может быть обращен в нашу веру. Я встречала людей, у которых тоже был подобный дар, пусть и не такой сильный, но которые не только не принадлежали нам, но были нашими врагами.

— Это Тивар обратила внимание на его дар, — заметил Служитель Мага. — Она рассказала об этом мне. При этом она заметила, что избранный относится к нам без всякой враждебности, а может быть, и с симпатией. Поэтому мы и решили, что его можно сделать одним из нас, поэтому мы и стали ему помогать. Пока он принимал нашу помощь и, думаю, испытывает к нам определенную благодарность. Это уже неплохо. Так что продолжим оказывать ему содействие, не показывая все наши возможности. Подождем его встречи с княжной. Найла в городе нет. После его разговора с Ямиссой мы попробуем прощупать ее сознание. У нее нет особых ментальных способностей, и она не сможет сохранить от нас тайну. Насколько я понимаю, без Найла решить свою задачу избранный все равно не сможет. Мы получил некоторую передышку, чтобы спокойно принять правильное решение.

— Хорошо, — согласилась колдунья. — Я буду продолжать помогать ему, хотя скоро он выйдет из сферы моего влияния.

— Это уже не твоя забота, — оборвал ее старик. — Степняками теперь займутся другие…

И опять его лицо поблекло, и поверхность воды в миске покрылась рябью.

ГЛАВА 17 ПОИСКИ

Баст почувствовал какую-то тревогу. Он не мог сказать, откуда она родилась, и что из этого следует. Ему просто стало не по себе. Он сидел на козлах повозки, держа в руках вожжи. Тревога нарастала с каждой секундой. Пророк придвинул к себе оружие и огляделся. Дорога практически не отличалась от той, что ложилась под колеса час, два, три часа назад: те же прогалины и тот же лес. Впереди, правда, снова начинался густой дубровник. Вход в эти заросли обозначили два древних кряжистых дуба, которые росли по краям дороги. Их раскидистые ветви соединялись над дорогой и образовывали некое подобие арки. Прогалина у леса казалась пустынной. День уже клонился к закату, воздух стоял спокойный и неподвижный, вечерние лучи солнца ласкали кожу. Казалось, все говорит о мире и покое. Но чувство тревоги все равно нарастало.

С той самой ночи, когда на Баста и Лару напали бандиты, правитель постоянно прислушивался к своим ощущениям и доверял им. Нынешнее чувство тревоги было каким-то странным, оно словно бы не рождалось внутри него, а было навеяно откуда-то извне, казалось чуждым, и это настораживало еще сильнее.

После долгих раздумий, Баст решил, что предыдущее нападение никак не было связано с его миссией: бандиты были всегда и везде. Нападение на караван паломников и нападение на его собственный отряд он рассматривал как происшествия одного и того же порядка, но никак не связывал с причиной, что привела его в эти земли.

Сначала ему показалось странным, что преступники зачем-то захватили младенцев: в степи очень верили в наследственность, поэтому детей врагов старались не брать. Но еще во владениях князя Граничного он слышал о том, что страна пауков скупает младенцев, да и вообще детей. Это вполне объясняло желание заполучить малышей, как выгодный товар.

Чувство тревоги нарастало с каждой минутой и теперь требовало каких-то действий. Баст повернулся и заглянул в повозку, Лару лежал на подстилке из сухой травы и безразлично рассматривал натянутый над ним полог. Вообще, товарищ ему сегодня не нравился: ночью он очень беспокойно спал, утром, когда Баст его будил, спросонья схватился за кинжал, а дальше весь день был каким-то раздражительным и вялым. Сам кочевник объяснил это скверным сном. Пророк знал, что плохой сон может выбить из колеи на весь день, и не больно-то теребил Лару. Но сейчас предчувствие опасности требовало от него вывести приятеля из этого ступора.

— Не нравится мне этот лесок, — сказал правитель. — Вылезай-ка из кибитки и пройдись немного рядом по обочине.

Лару кивнул головой и поднялся. Он тоже знал, что плохой сон может вывести человека из равновесия на весь день, но он точно так же знал, что это не повод, чтобы увиливать от исполнения своего долга. Только после этой ночи он понял, насколько сейчас зависит от Баста. Степняк выскочил из повозки и, положив руку на рукоять сабли, пошел вдоль обочины дороги. После предупреждения друга о подозрительных местах он откинул все ненужные мысли и весь превратился во внимание.

Принятые ими меры предосторожности оказались как раз кстати: когда кибитка въехала под нависшие над дорогой ветви дуба, с них прямо на повозку свалилось два человека. Еще четыре или пять воинов выскочили из кустов по краям дороги.

Баст первый сцепился с противником: оба свалившихся с ветвей бандита оказались на козлах, где сразу завязалась рукопашная схватка. Лару тоже противостояли два врага, которые выскочили из кустов с его стороны дороги. Три других разбойника были отрезаны от него кибиткой.

От возникшей позади возни камнеедки испугались и припустили рысью. Это в какой-то степени помогло Басту, так как выскочившие из кустов бандиты не успели заскочить в повозку — зато подставило Лару под нападение не двоих, а сразу пятерых врагов. Степняк уже имел дело с людьми, вооруженными мечами, и вполне оценил достоинства и недостатки этого оружия — в то время, как бандиты с саблей столкнулись впервые. Клинок в руках кочевника засверкал, как молния, а его владелец с такой же скоростью постоянно менял позицию. Лару почти не парировал удары мечей — он старался уходить от них. Но если ему приходилось скрещивать свое оружие с клинками противника, то делал он это так, чтобы его лезвие оказывалось как можно ближе к руке неприятеля.

Бандиты наносили удары изо всех сил, ни о каком умелом фехтовании и речи не шло, и траектории мечей были хорошо предсказуемы. Их защита состояла из шести позиций, которые закрывали главные направления ударов. Между тем сабля Лару описывала очень сложные кривые — и в результате уже через несколько секунд один из бандитов лишился правой кисти. Раненый схватился за изувеченную руку и закрутился на месте, оставив врага своему товарищу. Это его и сгубило. Лару, продолжая схватку, постоянно перемещался, и как только раненый попал в область досягаемости, он немедленно полосонул его поперек спины. Степняк знал, что в такой схватке оставлять противника, который еще способен передвигаться, нельзя.

Бандиты, напавшие на Баста, пользовались кинжалами. Один из них приземлился довольно удачно и сразу же повис у степняка на шее — одной рукой он пытался придушить противника, в то время как другой намеревался всадить в него свой нож. Второй приземлился на козлах несколько в стороне, и кочевник успел отпихнуть его ногой, вытолкнув из кибитки. Но при этом и сам правитель вместе с висящим на нем бандитом вылетел на землю с другой стороны.