Книга Диверсант - Юрий Корчевский

Саша поднял до максимума рычаг подачи пара. Стрелка указателя скорости прошла отметку «пятьдесят», потом — «шестьдесят километров».

Далеко впереди, за лесом, раздался паровозный гудок. Выглянув в окно, Саша за плавным изгибом рельсов, за деревьями увидел выдохи пара из паровозной трубы. Приближался встречный состав. Вот он, показался из-за деревьев.

Машинист встречного паровоза заметил опасность и дал длинный гудок, а потом стал почти непрерывно подавать короткие сигналы. Из-под колёс паровоза посыпались искры — это машинист включил экстренное торможение. Но и современный поезд тормозит километр-полтора, а уж эти, с древними тормозами Вестингауза — ещё больше. Всё, теперь столкновение неизбежно. И место удачное — на повороте, пусть и небольшом. Вагоны повалятся с пути.

Теперь надо подумать о себе.

Саша спустился по ступенькам. Совсем рядом бешено вращались огромные, почти в человеческий рост, колёса, вверх-вниз ходило дышло.

Саша спрыгнул, сгруппировавшись, как его учили, покатился кубарем, потом вскочил и пробежал немного, гася скорость. Удачно, даже не ушибся. Необходимо было как можно скорее убираться отсюда.

Саша рванул бежать по полю — в сторону от железной дороги, к далёкому лесу. Сзади раздался страшный грохот, потом взрыв, скрежет железа.

Обернувшись, Саша увидел, как паровозы падают под откос, на них налетают вагоны, громоздя завал. Потом до него долетели крики и вопли, полные животного ужаса. Апокалипсическая картина! Не каждый день наяву увидишь подобное.

Саша побежал дальше. К месту катастрофы быстро прибудут аварийные службы, стянутся войска, карательные органы. И неважно, кто это будет — гестапо или фельджандармы.

Саша бежал, пока не закололо в правом боку, а до леса оставалось ещё с километр. Он перешёл на шаг, восстанавливая дыхание и периодически оборачиваясь.

На месте крушения появился дым — огонь из топок паровоза перекинулся на вагоны. Дело сделано!

Перед лесом протекал ручей. Саша, хоть и смертельно устал, зашёл в него — благо он оказался неглубоким — и пошёл вниз по течению. Если немцы пустят собак, может быть, это хоть как-то собьёт их со следа.

Он добрался до склада к вечеру, когда солнце уже начало садиться. Ещё из-за деревьев, не доходя, подал голос:

— Иван! Ты здесь? Это Алексей!

Из-за караулки выбежал Иван с винтовкой за плечами и кинулся к Саше.

— Живой! Как я рад тебя видеть! Ну, рассказывай!

— Чего рассказывать? Произошло крушение, военный эшелон упал с путей, возник пожар. Полагаю, погибших и раненых много.

— Вот здорово! Нашим бы сообщить!

— А зачем?

Иван смутился.

— Небось, на медаль рассчитываешь? Так не будет этого. Надо просто делать своё дело — изо всех сил. Даже когда ты один и тебе страшно, сожми зубы и делай. Страшно всем, только дураки не боятся. Задави страх в душе, переступи через него — и ты победишь.

И тут же:

— Ты кормить меня собираешься? А то проголодался я что-то!

— Конечно, уже и стол накрыт.

Иван забежал вперёд, открыл дверь склада. Чувствовалось, что парень рад видеть Сашу.

На столе и в самом деле стояли вскрытые банки — весь ассортимент склада.

— Решил гулять на всю катушку? — пошутил Саша.

Оба поели — с аппетитом и в полном молчании.

Утром ведь только завтракали, а за день набегались, да и денёк выдался не самый спокойный.

Иван поднял глаза на Сашу.

— Это же сколько фрицев сегодня погибло?

— Думаю — рота, а может — и две. Учти, что железная дорога лишилась двух паровозов и кучи вагонов, и движение парализовано дня на три-четыре. Всё помощь нашим.

— Ого! Ещё и какая помощь! А что завтра делать будем?

— Самого Гитлера в плен брать, — пошутил Саша. — Отдыхать будем пару дней. Опасаюсь я, что немцы погоню по следу пустят: пару собачек и с ними — взвод пехоты.

— Что, правда?

— Тут уж не до шуток. Ты ручей видел?

— Видел.

— По нему шёл?

— Нет, просто на другой берег перебрался.

— Плохо. Немцы могут по твоим следам прийти.

— Не могут. Я задолго до места крушения спрыгнул.

Саша поразмышлял. Похоже — он перестраховывается, в словах Ивана есть разумное зерно.

— Тогда давай спать. Только вот что: в караулке обоим спать опасно — могут тёпленькими взять. А выспаться надо. Идём на склад, заберёмся на чердак. Там сухо, тепло, мы ещё и матрасы постелим.

— Согласен, — отозвался Иван.

По внутренней лестнице они втащили на чердак матрасы и улеглись у слухового окна. В случае чего — всё видно будет. В торцах ещё и дверцы есть — как запасные выходы.

Однако ночь прошла спокойно. Иван спал сном младенца, и взорвись рядом граната — сомнительно, что он проснулся бы.

Саша же просыпался несколько раз, прислушивался. Своих близко нет, немцы ночью не пойдут. Самые опасные дни будут завтра и послезавтра. Собаки хорошо берут свежий след, пускать их в погоню через два дня будет бесполезно. Потому Саша и опасался.

Однако и первый, и второй день после крушения прошли спокойно — как на отдыхе. Они отъедались и отсыпались, но бдительности не теряли, караул несли по очереди.

— Ты, Ваня, как лай собачий услышишь вдалеке — сразу ко мне. Деревенской собачонке в лесу делать нечего. Если лают, значит — по наши души идут.

— Понял, Алексей.

То, чего опасался Александр, случилось на третий день. Он уже было совсем успокоился — какие собаки, когда след выветрился. Однако он уловил далёкие голоса и треск веток. Шла большая группа людей.

— Ваня, бегом за мной!

— Да я…

— Бегом! — рявкнул Саша. — Кажись, дождались мы на свою голову.

Они помчались между деревьями, удаляясь от голосов. Пересекли поляну. Саша остановился.

— Погодь-ка!

Он взобрался на дерево, но только до середины. Если выше, ветки раскачиваться будут, и внимательный наблюдатель засечёт.

Ждать пришлось недолго. Через четверть часа из лесу вышли немцы. Много, цепью. Разъярённые и разозлённые убийствами на разъезде, захватом паровоза и последующим крушением, они устроили облаву, прочёсывая лес, как гребёнкой.

Саша сплюнул от досады. Накрылась их база, их продовольственный склад.

— Алексей! Алексей Митрофанович! Немцы!

— Тише ты! Сам вижу!

Немецкой пехоты было много — рота, как не больше. Шли цепью, солдат от солдата метрах в десяти, как сетью захватывая ширину метров в пятьсот. «Надо уходить в сторону и подальше, — подумал Саша, — с двумя винтовками нечего и думать затевать бой». Он сполз с дерева.