Книга Спасибо деду за Победу! Это и моя война - Алексей Махров

– Ну, мужики, – теперь хозяин-турок выглядел совсем обеспокоенным. – Вы что, не поняли? Здесь сейчас будет драка. Немцы напьются и полезут.

Из дальнейшей речи Максуда выяснилось, что немцы, согласно его опыту, уже дошли до кондиции, и потому на следующем круге начнут задираться. Или просто драться. В подтверждение своей правоты бармен предложил нам оглядеться. На предмет выяснения: кто остался в заведении?

Осмотр дал неутешительные результаты. За угловыми столиками сидели человек пять самого зверского вида. Два горилоподобных негра и арабы, с такими мордами, что их принадлежность к роду человеческому была под вопросом. Под большим вопросом…

Было очевидно, что для этих субъектов суббота без драки – потерянный уик-энд. Еще парочка подобных ошибок природы гуртовались возле музыкального автомата. И мы, грешные…

Сообразив, что драка не входила в наши планы, Максуд начал только что не силой выпихивать нас к выходу. Но тут…

– Поздно, – с тоской в голосе выдохнул турок. – Теперь держитесь, русские…

Отступать действительно было поздно. В кофейню втекала стройная колонна германцев. Одного взгляда на этих новоявленных псов-рыцарей было достаточно, чтобы понять: сейчас что-то будет…

Немцы маршировали четко, уверенно, гордо глядя перед собой. Два десятка немцев шли на четверых русских, словно свинья тевтонцев на новгородских дружинников. Вот только у нас не было в засаде конницы Александра Невского, да и дощатый пол не собирался проваливаться под новоявленными захватчиками…

К нашей чести, хочу отметить: ни один из нас даже не подвинулся. Еще чего. Ну, подходи, фашисты недобитые! Мы вам тут сейчас устроим Курскую дугу…

Разумеется, немцы видели нашу готовность к драке, но ни на секунду не замедлились и с шага не сбились. В ушах у меня словно раздался звук барабанов: тум-тум-тум-тум… Вот так же шли они по нашей земле, и вот так же наши деды вставали им навстречу…

Расстояние неумолимо сокращалось. Двадцать шагов, пятнадцать шагов, десять шагов… Вот сейчас, вот сейчас…

Внезапно самый крупный из нас, чуть обернувшись, громогласно, на весь бар, поинтересовался, обращаясь к своему соседу:

– Valery, ich kann mich nicht erinnern: Wir feiern Jubiläum Stalingrad heute oder morgen?[75]

То, что произошло вслед за этим, не поддается логическому осмыслению. Стройная немецкая колонна мгновенно смялась, словно наткнувшись на невидимую стену, – передние встали как вкопанные, а задние по инерции продолжали шагать. Секунда, другая… и толпа, да, именно толпа, сильных, гордых, уверенных в себе широкоплечих молодцов бросилась прочь из бара…

Когда за последним из них захлопнулась дверь, мы перевели дух и переглянулись. Да-а-а уж… Да-а-а уж…

Из состояния эйфории нас вывел громогласный Максуд. Приплясывая, точно бесноватый, он завывал почище любого дервиша:

– Мужики! Это было великолепно! Кому рассказать – не поверят! Четверо русских завернули двадцать пьяных немцев! Без драки! Напугали! Они же штаны бежали стирать! Выпивка сегодня – за счет заведения!..

Мы пили дармовой коньяк, переглядывались и думали. Это как же вам, гордым тевтонам, наподдали русские, татары, евреи, ингуши, якуты, осетины, армяне, хохлы, сябры – в общем, все те, кого вы сперва презрительно именовали «русише швайн» и кому потом, в ужасе поднимая руки, лепетали «Гитлер капут! Рус зольдат гут!», что и сейчас, по прошествии почти шестидесяти лет, вас трясет от одного только упоминания страшного слова «Сталинград»?! Это что ж вам такое сделали, что у внуков прорезается память дедов, и два десятка здоровых пьяных уродов готовы драпать от четверых мужиков, не хлюпиков конечно, но ведь четверых?! Которые сильны и страшны тем, что носят гордое и грозное звание – РУССКИЕ!!!

– Так, мы отвлеклись, Хуршед! Я считаю, что нам нужно продолжить выполнение задания самостоятельно! Мы хоть и не очень далеко продвинулись – все равно находимся ближе к конечной точке маршрута, чем наши товарищи. Вот, кстати, мы тут всего-ничего в тепле и уюте посидели, а мне уже гораздо лучше! В глазах двоиться перестало, да и руки не так трясутся. Думаю, что небольшой отдых пойдет на пользу – тронемся в путь через полчасика, лады?

– Да, я тоже себя гораздо лучше чувствую! – откликнулся Хуршед. – Ладно, отдохнем еще полчаса и поковыляем дальше. Может… немцу медпомощь окажем? А то ведь не доведем!

– Ничего, перетопчется! У него закрытые переломы рук и глубокая царапина на плече. С такими ранами не умирают. Да и, по-хорошему, ему ведь надо кости вправлять да на перевязь вешать, чтобы зафиксировать. А с такими приспособами ему гораздо легче будет убежать, чем сейчас, когда они у него болтаются и при каждом шаге боль вызывают.

– А если заражение начнется? – с сомнением спросил Альбиков.

– И что? Ампутируем на хер! В качестве «языка» он нам и безрукий сгодится!

– Ну да… ты в общем прав! – нехотя согласился сержант.

– Согласно Женевской конвенции, вы обязаны оказать мне медицинскую помощь! – влез в разговор гауптман.

– Вот, блядь, еще один знаток конвенций! – усмехнулся я. – Как только их, собак вонючих, припечет, так они сразу конвенцию вспоминают! В конвенции, между прочим, не сказано, как мы тебя лечить должны! Может, как раз ампутация и является лучшим терапевтическим средством. Как гильотина от головной боли! Еще раз вякнешь без спроса – я тебе точно чего-нибудь отчекрыжу! Понял?

– Да! – немец энергично кивнул.

– Вот и славно! Будешь понятливым – доживешь до победы. До нашей победы!

Я осторожно, чтобы не потревожить больную голову, поднялся и аккуратно сделал несколько шагов.

– Ну как? – заботливо спросил Альбиков.

– Вполне терпимо! – продолжая тестировать состояние организма, ответил я. – В глазах не двоится – самое главное. А то стрелять трудно, когда все цели в двух экземплярах. Причем неясно – какая настоящая. А это двойной расход боеприпасов!

– Ну, раз шутить начал – значит, полегчало! – с облегчением рассмеялся сержант. – Я, к сожалению, такой быстрой поправкой похвастать не могу.

– Так посиди пока. А я тут метнусь, дорогу проверю…

– Хорошо. Сходи, только осторожней! Не нарывайся!

Прохожу немного вперед. Лесок снова оказывается небольшим – метров триста в поперечнике. С опушки видно, что дорогу, идущую с востока на запад, пересекает дорога, ведущая с севера на юг. Кажется, что это место я уже видел. У меня вообще хорошая зрительная память – прекрасно помню местность, в которой побывал хоть раз, лица хорошо запоминаю… Вот и сейчас – сдается мне, что это тот самый перекресток, на котором мы с Барским два дня назад танковую колонну видели. Значит, дорога с севера на юг проходит через железнодорожный переезд. Та самая, по которой мы на мотоциклах катались!