Книга Фабрика грез - Луиза Бэгшоу

— Как же так? А ведь я вижу бочку.

Но Роксана поняла сразу. Да, похоже на бочку. Но не она. Это изображение бочки.

Большая разница.

Что из того, если весь мир смотрит на ее образ и поклоняется ей? Это не Роксана. А она хотела, чтобы обожали именно Роксану. Так что для нее фильм «Увидеть свет» не просто важен — он для нее жизненно необходим. Ей пришлось здорово побороться, чтобы ее взяли в этот чертов фильм. А теперь, похоже, придется драться вдвое упорнее, чтобы в нем остаться.

Шли только предварительные съемки, а у нее уже куча проблем. Во-первых, роль слишком незначительная. И как только она не ругалась с этой толстой напуганной мышью, которая написала сценарий! Но наглая девчонка твердо стояла на своем. Что если увеличить роль Морган, то фильм сдвинется в сторону романтической линии второго плана.

Второго плана? Она, Роксана, не может быть на втором плане.

Но проблема была еще и в том, что после первого совещания по сценарию контроль над всем взяла Элеонор Маршалл. И никто не мог ничего требовать от Меган Силвер без ее ведома. А при таком положении дел терпела поражение она, а не Меган. Потому что в большинстве случаев этот бородатый колючий Флореску, не отрывавший глаз от ног Роксаны, соглашался с Меган. После приема у Изабель Роксана поняла, что автору сценария она еще может угрожать, но режиссеру и президенту студии — ни в коем случае. На этой стадии работы над фильмом ее спокойно могли кем-то заменить. Вог почему Роксана продолжала мило улыбаться и ждать своего часа.

Но не в натуре Роксаны Феликс ничего не предпринимать. Она всегда планировала наперед. С тех пор… с тех пор как…

В затемненных окнах лимузина мелькнула тень страха и боли, исказившая красивое лицо Роксаны Феликс. Губы ее плотно сжались. Нет, нет, нет! Оно, никогда не думала об этом, никогда.

Итак, планирование прежде всего. Не пройдет и месяца, как они выйдут на съемочную площадку, и вот тогда она развернется вовсю. Она обязательно заведет себе врагов. А что в этом нового? Ей нужны враги. Ясно как день.

Значит, пока надо спокойно наблюдать, рассчитывать, изучать. У кого в руках власть? У Дэвида Таубера? Нет… Это просто видимость. Для Меган Силвер он солнце. Зак Мэйсон, в общем, рад работать с ним. Пока… Но Роксана — самостоятельная женщина. Она не верит агентам. Боб Элтон это понимает. А Дэвид слишком зеленый и наглый. Он считает себя львом, но не видит даже того, что Элеонор, Том и Сэм просто снисходят до него. У Сэма есть Фред, это фильм Сэма. Все фильмы принадлежат Сэму. Вот кто на самом деле лев. А Дэвид Таубер просто шакал, который питается объедками с хозяйского стола и называет их свежей дичью. Он парень не без таланта, но и только. Она думала: если Таубер когда-нибудь польстится на большой выигрыш и скрестит мечи с боссом, вот тогда он поймет, что к чему.

Сэм Кендрик действительно обладает властью.

И доказал ей это.

Сэм может оказаться полезным. Она использует его. А когда сумеет этого мерзавца подцепить на крючок, вот тогда-то и выбьет у него власть и завладеет ею. Она должна разрушить его.

Такая сладкая месть.

Ну и что, что он хорош в постели? Тем лучше, если она и себя может ублажить. Это все равно ничего не меняет.

Сэм Кендрик полагает, что может позволить себе оскорблять Роксану Феликс. Ему стоит понять другое: за это придется заплатить. Он за все заплатит, и дорого — всем, чем владеет.

Сэм уже успел в нее влюбиться. Так что на Сэме не стоит сегодня утром сосредотачиваться. Он никуда от нее не денется.

Итак, роман с этим мужчиной должен стать достоянием публики. Роман суперзвезды… Он должен помочь ей с этим фильмом, который станет основой ее карьеры актрисы.

А потом она подберется к следующему любовнику.

Заку Мэйсону.

Глава 15

— Я получила результаты ваших анализов, — сообщила доктор Хэйди.

Элеонор почувствовала, что ей хочется закричать на нее.

«Конечно, у вас есть результаты моих анализов, иначе зачем бы вы звонили мне в офис?» Но она ничего не сказала.

Она всегда сдерживалась. Просто страх был слишком велик.

Обследование раз в три года у самого лучшего специалиста-акушера в Лос-Анджелесе было необходимо, и Элеонор очень боялась его. Обследование необходимо, потому что ей надо было убедиться: еще не поздно. Элеонор боялась, что однажды придет за результатами, а доктор Хэйди пробормочет, что, мол, мало надежды. Не говоря уж о том, что ходить в эту клинику было невыносимо тяжело. С каждым днем, понимала она, все ближе последняя черта. Пора делать выбор.

Соединиться с Полом или оставить его. Рискнуть возможностью иметь ребенка. Потому что именно сейчас она не знала никакого другого мужчины. А время ее уходило.

С тех пор как начались предварительные съемки фильма, Том Голдман совершенно перестал обращать на нее внимание. Они виделись только на людях. Как-то выходило, что самые важные вопросы относительно руководства студией они обсуждали по телефону. А каждый раз, когда Джейк Келлер заявлял новый протест по поводу переделки сценария, Том из кожи вон лез, чтобы официально запротоколировать каждое слово. Он вдруг снова стал главой студии, воплощением непререкаемой власти, судьей беспристрастным, как царь Соломон.

Элеонор не удивлялась. Он пришел в себя, она знала: так и будет. Он вернулся в свою скорлупу, смущенный мыслью о том, что могло произойти между ними. Она окунулась в работу, и дел было более чем достаточно. Элеонор практически одна отвечала за этот очень большой дорогостоящий фильм — девяносто пять миллионов долларов поставлено на карту.

Но Элеонор горевала.

Что-то глубоко внутри ее умерло.

— Я рада сообщить: похоже, все прекрасно, — продолжала доктор Хэйди.

Элеонор испытала громадное облегчение. Она обвела взглядом элегантный кабинет, выдержанный в пастельных тонах, голубом и розовом, плакаты по исследованию рака груди и упражнениям в период беременности, пытаясь скрыть свои чувства. Доктор Хэйди наверняка считает ее довольно странной женщиной. Если она так волнуется, может ли забеременеть, то зачем медлит? Должно быть, она единственная клиентка этого престижного заведения, кто регулярно пользуется противозачаточными средствами.

Посидев в отделанной дубом приемной вместе с другими пациентками, нервными и испуганными, готовыми принимать любые лекарства, использовать календари, искусственное осеменение и Бог знает что еще, Элеонор поняла: они отдали бы все за то, чтобы оказаться сейчас на ее месте. Да, вряд ли доктор может понять ее поведение. Да и она сама тоже. Что, интересно, врач думает про нее? Эгоистичная?

Бездумная? Аморальная?

Элеонор крепко стиснула руки на коленях. Да кому какое дело до того, что она думает? Имеет же она право знать, способна ли забеременеть, если ей хочется? Это вовсе не значит, что она обязана забеременеть. Это ее тело, и она сама делает выбор.