Книга Легенда о "Ночном дозоре" - Наталья Александрова

И тело показалось более холодным.

Оно остывало.

Просто с мгновения смерти прошло совсем мало времени.

Этому человеку уже ничем не поможешь.

Старыгин, нервно сглотнув, отдернул руку.

Несмотря на то, что в подвале было холодно, на лбу выступили капли пота.

Отступив от трупа, чтобы случайно не наткнуться на него, чтобы не пережить снова этот тоскливый ужас, он начал методично обшаривать стены своей маленькой тюрьмы.

Если бы у него был хоть какой-то свет!

Не фонарь, нет, это слишком, об этом не приходится и мечтать, но хотя бы зажигалка, хотя бы коробок спичек!

Старыгин готов был отдать все что угодно за крошечный источник света, за жалкий луч света в этом темном царстве!

Ощупывая дальнюю стену, он вдруг почувствовал легкое дуновение ветерка, едва ощутимый сквозняк.

Шагнув навстречу этому ветерку, он вытянул вперед руки… и понял: перед ним узкий лаз. Узкий, но вполне достаточный, чтобы пробраться по нему ползком.

Он оглянулся назад, туда, где на холодном земляном полу лежал мертвый человек. Впрочем, оглянулся скорее по привычке, потому что в окружающей непроницаемой темноте ничего не было видно.

Он ничем не мог помочь этому человеку… и, что мучило его ничуть не меньше, не мог узнать, что тот хотел сказать ему, для чего вызвал на это ночное свидание, которое обошлось ему так дорого.

Ничего другого не оставалось. Придется оставить его здесь, в темноте и одиночестве.

Старыгин нырнул в темный лаз, как в бездонный омут.

Тяжело дыша от напряжения, Старыгин полз по тесному каменному лазу. Локти и колени были стерты в кровь, в ушах шумело от усталости, а коридор все не кончался. Больше того, он все круче забирал вверх, так что ползти стало еще труднее. Кроме того, воздух становился все более тяжелым и спертым.

Старыгин ненадолго остановился, чтобы передохнуть и собраться с силами. Внезапно его руки коснулось что-то живое. Он отдернул руку, и в ту же секунду по другой руке пробежали крошечные лапки, послышался отвратительный писк. В темноте мелькнули, как два уголька, маленькие злобные глазки.

Крысы! Только этого ему не хватало!

Он вспомнил страшные рассказы об узниках мрачных средневековых подземелий, загрызенных и обглоданных крысами, и с удвоенной скоростью пополз вперед. Позади послышался злобный писк, в котором можно было различить разочарованные нотки, – кажется, крысы жалели об ускользающей добыче…

Лаз еще круче пошел вверх и вдруг разделился на два.

Старыгин на мгновение задержался, чтобы выбрать направление.

Ему показалось, что в правом коридоре брезжит едва различимый свет, и он, недолго раздумывая, пополз направо.

Действительно, понемногу становилось светлее, Дмитрий Алексеевич мог уже различить выщербленные камни стен и собственные руки. Кроме того, стало немного легче дышать, воздух стал чуть свежее и вместе с тем теплее, в нем почувствовался едва заметный запах смолы и дыма.

Прибавив ходу, насколько позволяли стертые локти и колени, Старыгин безостановочно двигался вперед.

Стало заметно светлее, на каменных стенах лаза замелькали трепещущие, мерцающие тени, какие создает отсвет близкого живого огня, лаз сделал небольшой поворот, и наконец совсем близко впереди, буквально в метре перед собой, Старыгин увидел пробивающийся через небольшое отверстие в стене коридора яркий свет.

Из того же отверстия доносились голоса.

В первый момент Старыгин испытал немыслимое облегчение. Он почувствовал, что долгое путешествие во тьме отняло у него последние силы, почувствовал, что не вынесет продолжения этого мучительного пути, и хотел позвать на помощь…

Но что-то остановило его.

Он подполз к отверстию, стараясь двигаться бесшумно, и осторожно выглянул в него.

Перед ним была пустая, очень просто обставленная комната, похожая на монастырскую келью. Скорее всего, это и была средневековая келья.

Вся обстановка состояла из двух простых деревянных скамей и грубого дощатого стола, на котором теплилась свеча в тяжелом медном подсвечнике. В большом камине, сложенном из грубо отесанных камней, пылали дрова. Именно их запах почувствовал Старыгин в каменном коридоре, когда выбирал направление.

В келье было два человека, но Дмитрий Алексеевич видел только одного из них, второй стоял под самым отверстием, через которое смотрел Старыгин, в мертвой зоне.

Тот, кого Дмитрий Алексеевич мог видеть, был высоким, немного сутулым мужчиной в черном монашеском плаще с капюшоном. Капюшон почти полностью закрывал его лицо, но и то, что можно было разглядеть, казалось просто сгустком темноты. Да и вся фигура этого человека, его осанка и манера поведения показались Старыгину какими-то неопределенными, ускользающими. Как будто человек в черном плаще каждую секунду становился другим, менял свой облик. Когда же он заговорил, голос его тоже показался Старыгину неуловимым – то тихий и вкрадчивый, то хриплый и дребезжащий, то высокий и звенящий, как струна.

– … Недоволен? – проговорил этот таинственный человек, явно продолжая разговор. – Конечно, я недоволен! Как можно было упустить его? Непростительное легкомыслие! Последствия могли быть самыми ужасными! Все должно быть под контролем! Каждая минута! Каждый шаг! Каждое движение! Еще немного – и ситуация могла стать неуправляемой! Он получил бы ключевую информацию, и что тогда нам оставалось бы делать?

– Но все было сделано своевременно… – тихо проговорил второй человек, тот, кого Старыгин не мог видеть. – Он не успел получить информацию!

– Риск был велик. Еще секунда – и пришлось бы устранить не только «стрелка», но и его! А он нам пока нужен, он ведет нас в необходимом направлении! Так случилось, что он многое узнал, и эти люди доверяют только ему! И ищут с ним встречи, несмотря на риск быть убитыми! Если исчезнет он – исчезнут и они! И мы никогда их не найдем! А если мы не найдем и не устраним их всех, то… ну, об этом не стоит говорить вслух, вы все сами прекрасно знаете…

– Я понимаю, – едва слышно, почти шепотом, ответил второй человек. – Я постараюсь, чтобы это не повторилось…

Старыгин вслушивался в эти негромкие слова и пытался понять – знаком ли ему этот голос? Но невидимый человек говорил так тихо, что с трудом удавалось различить только смысл его слов, сам же голос был неузнаваем – он с равным успехом мог быть молодым и старым, мужским и женским… если бы привидения и бесплотные духи могли говорить, то они говорили бы такими голосами.

– Вот именно! – выкрикнул человек в черном. – Это ни в коем случае не должно повториться! Иначе… надеюсь, я не должен объяснять, что будет в противном случае?

– Нет… – едва слышно прошелестел призрачный голос. – Не нужно ничего объяснять…

Старыгин придвинулся ближе к отверстию, чтобы попытаться разглядеть этого второго человека, при этом он задел непрочно закрепленный камень, и тот с негромким стуком сорвался со стены и покатился по дну лаза.