Книга Собака и волк - Пол Андерсон

Эвирион предполагал сначала пойти вглубь, на запад, а потом повернуть на юг и далее — на восток. Приближаться к развалинам Иса у него не было ни малейшего желания, тем более что со всех сторон поступали тревожные сигналы. Ходили слухи, что в северной бухте, которую жители Иса называли Римской, появились скотты. Судя по сообщениям, их было немного.

— Думаю, их послали в разведку: выяснить, насколько сильна сейчас империя, — сказал Руфиний. — Попутно они грабят незащищенные деревни и фермы.

— Слишком много таких незащищенных, — сказал Эвирион, — и все благодаря империи. — Сеть береговой охраны, сплетенная Грациллонием, распалась после гибели Иса.

— У нас есть защита, — возразил Руфиний.

Эвирион уставился на него.

— На что вы намекаете, старый лис?

— С таким большим судном и хорошо вооруженной командой — отчего бы нам самим не сходить в разведку? Кто знает, может, что и выгорит?

Эвирион всегда был готов к рискованным приключениям. Он так и ухватился за предложение.

Первую ночь «Бреннилис» простояла на якоре против Козлиного мыса. Утром, выйдя на морские просторы, пошла на восток. Было солнечно и ветрено. Белые гребешки оседлали ярко-синие волны. На горизонте появились до боли знакомые скалы. Мужчины старательно отворачивались и смотрели перед собой, на волнующееся море. Потом кто-то не выдержал, а за ним и другие матросы, посыпались проклятия.

— Мы еще отомстим, — пообещал Эвирион.

Вскоре увидели семь узких кожаных лодок. Заблестели наконечники стрел: светлокожие люди в килтах заволновались, увидев незнакомое судно. Эвирион приготовил луки, оценил расстояние, силу ветра, течения, скорость и дал сигнал рулевому. «Бреннилис», приняв боевую стойку, понеслась вперед.

Лодки пустились наутек — кто куда. Против корабля с высокими бортами и моряками в боевом облачении шансов у скоттов не было. Эвирион набросился на одну из лодок. Под парусом «Бреннилис» было не удержать. Скотты поняли его намерение и убрали паруса: на веслах они получали преимущество в скорости. Полетели стрелы, два воина упали. Понеся урон, остальные уже не так споро работали веслами.

«Бреннилис» нанесла удар выступающим концом кормы. Легкий корпус треснул, и шлюпка опрокинулась.

Варвары попадали в воду. Остальные лодки кружили на некотором расстоянии.

— Не надо провоцировать их на атаку, — посоветовал Руфиний. — Они погибнут, но и у нас будут потери.

Эвирион с большой неохотой уступил. Как только шестерых варваров подняли на борт, корабль развернулся, и «Бреннилис» помчалась в открытое море. Шлюпки какое-то время преследовали их, а потом отстали. Издали они были похожи на больших бакланов, качавшихся на волнах.

Мокрых пленников прижали пиками к борту. Руфиний подошел к ним.

— Вас надо связать, — сказал он на их языке. — Если вы будете себя хорошо вести, останетесь живы.

Высокий рыжий мужчина, по виду шкипер, по-волчьи оскалился.

— Будем ли мы жить — все равно, лишь бы и вас прихватить на дно, — ответил он. — Ну да ладно, может, нам еще и представится такой случай. — Он посмотрел в сторону берега. — Мы-то ваших птиц накормили на славу. Думаю, вы этого не забудете.

— Да ты храбрый парень, — сказал Руфиний. — По-латыни сказали бы «дерзкий». Можно узнать твое имя?

— Лоркан Мак-Фланди из туата Финджени.

— Это, значит, неподалеку от Темира? — Руфиний узнал диалект и припомнил свое посещение этих мест.

— Верно. Я клялся на верность королю Ниаллу Девяти Заложников.

— Ну-ну. А теперь вытяните руки. Сейчас вас свяжут, и заложниками станете теперь вы.

Пленные нахмурились, но подчинились. Когда Лоркану связали запястья и щиколотки, Руфиний оттащил заложника в сторону и назвал себя.

— Я был в твоей прекрасной стране, — сказал он. — Сочувствую и понимаю, как тебе, должно быть, хочется домой. Давай решим между собой, как это сделать.

Они стояли возле леера и тихонько беседовали. Ветер относил их слова в сторону.

— Только у короля Ниалла могут служить такие люди, как ты, — втирался к нему в доверие Руфиний.

— Мы собирались торговать, — ответил заложник. — Но тут он перед самым отъездом поговорил со мной и другими шкиперами. Ему сейчас недосуг: пошел на север Эриу — усмирять бунт, а то бы сам сюда явился и веревки были бы на вас. Да, скорее всего, сейчас бы вас и на свете не было. Но ничего. Дойдет и до вас очередь.

— Да, такие рейдеры, как ты, могут быть ему полезны. — Руфиний погладил раздвоенную бородку и посмотрел вдаль, а потом как бы рассеянно сказал: — Ты, я вижу, побывал в Исе.

Лоркан вздрогнул:

— Откуда ты знаешь?

Руфиний улыбнулся:

— Никакого колдовства. У тебя на шее золотая цепочка с жемчужной подвеской. Работа наших мастеров. Почему-то мне сомнительно, что ты ее купил.

— Нет, я ее не покупал. — Лоркан помрачнел. — Я ее там нашел.

— Среди развалин? Я слышал, они опасные. Там вроде водятся злые духи. Ты, наверное, очень смелый, а, может, и глупый.

— Я заработал ее, исполняя поручение короля.

— Вот как? Ходят слухи, что гибель города — его рук дело. Он разве еще не успокоился?

— Нет. Он дал нам поручение разрушить все, что там еще осталось. А это я нашел… в могиле. — Лоркан скорчил гримасу. Видно было, что ему не по себе, как бы ни старался он принять равнодушный вид.

— Да и скалы там опасные.

— Мои ребята ходили пешком, мы остановились возле древних развалин.

— А! Гаромагус. Я так понимаю, вы там собрали неплохой урожай.

— Да. — Лоркан спохватился. — Да ты хитер. Я распустил язык, потому что горюю по погибшим товарищам. Ты не узнаешь от меня, где спрятаны сокровища.

— Да ведь ты можешь за них купить свободу.

— А как же мои матросы?

— Мы сумеем об этом договориться. Иначе придется отправить вас в Венеторум, на невольничий рынок. Они знают, как усмирять рабов. Подумай об этом. — Руфиний отошел.

Когда скоттов отвели в трюм и надежно закрыли, он пошел к Эвириону. К капитану вернулось хорошее настроение.

— Да, мы хорошо сработали, — согласился Руфиний. — Однако настоящее сокровище на весах не измерить.

— Что же это? — удивился Эвирион.

— Информация, — тихо сказал Руфиний. — Вот этому король обрадуется.

II

Дико выл ветер, стонали деревья. Дождь лупил по их кронам. Там, где деревьев не было, потоки дождя обрушивались в Стегир, и река вспенивалась. Провалившийся в темноту лес время от времени озарялся молнией, и тогда становились видны и листок, и сучок, и каждая отдельная капля. Гром лихо катился на ночной колеснице вслед за молнией.