Книга Пропавший мальчик, пропавшая девочка - Питер Страуб

— Еще один шестнадцатилетний подросток, Лю­тер Хардкасл, проживавший с дедушкой и бабуш­кой в Футвилле. В былые времена сельское земля­чество, а ныне небольшой городок в пяти минутах езды к западу от Миллхэйвена. Никто не видел его с июля девяносто девятого года. Со слов его бабушки, Лютер был немного отсталым ребенком, очень по­слушным — Сержант поднял глаза. — А вот кое-что интересное. Последним, кто видел Лютера Хард­касла, был его друг Роберт Уиттл, который рассказал офицеру полиции Футвилла, что в тот день столкнул­ся с Лютером на Мэйн-стрит и пригласил его к себе домой послушать кое-какие диски. Лютер был фа­натом Билли Джоэла. Он сказал Уиттлу, что придет попозже, потому что собрался в гости к Ронни — тот обещал отдать ему кучу дисков Билли Джоэла. По тому, как он это сказал, Уиттл решил, что Ронни был другом дедушки и бабушки Лютера или по край­ней мере их знакомым.

— Боже мой... — ахнула Джинни Дэлл.

— Дело было в девяносто девятом, а вы до сих пор ни сном ни духом? — Флипа Ослендера, каза­лось, распирали гнев и скептицизм.

— Вы удивитесь, узнав, каким ничтожно малым количеством информации делятся между собой отде­ления полиции разных областей. Как бы то ни было, история с Лютером Хардкаслом представляет мно­гое в ином свете. К примеру, Джозеф Лилли. Этот семнадцатилетний парень исчез в июне двухтысяч­ного. Потом Барри Амато, четырнадцати лет, исчез в южном районе Миллхэйвена в июле две тысячи первого. Итак, вырисовывается определенная схема: одно исчезновение в год, всякий раз летом, когда подростки на каникулах и, скорее всего, когда они находились вне дома в ночное время. В две тысячи втором схема чуть изменилась. В прошлом году у нас пропали без вести два подростка в районе Озерного парка Скотт Либоу и Джастин Бразерс, обоим было до семнадцать. Родители решили, что они сбежали из дома вместе, поскольку Либоу только что признал­ся матери, что он гей, а родители Джастина давно знали это о своем сыне. Родители обоих тщетно пы­тались расстроить их дружбу. Мы тоже поначалу решили, что ребята сбежали вместе, но теперь, по­жалуй, изменим свое мнение... Вот как я вижу ситу­ацию, — продолжал Полхаус. — Ронни уже много лет живет в городе или окрестностях. У него приличная должность и свой дом Он холост. Ему нравится счи­тать себя гетеросексуальным. Этот человек — акку­ратный, спокойный и дисциплинированный сосед. Скорее всего, предпочитает одиночество. Соседи ни­когда не были в его доме. Пять лет назад что-то в нем надломилось, и он уже был не в силах противосто­ять очень, очень сильному искушению подчиниться своим фантазиям Джеймс Торн попался на удочку его сказки про диски и сейчас, скорее всего, похоро­нен где-то на участке Ронни. Убийство Торна удов­летворило его аппетит на год, после чего в его лапы попал Лютер Хардкасл Лютер, вероятно, зарыт рядом или же поверх Торна. Хочу обратить ваше внима­ние на то, что Ронни в поисках жертв выбирал раз­личные районы вокруг Миллхэйвена и продолжал действовать так до нынешнего лета. Он придержива­ется схемы — одно убийство в год. Летом двухтысяч­ного он вновь отправляется на охоту и похищает Джозефа Лилли. Еще одно тело на заднем дворе или под полом подвала. В две тысячи первом еще одно. В две тысячи втором он вдруг пожадничал и унес дво­их жертв. Аппетит его растет. В этом году он ждет благоприятного момента, когда начнутся летние ка­никулы, и вдруг полностью теряет контроль. Он уби­вает четверых мальчиков с интервалом в десять дней. Хочу подчеркнуть, он становится все более и более безрассудным Три недели назад он подошел к мальчи­ку уже средь бела дня, и единственное, что останови­ло его, — это то, что его спугнула наша профессорша. Ронни ненадолго лег на дно. Затем вновь обезумел.

Слова сержанта Полхауса были бы невыносимы, если бы не почти вызывающая бесстрастная власт­ность, с которой он обращался к сидевшим в ком­нате. Никто не шелохнулся.

— В городе надо ввести комендантский час, — на­рушил молчание Филип. Голос его прозвучал как из-за толстой металлической двери.

— Распоряжение о комендантском часе посту­пит в течение двух дней. Лицам шестнадцати лет и младше будет на законном основании запрещено по­являться на улицах после десяти вечера. Посмотрим, даст ли это результат.

— А вы-то что собираетесь предпринять? — спросила Марти Ослендер. — Ждать и надеяться, что поймаете его до того, как он убьет следующего мальчика?

Дальше собрание переросло в ругань по поводу замалчивания событий. Когда Андерхиллы покида­ли здание, Филип выглядел таким опустошенным и усталым, что Тим предложил отвезти его домой.

— Валяй. — Филип сунул ему ключи.

Билл Уилк, Джинни Дэлл и Ослендеры отдели­лись от других и друг от друга прежде, чем ступили на тротуар. Участники собрания направились к сво­им машинам, не обменявшись ни словом, ни жес­том прощания.

ИЗ ДНЕВНИКА ТИМОТИ АНДЕРХИЛЛА

25 июня 2003 года

Шесть часов. Не зная, чем занять себя, или же от недостатка сил придумать себе занятие я сижу здесь на мерзком зеленом диване моего дет­ства, вывожу в дневнике каракули и делаю вид, что не обращаю внимания на доносящиеся сверху зву­ки. Филип плачет. Десять минут назад он рыдал, а сейчас перешел на тихий устойчивый плач, и стоны со всхлипами сменились тяжкими вздохами. По идее, я должен радоваться тому, что он может плакать. Не я ли так долго ждал от брата хоть капли искреннего чувства?

Теперь мы с ним, как и все, кто был на собрании, знаем имя и лицо того человека, которому можно предъявить наши слезы и наше горе. Маньяк Ронни, такой с виду безобидный. Интересно, как выглядел Калиндар. Можно, конечно, поискать его фото в се­ти, воспользовавшись компьютером племянника, но мне отчего-то не хочется вторгаться в личную жизнь Марка таким способом. Полиция, конечно, не тер­залась подобными муками совести и прошерстила его жесткий диск и электронную почту в поисках секретов, которые мог случайно раскрыть Марк. По­скольку Филип сказал, что полицейские вернули ком­пьютер без комментариев, полагаю, ничего полез­ного они не нашли.

А из этого следует, что сообщения, которые пле­мянник отправлял мне, они не читали. Если его при­ключения заставили Марка почувствовать, будто он очутился в одной из моих книг, значит, загадка убий­цы и пустого дома не так проста. Несомненно, это связано с самим домом и с тем, что Марк пережил в нем С тем, что глубоко затронуло его душу. Это «что-то» напугало его и возбудило так, как не может напугать банальное расследование. Рассказ Джим­бо это подтверждает. Пакет Марка проделал путе­шествие со второго этажа дома Калиндара на цо­кольный через сеть потайных коридоров. А до того фотоальбом переместился из кухни в тайник стен­ного шкафа. Теперь я не вижу, каким образом мож­но избежать вывода: в том доме вместе с Марком был кто-то еще.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. САДЫ, ДОСТИЧЬ КОТОРЫХ НЕВОЗМОЖНО

ГЛАВА 20

Под лестницей было невыносимо жар­ко, и пот стекал по лбу к бровям. На мгновение в глазах помутилось. Сквозь пелену влаги смутно раз­личимая в сером полумраке рука протянулась к не­отчетливой формы предмету, что две секунды назад был бумажным пакетом Марк протер глаза. Непо­нятный предмет вновь обрел очертания пакета. За мгновение до того, как пальцы сомкнулись вокруг его верхнего края, Марк понял, что это пакет, кото­рый он оставил наверху в шкафу.