Книга Всегда говори "Всегда" - Татьяна Устинова

– Можешь объяснить, что это все означает? Что ты ищешь?

– Слонов! – Ольга раскраснелась, глаза блестели – она былавне себя. – Я ищу своих слонов! Потому что это мои слоны! Мои, а не ВадимаБойко!

Ольга отодвинула Дарью вместе с креслом и стала шарить настеллаже. Может, там? Нет. Слонов и след простыл.

До Дарьи начало доходить.

– Хочешь сказать, что Бойко…

– Да! Да! Я показала ему слонов. Еще перед отъездом. Онсказал – слишком сахарно! Сказал, что сам покажет Грозовскому и чтобы я необольщалась! Он их украл, понимаешь?! Украл и сказал, что это его слоны?! Иэскизов нет! Ничего нет!

Ольга без сил опустилась в кресло. Ее трясло мелкой дрожью.

– Даша! Что теперь делать?!

Дарья задумалась на секундочку, глотнула кофе ирезюмировала:

– Ничего. Все уже сделано.

Потом они сидели на бульваре, курили, и Дарья в сотый разобъясняла Ольге, какая она дура.

– Я не дура. Это мои слоны и моя идея! – твердила Ольга.

– Ничего похожего. – Дарья откинулась на спинку скамейки ищурилась на солнце. – Это была твоя идея. Ясно? Была. А теперь это идея ВадимаБойко. Заказчику, могу тебя обрадовать, совершенно наплевать, какая фамилия ухудожника – Бойко или Громова! Наши корпоративные дрязги – кто у кого украл,кто с кем переспал, кто кого под монастырь подвел, – они ведь никого, кроменас, не касаются. И ни хрена ты не докажешь, и, главное, доказывать некому.

– Грозовскому…

Дарья присвистнула:

– Грозо-овскому… Оно ему надо? Ты думаешь, ему оченьинтересно слушать, что Бойко у тебя попер идею? Что ты скажешь Грозовскому?Бойко – негодяй, и все такое? Подумаешь, бином Ньютона, это и так всемизвестно! Грозовскому плевать на это.

Ольга не понимала, как можно плевать, когда один сотрудник удругого украл идею, выдал за свою… Хотя… Наверное, Дарья права. Грозовскомунадо одно: чтобы работа делалась и чтобы заказчики были довольны. История прослонов некрасивая, конечно, но в сухом остатке – как раз то, чего добивался отних Грозовский. Работа сделана, заказчики довольны. Больше Диму ничто не волнует.

– Все равно. Это подло и нечестно! – Ольга снова закурила.

– Прости, пожалуйста, а тебе кто-то сказал, что бизнесдолжен быть честным?! – любезно осведомилась Дарья. – Так это тебя, Оль,обманули. В наших делах каждый сам за себя. Ты Вадиму, считай, собственнымиручками подарила свою работу. Вместо того чтобы биться теперь в истерике икусать локти – делай выводы. И учись защищать свои интересы. Потому что никтоэтим заниматься не станет. Ты кто?! Ты никто. Ноль без палочки. Самородокхренов! Никто тебя не будет прикрывать, и никто твои интересы защищать не станет!Вадим тут сто лет работает, его все знают, его заказчики любят! А тебя-то ктознает?! Иди-иди, в народный суд иди, в прокуратуру! Доказывай! А здесь за тебяникто не вступится, так и знай!

– И ты?

– И я.

Ольга опустила голосу, затоптала окурок:

– Ясно…

– Нет, дорогая! Ничего тебе не ясно. Если ты позволяешьвытирать о себя ноги, все будут вытирать!..

И в этот момент Ольга очень ясно поняла: больше никто иникогда не будет вытирать об нее ноги. Просто потому, что она никому этого непозволит. Она знала это совершенно точно. Вот просто знала – и все.

Ольга молча докурила, аккуратно затушила сигарету,улыбнулась – холодно, хищно:

– Спасибо, Даш. На самом деле ты мне очень помогла. Скажи,пожалуйста, ты не знаешь, здесь где-нибудь поблизости есть хозяйственный?

Дарья удивилась:

– Понятия не имею. Я по хозяйственным не хожу. А тебе зачем?

Ольга улыбнулась еще шире:

– Кое-что купить нужно.

В тот же день она отыскала хозяйственный неподалеку от метрои купила туристский топорик – тяжелый, острый, с удобной ухватистой ручкой,обтянутой красным ребристым пластиком. Пришло время расчехлить томагавки,дорогие бледнолицые друзья.

* * *

«Интеллигентный» сосед Толик, коренной москвич, алкоголик сдвадцатипятилетним стажем, ничего не знал об Ольгином решении откопать топорвойны. Он культурно отдыхал в компании нескольких товарищей по интересам. Ктому моменту, когда Ольга вернулась с работы, наотдыхались они практически дозеленых чертей.

Ольга едва успела отпереть дверь, как сосед, покачиваясь,нарисовался в прихожей:

– А-а, явилась!.. Ну, здорово, лимитчица! Как жизнь молодая?

– Спасибо, хорошо.

Ольга быстро пошла к своей комнате.

– Эй! Ребята! Соседка моя явилась – не запылилась! Ну че тыкак неродная? Идем накатим!

– Спасибо, нет.

– Бре-езгуешь! Слышь, мужики! Брезгует она!

Ольга вошла к себе, но захлопнуть дверь не успела. Толикпродемонстрировал небывалую прыть, догнал ее, затолкал в комнату, дернул заворот так, что ткань затрещала, блузка поползла с плеча.

Швырнул на диван, облапал, задышал сивухой в лицо:

– Вот щас я твое нутро и пощупаю! Лимита проклятая! Впеченках у меня она, лимита-то! Щас я тебе жизнь-то подслащу, стерваурюпинская! Брезгует, чистая больно!

Ольга рвалась из рук соседа, но тот держал крепко, смотрелдикими глазами, пыхтел:

– Ты у меня в ногах валяться станешь! Брезгует она! Я тенутро-то попорчу, тля! Давай сюда, ребята, кто следующий! Щас мы тобойпопользуемся, лимита гребаная!..

Ухватил ее за горло, пристукнул головой о полированную ручкудопотопного дивана. У Ольги поплыло в глазах. Не хватало воздуха. Она забиланогами, пытаясь освободиться, но сосед только крепче сжимал ей горло.

Дружки Толика, привлеченные шумом, столпились в дверях,таращили мутные бельма, ржали.

Ольга исхитрилась вывернуться, укусила Толика за руку. Ворту стало солоно от крови. Толик взвыл, отдернул руку. Секунда – но этогооказалось достаточно. Ольга потянулась куда-то, и через мгновение в руке у нееблеснул топор.

– А ну! Тихо!

Левой рукой она ухватила соседа за ширинку. Толик охнул,скорчился и, кажется, даже протрезвел малость.

Все еще держа соседа за ширинку, Ольга подтащила его кстолу. Он выл и дергался, но ногами перебирал бойко.