Книга Особо важное дело - Алексей Макеев

– Итак, ваше имя? – строго спросил Бенедиктов, заглядывая в бумаги, лежавшие перед ним на столе. – Советую сразу говорить правду, потому что ваши отпечатки пальцев проверены в банке данных, и у нас имеется соответствующая информация.

Подследственный пожал плечами и снисходительно заметил:

– Собственно говоря, я и не собирался отрицать очевидного. Я – Голтеев Иван Никифорович. Это совпадает с вашей информацией?

Пропуская этот выпад мимо ушей, Бенедиктов скучным голосом спросил:

– До 1992 года вы служили в частях специального назначения и уволились в звании майора?

– Можно сформулировать и так, – кивнул Голтеев. – Были некоторое личные нюансы, но, я думаю, они вам не интересны.

– Чем занимались после увольнения?

– Всяко бывало. Подрабатывал в разных местах. Всего не упомнишь.

– Последнее время работали на мэра города Воеводска Полосатова? – Бенедиктов поднял глаза и просверлил подследственного суровым взглядом.

– Боюсь, не знаю такого человека, – вежливо сказал Голтеев, не отводя глаз.

Гуров подумал, что выдержка у этого человека завидная, и он невольно вызывает уважение, несмотря на род своих занятий. К сожалению, слишком многие уважаемые люди, оступившись, так и не смогли найти своего пути в это сумасшедшее время.

– А вот Портнов Валентин Сергеевич, занимающий должность помощника Полосатова по общим вопросам, а также Коровин Борис Игнатьевич, работающий в охране мэра, утверждают, что это именно так и было, Иван Никифорович! – с нажимом сказал Бенедиктов. – Они утверждают, что вы и двое ваших товарищей, тоже бывших военных, были наняты Полосатовым для выполнения неких специфических функций… Более того, на вас Полосатов вышел как раз через Портнова, с которым вы являетесь давними знакомыми. Этот факт подтверждается многими людьми, так что отпираться бессмысленно.

– С Портновым я знаком, – хмуро ответил Голтеев. – Но ни в какие отношения с Полосатовым не вступал, это фантазии.

– С какой же целью вы проникли в квартиру гражданина Гольдина?

Голтеев невесело улыбнулся.

– Это была ошибка, – сказал он. – Я перепутал адрес. Искал квартиру одного старого знакомого…

– Охранник из дома, где проживает Гольдин, утверждает, что видел вас там несколько раз. О какой же путанице идет речь, Иван Никифорович?.. И еще один свидетель… Минуточку! – Бенедиктов на удивление проворно вылез из-за стола и быстро выглянул в коридор. – Зайдите, пожалуйста!

Вошла Немова. Ни на кого не глядя, она чеканной поступью, точно на подиуме, прошла к свободному стулу и села, закинув ногу на ногу. Гуров, невольно засмотревшись на ее ноги, мысленно признал, что таких гладких и круглых коленок ему давно не приходилось видеть.

Между тем Бенедиктов поинтересовался, знает ли Немова Голтеева или видела ли когда-нибудь.

– Конечно, я его видела! – заявила Немова, меряя подследственного уничтожающим взглядом. – Это тот самый человек, который вместе со мной проник в дом на Расплетина и следил там за мной. А позже он вместе с дружками вытащил меня из машины, когда я собиралась идти домой, и увез в какой-то загородный дом. Там меня приковали наручниками и несколько дней пытали. Этот тип тоже присутствовал!

Голтеев сдержанно улыбнулся, но ничего не сказал.

– Чего хотели от вас эти люди, Анна Викторовна? – значительно произнес Бенедиктов.

– Выспрашивали, куда мой любовник Журавлев дел дискету с информацией, – твердо сказала Немова. – Или компакт-диск – я в этом не разбираюсь. В частности, именно этот урод требовал, чтобы я сказала, кого искала в доме на Расплетина. Он думал, что я все-таки успела избавиться там от диска. Форменный идиот! Я вообще в глаза не видела никаких дисков. Если бы у этого придурка была бы хоть капелька мозга…

Бенедиктов поморщился и сказал:

– Анна Викторовна, я все-таки попросил бы вас соблюдать правила вежливости! Мы же не на базаре все-таки… Я понимаю, вам слишком многое пришлось пережить, но…

– Вот именно! – сверкая глазами, воскликнула Немова. – Слишком многое! И если вы не накажете этих подонков как полагается…

– Анна Викторовна, наказывать будет суд, – назидательно произнес Бенедиктов. – А нам важно сейчас установить истину.

– Чего ее устанавливать? Он это! И других всех я тоже запомнила.

– Эта женщина находится в состоянии аффекта, – спокойно заявил Голтеев. – Она вам тут наговорит чего угодно.

Гуров украдкой посмотрел на часы. Время летело стрелой. Если он не встретит Марию, великую артистку, с триумфом вернувшуюся из Парижа, непосредственно в аэропорту и непременно с корзиной роз, на его счастливой семейной жизни можно будет смело поставить крест. А кроме того, в коридоре уже томился с чрезвычайно раздраженным видом журналист Бурдашов, которого Гуров лично пригласил сюда, обещая тому продемонстрировать преступную группу, чьей невольной жертвой стал журналист.

– Позволь, Вадим Кириллович, я кое-что этому непонятливому объясню! – наконец, не выдержав, обратился Гуров к Бенедиктову. – Я знаю, чего он тут виляет. У него надежда, что за взлом без кражи ему дадут по минимуму, факт похищения будут доказывать долго и нудно и, может быть, еще и не сумеют доказать, а когда он, мужественный наш, выйдет на свободу, мэр Полосатов оценит его подвиг и отвалит полную корзину баксов… Признайся, угадал я, Голтеев?

Голтеев не повернул в сторону Гурова головы, но тот понял, что подследственный его слушает – и очень внимательно.

– Так вот, Голтеев, считай, эти твои мечты развеялись как дым. И тебе остается только один путь – добровольное и чистосердечное признание. Иначе я все сделаю, чтобы упечь тебя и твоих дружков на максимальный срок. Факт похищения уже подтвержден письменными показаниями, и твоя фамилия тоже названа. Потерпевшая также показывает на тебя. Твоя надежда Полосатов мечется сейчас по высокопоставленным друзьям в Москве, пытаясь найти на меня управу, и везде получает вежливый отказ. Никто не хочет связываться с Гуровым почему-то! А я хочу тебе напомнить еще одну вещь – компакт-диск с информацией ты ведь так и не нашел! И ничего платить тебе Полосатов не будет. Во-первых, не за что, а во-вторых, скоро он сам будет баланду хлебать. Ведь неспроста Полосатов этот пластмассовый кружок искал! Он искал, а я нашел. Может, и случайно – но у хороших людей и случайности хорошие. А вот такие, как ты, случайно только в дерьмо наступают. И сейчас ты в таком же дерьме. Портнов-то умнее тебя оказался – сразу понял, что шеф покрывать его не станет. А ты можешь погеройствовать, разумеется. За похищение в составе банды получишь лет десять и выйдешь – пустой, но с чувством исполненного долга. Может, Полосатов тебе спасибо скажет. Открыточку черкнет к дню ангела.

Голтеев выслушал эту уничтожающую тираду хладнокровно, но потом вдруг сказал, обращаясь к Бенедиктову:

– Я могу попросить у вас сигарету?