Книга Искусная в любви - Мэри Бэлоу

– Именно так, – ответил он.

– Что ж, я была настолько хороша? – Она бросила на него презрительный взгляд.

– Я решил сделать это еще вчера, задолго до того, как узнал, хороши вы или нет.

Ее глаза вспыхнули.

– Обманщик!

Он так долго и пристально смотрел на нее, что ее гнев испарился и его место занял холод, пробежавший по спине.

– Если бы вы были мужчиной, – произнес он наконец, – я вызвал бы вас на дуэль.

– Если бы я была мужчиной, – резко ответила она, – я приняла бы ваш вызов.

Фердинанд полез в карман куртки, вытащил несколько свернутых листов бумаги и протянул их ей.

– Возьмите, мы пообедаем, затем я распоряжусь насчет комнаты для вас и вашей горничной на ночь и найму коляску, чтобы завтра вас обеих отвезли домой.

– Нет. – Виола продолжала стоять на месте. – Я не хочу его.

– Вы говорите о «Сосновом боре»?

– Я не хочу его.

Он несколько мгновений смотрел на нее, потом подошел к столу и бросил на него бумаги.

– Черт! – воскликнул он. – Это уж слишком. Чего, дьявол меня возьми, вы хотите?

– Не ругайтесь! – попросила Виола. Чего ей сейчас действительно хотелось, так это обежать вокруг стола, броситься в его объятия и выплакаться. Но, поскольку это было невозможно, ей оставалось только холодно смотреть на него. – Я хочу, чтобы вы уехали и оставили меня в покое.

Забирайте с собой эти бумаги. И, если еще не поздно, я хотела бы сесть в наш дилижанс.

– Виола, – произнес он таким нежным голосом, что почти победил ее, – «Сосновый бор» ваш. Он никогда не принадлежал мне. Осмелюсь предположить, что старый граф действительно намеревался оставить имение вам, но забыл изменить свое завещание.

– Он не забыл, – упрямо заявила она. – Он просто не смог бы забыть. Он сделал это. Герцог Трешем ознакомился не с подлинным завещанием.

– Ну что ж. – Фердинанд пожал плечами, и она поняла, что не убедила его. – Тем весомее причина принять бумаги и вернуться домой. Я продолжу свой путь в Лондон и немедленно официально переведу имение на ваше имя.

Позвольте мне сказать хозяину, чтобы подавали обед.

– Нет!

Он уже сделал пару шагов по направлению к двери, но обернулся и взглянул на нее почти в отчаянии.

– Нет, – повторила она. – Это будет вашим подарком или ценой за выигранное пари. Я не приму ни первый, ни второй вариант, так как уже ничто не останется прежним. «Сосновый бор» был его подарком.

– Отлично! – Фердинанд был определенно раздражен. – Тогда, скажем, я просто исправляю положение.

– Нет.

Он взъерошил волосы и от этого стал еще более привлекательным.

– Чего же вы хотите? – почти взмолился он.

– Я уже сказала.

– И что вы собираетесь делать в Лондоне?

Виола сумела улыбнуться ему, хотя все мышцы ее лица были напряжены до предела.

– Это не ваше дело! – отрезала она, Его глаза снова угрожающе сузились.

– Если вы намерены вернуться к своему прежнему ремеслу, – ответил он, – то это именно мое дело. Вы были счастливы в «Сосновом бору» до тех пор, пока там не появился я, Я не собираюсь испытывать угрызения совести каждый раз, как буду видеть вас в городе с лордом Нэшвиллом или какой-либо другой знатной фигурой. Вам лучше выйти за меня замуж.

У нее внутри все перевернулось, и какое-то мгновение Виола смотрела на него в полном изумлении. Фердинанд и сам был удивлен не меньше. Она снова заставила себя улыбнуться.

– Думаю, мне лучше не выходить за вас замуж, – сказала она. – Иначе герцог Трешем позавтракает вами.

– Меня нисколько не волнует, что скажет или подумает Трешем, – заявил Фердинанд. – Или кто-то другой. Я женюсь на той, на которой хочу.

– Если только она не скажет «нет». – Виолу захлестнула волна печали, хотя она продолжала улыбаться. – А она говорит «нет». Вы думаете, что знаете самое худшее обо мне, лорд Фердинанд, но вам известно далеко не все.

Я незаконнорожденная. Когда моя мать вышла замуж за моего отчима, это был ее первый брак. Торнхилл – ее девичья фамилия. Вы ведь не захотите жениться на незаконнорожденной шлюхе?

– Не делайте этого, – Фердинанд нахмурился, – не улыбайтесь так и не говорите про себя такие вещи.

– Но так и есть, – настаивала Виола. – Ну, давайте, признайтесь, что вы испытали облегчение после моего отказа связать нас узами брака. Вы говорили, совсем не думая о будущем. Вы пришли бы в ужас, скажи я «да».

– Нет.

Виола снова улыбнулась.

– Вы не вернетесь к профессии шлюхи, – заявил Фердинанд.

– Фу, как вульгарно! – заметила Виола. – Я никогда не была шлюхой. Я была куртизанкой – это огромная разница.

– Обещайте мне не делать этого, – снова попросил он. – У вас есть деньги?

Она словно окаменела.

– Это вас…

– И не говорите, что это меня не касается! – взорвался он. – У вас их нет, так?

– У меня их достаточно! – отрезала Виола.

– Достаточно для чего? – спросил Фердинанд. – Чтобы оплатить дорогу до Лондона, вашу и вашей горничной?

И на то, чтобы перекусить по дороге?

Так и было на самом деле.

– Если вы не вернетесь в «Сосновый бор» и не выйдете за меня замуж, вам останется только одно, – заметил он.

Да, Виола знала об этом и почувствовала себя невероятно уставшей. Глупо было надеяться, что он будет настаивать на своем предложении.

– Тогда вы станете моей любовницей, – заявил он.

Глава 16

Они ехали в Лондон в карете Фердинанда, сопровождавшие их слуги разместились в его двухколесном экипаже или передвигались верхом. Виола и Фердинанд сидели, отодвинувшись друг от друга, насколько позволяла ширина кареты, и смотрели в противоположные окна. Они уже больше часа хранили молчание. Наступил вечер.

Фердинанд не чувствовал то, что, как он представлял, должен испытывать мужчина, приобретший новую любовницу. И дело было не в том, что Виола еще не дала своего согласия. Она решительно отказалась вернуться в «Сосновый бор». Она настояла на том, чтобы самой заплатить за свою комнату в гостинице, и попыталась приобрести билеты на дневной дилижанс до Лондона для себя и Ханны.

Это было после завтрака. Фердинанд пригрозил вновь заявить, что она – сбежавшая жена, если она осуществит свой план. Ему следовало бы положить ее поперек колена в людном месте и хорошенько выпороть. Зеваки только поаплодировали бы ему.