Книга Ожерелье Клеопатры - Михаил Палев

– И что? – нетерпеливо спросил Тавров, уже предвидя ответ.

– Дверь была не заперта: видно, пытался позвать на помощь, но не успел. Предварительный диагноз: смерть от острой сердечной недостаточности. На столе в кухне обнаружены начатая бутылка тутовой водки армянского производства и тарелка с двумя чебуреками. Все это отправлено на экспертизу, будем ждать результатов.

– И какие мысли? – поинтересовался Тавров.

– А мысли простые: непонятно, почему мы оставили без внимания секретаршу Обнорского, Викторию Бланову. Ну, ведь действительно: это она дала информацию о том, что якобы Обнорская встречалась с Морозовым и передавала ему деньги. И в качестве свидетельницы упомянула подругу, которая сейчас находится за рубежом и найти ее нет никакой возможности. А ведь мы эту Обнорскую со всех сторон облизали и ничего такого на нее не нашли, кроме показаний Блановой! Вот что я думаю: не пора ли нам этой Блановой заняться?

– Займись, Ваня! – одобрил Тавров. – В сложившихся обстоятельствах это самый логичный ход.

– Тогда до завтра! – обрадовался Ковригин одобрению ветерана и отключился.

Тавров взял составленный им список, вычеркнул Юнуса и подчеркнул имя «Виктория» жирной чертой. Затем вызвал номер Обнорской.

– Здравствуйте, Анна Петровна! Это Тавров. Извините, что беспокою вас. Хочу выразить вам свои глубокие соболезнования.

– Спасибо, Валерий Иванович! – поблагодарила Обнорская, и в ее голосе Тавров не уловил ни тени фальши, впрочем, как не уловил и глубокого горя. – Вы знаете, что отношения с Дмитрием Сергеевичем в последнее время у нас окончательно испортились. Но в любом случае более близкого человека, чем я, у него не было. Когда я смогу похоронить мужа?

– Это вы спрашивайте у компетентных органов, а я ведь частное лицо, не более того, – пояснил Тавров. – Если сейчас вам не трудно говорить, то я хотел выяснить у вас один вопрос… Еще раз прошу меня извинить, но обстоятельства так сложились, что…

– Спрашивайте, Валерий Иванович! – разрешила Обнорская. – Я же знаю, что ваш звонок вызван отнюдь не праздным любопытством.

– Спасибо, Анна Петровна, за вашу готовность помочь! Я хотел узнать: вы случайно не знаете довольно солидного человека, с которым сейчас встречается секретарша вашего мужа… извините, бывшая секретарша бывшего мужа и его бывшая… извините! Короче, речь идет о Виктории Блановой.

– Как ни странно, но совершенно случайно знаю, – спокойно ответила Обнорская. – Я недавно видела ее в одном престижном казино вместе с крупным бизнесменом Павлом Арендтом.

– Речь идет о казино «Арбат»? – уточнил Тавров.

– А вы неплохо оседомлены! – заметила Обнорская.

– Работа такая! А этот Арендт очень крупный бизнесмен? Олигарх?

– Нет, причислить его к тем, кого принято называть олигархами, пока нельзя, – ответила Обнорская. – Но недавно ему предложили важный пост в одной крупной корпорации. Так что у него еще все впереди! Наконец в сети этой аферистки попалась действительно крупная рыба. Посмотрим, сумеет ли она ее удержать!

– А подробнее вы можете рассказать об Арендте? – спросил Тавров.

– Я могу рассказать подробнее и об Арендте, и о том, каким хитрым и до конца непонятным способом Виктория заполучила его в свои сети, – уверенно ответила Обнорская. – Но это уже не телефонный разговор. Если хотите, то приезжайте завтра ко мне на дачу. Сейчас я расскажу, как вам ко мне добраться…

– Не надо, Анна Петровна, я знаю, как добраться до вашей дачи! – прервал ее Тавров.

Ха! Завтра! А доживет ли Обнорская до завтрашнего утра? Ее мужу и наемному серпентологу это не удалось. Так что лучше не откладывать!

– А можно я приеду сегодня? – спросил Тавров.

– Разумеется! Дача большая, подготовлена для проживания зимой, так что можете у меня заночевать, – радушно сообщила Обнорская. – Только вы не успеете на последний автобус, вам придется взять такси.

– Это не представляет проблемы! – заверил Тавров. – Я немедленно выезжаю.

– Тогда жду вас, Валерий Иванович. Придется готовить ужин!

– Не стоит так беспокоиться! – запротестовал Тавров.

– Да мне нетрудно, все равно у меня только полуфабрикаты, – успокоила Обнорская. – Жду вас!

* * *

Тавров быстро собрался, захватив лишь бумажник и мобильник. Через час он уже был на конечной станции метро, откуда отправлялись автобусы, проходящие мимо нужного ему дачного поселка. Последний автобус уже дано ушел, но возле метро тусовалась кучка владельцев автотранспорта, промышляющих незаконным частным извозом, – так назваемых «бомбил» и так называемых «официальных» таксистов. Впрочем, такса до цели путешествия Таврова была одна и та же: полторы тысячи рублей. Отчаянные попытки поторговаться привели к снижению цены на двести рублей.

Тавров уже было решился пойти на поводу у этой разновидности «бандитов с большой дороги», но в этот момент к нему подошел длинноволосый бородатый мужчина.

– Куда ехать, отец? – спросил он. Услышав, куда надо ехать Таврову, он обрадовался.

– Как раз в ту сторону у меня уже есть пассажир! – сообщил он. – За штуку поедешь?

Договорились за восемьсот.

– Машина у меня за углом, вон в том переулке, – пояснил бородатый, опасливо косясь на кучкующихся «бомбил в законе». – Видал мафию? Заметят если, то, как минимум, колеса попортят. Так что я сначала пойду, а как зайду в переулок, так и ты иди! Синяя «семерка». Усек?

Тавров так и сделал: направился к переулку только тогда, когда бородач там уже скрылся. В переулке под погасшим покосившимся фонарем уличного освещения, видимо, недавно пострадавшим от лихача-водителя, вырисовывался силуэт «Лады» седьмой модели: последней отчаянной попытки отечественного автопрома хоть как-то облагородить омерзительные формы сплавленного в СССР итальянского уродца. Рядом с машиной стоял бородач: увидев Таврова, он помахал рукой.

– Давай сюда, отец!

Тавров подошел к машине: в салоне «семерки» никого не было, лишь на заднем сиденье лежало нечто вроде тулупа.

– А где второй? – спросил Тавров.

– Сейчас подойдет, за сигаретами пошел, – пояснил бородач. – А ты пока садись на заднее сиденье, тулуп отодвинь и садись. Не бойся, тулуп чистый!

Тавров открыл дверцу и нагнулся, чтобы отодвинуть лежащий на заднем сиденье тулуп. В тот же момент сзади на его голову обрушился сильный удар. Тавров упал, уткнувшись лицом в тулуп, и потерял сознание.

* * *

Когда Тавров открыл глаза, то увидел перед собой тускло освещенный единственной лампой дневного света подвал с бетонными стенами и бетонным же полом. Тавров попробовал приподняться и застонал: голова болела, связанные за спиной руки ограничивали движения, от мышечных усилий голова болела еще больше.

– Что, Валерий Иванович? Плохо, да?