Книга Явление зверя - Татьяна Енина

— Коля Карандаш… Это просто старик, Леша. Побирушка. Мы и знакомы-то плохо… Да и вообще… Ну не видел он меня!

Гошка пытался меня убедить, а у самого в голосе совсем не было уверенности, и в глазах металась паника.

Так. Предчувствие меня не обмануло. Не зря ведь сразу же после Гошкиного ухода засела в сердце заноза и никакие доводы рассудка не помогли от нее избавиться, даже после того, как мальчишка благополучно вернулся и заявил, что все в порядке.

Вот вам, пожалуйста, — какой-то Коля Карандаш.

Может быть, он и правда не видел Гошку, может быть, не узнал, может быть, ему просто нет дела до того, кто такой Гошка и куда он бегал. Но заноза в сердце колет и колет…

— Леш… — Гошка хлюпнул носом, и глаза уже наливались слезами. — Ты правда думаешь, что…

— Ничего, Гошка, ничего, — проговорил я, глядя в тарелку с остывающим супом. — Не дрейфь, прорвемся.

Глава 7

Софья

Лешкин панический звонок раздался как раз в тот вечер, когда я вернулась от Шереметьевых чуть-чуть пьяная и очень счастливая: сегодня мы праздновали выздоровление Надежды Семеновны. Конечно, еще не окончательное выздоровление, но в моих услугах она больше не нуждалась. Правда, она говорила, что ей жаль отпускать меня, на что Костя ответил, что другие больные нуждаются в моей помощи, но я наверняка не откажусь время от времени приходить в гости. При этом он посмотрел на меня так выразительно, что Надежда Семеновна, кажется, сразу все поняла — и просто расцвела, из чего я сделала вывод, что нравлюсь возможной свекрови, и тоже очень этому обрадовалась. В общем, вечер был чудесный. Закончился он поздно, и Костя сам отвозил меня домой. В лифте мы, как всегда, ехали вместе с соседом. И когда Костя хотел поцеловать меня в его присутствии, я довольно резко увернулась: мне не хотелось, чтобы мой странный… незнакомец заметил, что между нами с Костей есть еще что-то, помимо чисто производственных отношений. Но он все равно это увидел. Я поняла по его взгляду, по его улыбке — печальной и чуть снисходительной. Кажется, он во мне разочаровался… Или я просто схожу с ума и придумала себе Бог весть что? Но раньше я этим не отличалась и ничего такого не придумывала…

Лешкин звонок раздался в самый неподходящий момент: Костя раздевал меня, покрывая поцелуями, а я хихикала, потому что целовал он очень щекотно. Увы, забаву пришлось прервать. Хмель и веселость разом с меня слетели. Лешка сообщил, что их, похоже, выследили хозяева — через мальчика Гошу, бегавшего в аптеку за лекарством для Анны Сергеевны. Лешка боялся, что их могут попытаться вернуть… Или просто убить — в назидание другим, чтобы сбежать не пытались. Мне показалось его предположение несколько бредовым: к чему это — преследовать, убивать, рисковать — не проще ли забыть о нем и купить нового раба? Но Лешка был уверен, что хозяева этого так не оставят. В конце концов, он знал законы их мира, а я могла только что-то предполагать… И прав наверняка был он, и мне следовало прислушаться к нему, а значит — им всем грозила опасность! А если не всем, то уж Лешке-то с Гулей — точно. По крайней мере, он надеялся, что близких не тронут. Только его.

— Что значит — «только тебя»? Ты так это говоришь, словно уже решился умирать! — возмутилась я.

— Возможно, придется, — грустно, но твердо сказал Лешка.

— Не смей даже думать о таких глупостях! Твои близкие не переживут, если еще раз тебя потеряют. Тебе надо куда-то скрыться… Вместе с Гулей. Может, вам перебраться ко мне?

— Я уже думал. Но ни к тебе, ни к твоему актеру мы не можем пойти. Я не знаю, кто мог видеть наш побег. Вас обоих могли вычислить.

— Не хочешь же ты сказать, что они явятся к самому Шереметьеву! Такой дом, такая охрана, — принялась уговаривать я, искоса поглядывая на Костю и наблюдая, как меняется выражение его лица: от разочарования из-за несостоявшегося акта любви до вселенского ужаса — без его ведома я кого-то зову пожить в его квартире!

Да, возможно, все обошлось бы куда счастливее, если бы они и в самом деле пожили у Кости.

Но Лешка не согласился. Не знаю уж почему. Возможно, не хотел утруждать совершенно постороннего ему человека, который к тому же однажды ему помог… Или действительно боялся?

Да и Костя, мягко говоря, не настаивал на том, чтобы Лешка с Гулей отсиживались именно у него.

А кончилось все тем, что Лешка с Гулей и детьми решили перебраться к Элечке. Она сама предложила, когда мы поставили ее в известность о произошедшем. И Лешка согласился.

Проблема была лишь в том, как им доехать до Элечки-ного дома — через всю Москву! — чтобы их не заметили многочисленные соглядатаи… Тем более что Лешка был почти уверен, что Гошу «вели» до подъезда и теперь наверняка кто-нибудь за подъездом тем следит. Признаться, меня несколько удивляло, как сильно он боится своих бывших хозяев, и я предположила даже, что он преувеличивает опасность… Но ему я этого, конечно, не сказала. Я просто запрягла двоих своих хороших приятелей по тиру — Васю и Женю, — и на следующее утро после Лешкиного звонка они подогнали грузовичок к дому Рославлевых, чтобы провести акцию «погрузки мебели». Как в пародии на шпионский боевик, внутри шкафов мы спрятали наших беглецов.

Я при погрузке не присутствовала, чтобы не привлекать внимание. Сидела у Элечки и ужасно переживала. По прибытию ребята отчитались: в подъезде Рославлевых и на лестнице они никого не заметили, так что, возможно, за домом велось только наружное наблюдение. И до Элечкиного дома никто их не преследовал. Конечно, в шпионских боевиках машины постоянно меняются, чтобы не привлекать внимание преследуемых… Но вряд ли бандиты из сферы нищенского бизнеса способны на такое вероломство! К тому же — пойди догадайся, что мебель выносили именно из квартиры Рославлевых.

Элечкины родители уехали в дом отдыха, и в ее квартирке, состоящей из трех крохотных комнатушек, удалось вполне комфортно расположить и Лешу с Гулей, и Гошу с Викой.

Гришенька тут же взял Гошу под свое покровительство и повел его в свою комнату: показывать новую компьютерную игру. Через некоторое время из комнаты донеслись возбужденные крики Элечкиного сына:

— Смотри, смотри, он сейчас ему голову оторвет вместе с позвоночником! Смотри, это мой любимый монстр, я за него всегда играю! Сейчас он ее за горло схватит — и кровь прямо в потолок! Вау! Смотри, смотри, его сейчас заживо сожгут! Это моя любимая казнь!

К обеду Гоша вышел бледный и молчаливый. Любимая Гришенькина игра явно произвела на него неизгладимое впечатление. По случаю гостей Элечка приготовила несколько своих коронных блюд. Обед прошел весело и приятно, а после обеда Элечке нужно было бежать в свой салон красоты — в тот день она работала во вторую смену, — а у меня было назначено свидание с Костей… Я весело попрощалась с Лешей и Гулей. Я еще не знала, что это — последний раз, когда мы видимся в такой приятной обстановке. Последний раз — перед целой чередой испытаний.

Леша

Гошка стоял рядом со мной бледный и напряженный, прижав крепко стиснутые руки к груди. Никогда еще не видел на человеческом лице такого отчаяния.