Книга Венок для мертвой Офелии - Марина Серова

– Сама не знаю, – пожала я плечами. – Просто так получается. Иногда мне кажется, что это – мой рок. Вон, Мельников уверяет, что если в поселке или городе до этого было все спокойно, то стоит мне появиться там, как сразу начинают происходить преступления, убийства, ограбления и прочее, прочее, прочее… Может быть, за мной ходят полчища бесов?

– Или ты их чувствуешь – там, где их не видят другие, – усмехнулся он. – А они активизируются, поняв, что ты их раскусила.

– Жалко театр, – с долей лицемерия вздохнула я. Отчасти чтобы сменить тему. Говорить о бесах в темноте, на месте, где недавно было совершено убийство, мне не хотелось.

– Хорошо, что его закрыли, – усмехнулся он. – Я уже давно думал открыть новый. Нормальный театр-студию. Просто не было на это средств, я все вложил в эту авантюру…

– Я знаю, что ты всерьез думал, что они там будут играть Шекспира, – сказала я. – Это была твоя детская мечта.

– Да, – сказал он. – Знаешь, меня в детстве как-то мама взяла на спектакль… И там все было таким красивым, возвышенным. И слова… И лица актеров… А я был мелкий, совсем деревенский мальчишка… У меня это отпечаталось в памяти. А потом еще тетка приучила меня любить и понимать стихи.

– У тебя будет театр, – проговорила я. – И там будут играть Шекспира. И читать Китса. Все будет, Сережа.

– Только тебя не будет.

– Нет, – сказала я. – И, может быть, когда-нибудь ты скажешь спасибо, что меня рядом не будет.

Я встала. Пора было прощаться. Навсегда.

Он это тоже понял. Встал и взял меня за руки. Я видела, что ему очень хочется меня обнять. Не отпускать. Но мы же волки-одиночки? Значит, мы и должны оставаться одиночками.

Он бережно, нежно прикоснулся к моим губам своими. Это был даже не поцелуй. Просто – прощание.

Навсегда.

Я ехала домой, покончив наконец-то с отпуском и с делами. По телефону новые клиенты объясняли мне, что надо срочно выяснить, какая сволота крадет у них данные и спускает их налево… Я терпеть не могла дел такого рода. Но эти придурки, экономящие на службе безопасности, собирались заплатить мне столько, сколько, наверное, за год выплатили бы означенной службе. Я записывала на диктофон то, что мне взволнованно, визгливым голосом диктовала бухгалтерша (или аудитор), и думала о своем.

Радио в моей машине было выключено. Закончив разговор, я повернула вертьер.

Послушная Офелия плыла на восток,

Чудесный плен, гранитный восторг,

Лимонная тропинка в апельсиновый лес,

Невидимый лифт на запредельный этаж.

Не знаю, что это была за станция, на которой крутили Летова. Выключать песню мне не хотелось. Я улыбнулась, подпела Летову и, решив, что смотреть назад и возвращаться – плохая примета, выключила радио.

Лучше я подумаю об аудиторше и о том, как мне вычислить преступный элемент, укравший у этой дурацкой фирмы сведения об их настоящих доходах.

Дай бог этому мошеннику здоровья и немножко радостей, пока я буду его выслеживать. А еще лучше – пусть он успеет уехать отсюда подальше. Чтобы я его никогда не нашла!