Книга Дом-2. Роман с Бузовой. История самой красивой любви - Ольга Бузова

Рома

Читая, я радовался, как ребенок, всему, что там написано.
Нет больше сомнений и обид. Все это в прошлом. Я ищу ее, захожу в женскуюкомнату — там ее нет, на кухне — тоже нет, в гардеробе, столовой — нет. Яоткрываю дверь в курилку — и вот она, моя маленькая, запутавшаяся в себегероиня.
— Иди ко мне,— с робкой улыбкой говорю и обнимаю ее.
Уткнувшись носиком в мою грудь, она плачет и причитает:
— Я никогда больше не буду с ним общаться, если ты этого хочешь. Я люблю толькотебя и ни за что с тобой не расстанусь. Ты мой навсегда. Я поняла, как боюсьтебя потерять.
Я тоже что-то бурчал, но в основном слушал, так как сейчас, в эту секунду, ябыл счастлив!

Глава 24

1+1=1 000 000

Оля

Мы не отходили друг от друга ни на шаг. Мы так соскучились, что было простонеобходимо восполнить то время, что мы не были вместе. У нас начался новый этапв отношениях. Оказалось, что действительно для Ромы проблемой было то, что онне мог легко смотреть, как мы со Стасом общаемся...
То, что я выполнила его условия, было очень важным для него.
Таким достаточно неприятным для меня способом я доказала ему, что люблю его ихочу быть только с ним.
Доказала не только ему, но и себе.

Рома

Мне давно не было так хорошо. Видимо, это и есть обычные отношения, которых мнетак не хватало. Оля — просто умничка. Я понимаю, что сделать такой выбор ейбыло нелегко, но она его все-таки сделала. За что я ей очень признателен.
Много думаю над тем, может ли повториться такая ситуация снова, и почему-топрихожу к выводу, что нет. Теперь все начнется заново. Я уже не чувствуюнапряга со стороны Стаса. Мы по-прежнему не дружим и продолжаем голосовать другпротив друга, но я чувствую, что надолго меня не хватит. Сдамся скоро. Да и кчему это все?
Нам уже нечего делить. Оля определилась. А это означает, что у меня нет поводатревожиться и переживать: я больше не увижу, как они общаются, вместе сидят накровати и улыбаются, не увижу, как ходят в баньку или обкидываются снегом.
Все это закончилось.
Я проснулся, и весь этот бред — не больше чем сон.
Письмо Оле от Ромы:
“Малютка моя, мое солнышко неземное, моя принцесса, мое сокровище!
Я впервые за долгие дни счастлив. Твои губы, глаза снова смотрят на меня! Яготов взорваться от радости, нежности, которая меня переполняет. Ты уже спишьна моей плече, а меня переполняет гордость за это неземное чувство, чтозаставляет страдать, радоваться. Ты у меня самая лучшая! Самая умная, мудрая.Твоя красота, доброта и искренность просто освещают все, что тут творится!
Ты рядом со мной, мирно спишь, обнимая, а я смотрю через оконную раму в небо ирадуюсь моменту.
Спи, моя прелесть, ты такая у меня умничка! Я целую тебя в губы, а ты мирнопосапываешь. Еще раз нежно целую. Твой Ромка”

Оля

Обычно, когда у нас на проекте кто-то из пар ругается, будь то Степа с Аленойили Май с Солнцем, ребята и ведущие всегда искренне радуются, когда онимирятся. В нашем же случае все было, как всегда, наоборот. Как раз в то время,когда мы помирились, начался розыгрыш миллиона. Суть его заключалась в том, чтотри месяца зрители голосуют за ту или иную пару, отправляя свои sms-ки, и тапара, которая наберет большинство зрительских голосов, получит приз — миллион.
Нам не дали полностью насладиться нашим примирением, потому что на следующий жедень ребята на стройке стали обсуждать то, что мы помирились ради приза.
Мне очень неприятно было это слышать. Когда я принимала решение порвать соСтасом, ни о каких деньгах я даже не думала. Это очень обидно — слышать такиеобвинения в свой адрес, когда ты по-настоящему любишь, когда тебе тяжело, когдаты искренне переживаешь. На протяжении всего времени, что мы с Ромой живем напроекте, нам всегда приходилось кому-то что-то доказывать. Сначала нам неверили, когда мы образовали пару, все говорили о том, что мы это сделали длятого, чтобы задержаться на проекте.
Потом пытались нас рассорить. Роме говорили о том, что я его не люблю, а мне —наоборот. А сейчас нам твердят о том, что мы помирились для того, чтобывыиграть приз квартала!
Меня Ромка тогда очень поддержал. Он мне говорил о том, что мне должно быть всеравно, что мне говорят другие. Мы вместе, и это самое главное. Конечно, я немогу сказать, что нам эти деньги не нужны были, не думаю, что кто-нибудьотказался бы от миллиона. Меня можно было обвинить в чем угодно — в том, что якапризная, чрезмерно эмоциональная, но слышать о том, что ради денег я могуиграть в любовь, для меня унизительно. Потому что за деньги можно многоекупить, но не искренние чувства...

Рома

Оля не общается с ним, не питает открыток, писем, записок. Его просто нет, онисчез, растворился, разложился на атомы, сгинул!
Сегодня потрясающий день! Мы провели его, не отходя друг от друга. Целовались,обнимались и даже занимались любовью! Ощущение эйфории растянулось на весь деньи даже на столь проклятое лобное. Голосовал против Стаса. Старался зачеркнутьего фото, вложив в черный крест на фотографии всю свою боль и ненависть.Поэтому сначала перечеркнул фотографию, а потом, посчитав, что этого мало,закрасил ее полностью черным, специально купленным для этого случая, маркером.Стас — так я его назвал.
— Смотрите, новая картина Малевича в совместном творчестве с Третьяковым —черный квадрат Каримова! — иронично заметила Собчак.— Ром, вот этот черныйквадрат... что ты им хотел продемонстрировать ребятам? Свою ненависть к Стасу?
— Может быть, я поломаю какие-то стереотипы, сложившиеся вокруг ореолаСтанислава Каримова,— спокойно и уверенно начал я.— Мне кажется, он кичитсясвоим благородством, но я не считаю благородством, когда за глаза поливаютгрязью, также не считаю благородством то, что человек использует любуювозможность для того, чтобы ударить себя в грудь и сказать: «Я люблю, в отличиеот тебя».
— Ром, может, стоит успокоиться, ты сидишь рядом с Олей, ты ее обнимаешь,чувствуешь себя нормально. Почему эта ненависть до сих пор сидит в тебе? —врезалась Бородулька.— Может, стоит просто забыть?
— Мне кажется, в нем играет цинизм и эгоизм,— к чему-то вставил Стас.
— А я не считаю, что я должен любить Станислава. За что его любить? — продолжиля.— Для меня он как был предателем, так им и останется.
— Для меня ты тоже,— подхватил Стас,— как был мудаком, так мудаком и остался.
— Да, Стас, браво,— подчеркнул я его переход на оскорбления.
— Бррраво.
Вот и поговорили!
Ушел, как всегда, новенький. А я пошел в спортзал. Позже ко мне пришларасстроенная Оля. Выслушав ее, я понял, что Стас и Бородулька присвоили Олиномуповедению на лобном статус «ужасное», хотя она просто сидела, потупив взор вгрязную землю. Оля, видите ли, не вступилась за него! Более того, какпоказалось Ксюше,— сидела и улыбалась. И Стас, как обиженная девчонка, побежалжаловаться ведущей. Как выяснилось, Оле тоже был неприятен факт моегоголосования против него, так как это выглядело как добивание раненого. А поповоду улыбок, то ей было не до смеха, потому как Стас для нее действительнодорог, как друг, естественно.
Он снова лезет в наши отношения, пытаясь привить ей чувство вины за мойпоступок. Вот сука. Не на меня жалуется, а на нее, хотя Оля никакого отношенияк моему выбору не имеет. Более того, она даже уговаривала меня не делать это.Ему, естественно, выгодно выставить ее виноватой. Она, как всегда, начнетчувствовать себя виноватой перед ним и станет искать повод извиниться, чтоснова повлечет за собой их общение, а следом и мою реакцию на это. Хитер этотСтас, а ведь вечно дурака из себя корчит. А может быть, он действительносчитает ее виноватой? Но в любом случае я не позволю начать все снова:«Проиграл, дружок, принимай это достойно».