Книга Когда людоед очнется - Доминик Сильвен

— Где же?

— На Втором кладбище Святого Людовика. На Северной Клейборн-авеню, неподалеку отсюда.

— Что-то мы никак не выберемся из надгробных камней.

— Говорил я вам, что Пуки большой чудак, — вздохнул Бригстен.

— Он собирается на похороны известного исполнителя зюдеко.

— Ах вот как, и кого же? — поинтересовался Бригстен.

— Он мне не сказал. Кажется, он торопился.

— На том же престижном кладбище находится семейный склеп Фрэзеров. Очень похоже на Пуки. Желаю удачи.

34

В такси Лола поинтересовалась, откуда взялся обычай нумеровать кладбища.

— На протяжении веков в Новом Орлеане не раз случались эпидемии, например желтой лихорадки. Вот и пришлось расширить кладбище Святого Людовика номер один. В девятнадцатом веке креольским аристократам особенно полюбился номер два. А в наши дни все три Святых Людовика считаются престижными, так что существует предварительная запись на получение участка под склеп. Как именитому горожанину, склеп полагался и Шерману.

— Думаешь, Шарлиз, желая во что бы то ни стало участвовать в дележе, лелеет тщеславную мечту, когда пробьет ее час, упокоиться в фамильном склепе с тем, чтобы навеки войти в совет директоров «Фрэзер Реалити»?

— Пуки нам все расскажет.

Таксист высадил их на Северной Клейборн-авеню. Они подождали, но безуспешно. Ингрид обратилась к сторожу, и тот заверил ее, что сегодня похорон не было.

— Это что, юмор по-луизиански? — возмутилась Лола.

— Надеюсь, нет.

— По телефону ты говорила с ним о Фрэзерах?

— Конечно.

— Возможно, Пуки ждет нас у фамильного склепа. Хочет проверить, хорошие ли мы следопыты.

Сторож сказал им, где находится склеп. Они миновали административные постройки, и Лола буквально остолбенела перед внушительным мавзолеем, густо усеянным ангелами.

— И это только начало, — заметила Ингрид.

Они пошли по широким, как проспекты, прямым аллеям, делившим участок на квадраты, миновали могилы, подобные виллам, огражденные барочными решетками, еще более вычурными, чем в Магнолия-холле, загроможденные урнами, лирами, сердцами, статуями, вдохновленными Древним Египтом, Грецией и Римом. Гипсовые украшения соседствовали с мрамором и тесаным камнем, чью величественную белизну пятнали бесчисленные кроваво-красные хризантемы и бегонии. Лола не знала, на чем остановить взгляд, пока они блуждали по этому блеклому и безмолвному граду, единственными обитателями которого были печальноликие архангелы и неведомые божества, позаимствованные из мировой мифологии.

— Ну прямо Пер-Лашез, только в десять раз круче, — пошутила она, чтобы прогнать неприятное чувство.

Кое-где среди всей этой завораживающей и кричащей роскоши она заметила прорехи. Некоторые могилы время не пощадило: там и сям сквозь штукатурку проглядывала кирпичная кладка. Им не сразу удалось найти нужный склеп. На фоне разгула погребальных вилл последнее пристанище Элеаноры, Шермана и Бена Фрэзеров, строение из светлого камня, увенчанное могильной плитой из белого с черными прожилками мрамора, выглядело образцом строгости и даже смирения. Лола молчала, пока Ингрид шептала короткую молитву в память своего друга Бена.

— Похоже, Пуки обвел нас вокруг пальца, Ингрид.

— Let's go.[25]

— Ты права. Попробуем перехватить его в «Шерами-Мэнор».

Поднимаясь по аллее, Ингрид вдруг застыла. Лола не видела, как был нанесен удар.

«Мне на затылок свалилась мраморная лира», — пришло ей в голову. И она упала. Перед тем как потерять сознание, она услышала, как архангел зовет ее по имени.

* * *

Лола пришла в себя через несколько секунд, показавшиеся ей вечностью, проведенной в мавзолее вуду. В голове стоял густой туман, ноги были ватными, в рот набилась дорожная пыль. Она услышала крики Ингрид, с усилием перевернулась на спину и подняла голову. Ингрид сражалась с двумя призраками, ее руки и ноги мелькали как молнии, а лицо приобрело цвет кирпичной кладки обветшавших склепов.

Лола попыталась встать. Она подобрала пластиковый пакет, где по-прежнему обитали соусы из кафе «Малоу». Экс-комиссара качнуло в сторону Ингрид и парочки привидений.

Хотя призраки, скорее всего, люди, подумала она, или злобные антропоиды. Здоровенный метис и белый с пятнистым черепом. Метису удалось заломить Ингрид руки. Лола разглядела его страшные бицепсы, покрытые отвратительными татуировками. Она заставила себя держаться прямо.

Белый шагнул вперед, выставив кулаки. Ингрид извернулась и двинула ногой ему по роже. Метис пошатнулся. С хриплым воплем она лягнула его в низ живота. Он ослабил хватку. Она ударила его в солнечное сплетение, а затем локтем по виску. Метис рухнул.

Лола услышала щелчок пружины и увидела, как блеснуло лезвие. Она ринулась вперед, раскручивая пакет. Кто-то выкрикнул приказ, в котором она разобрала слово «полиция». Своими соусами она оглушила белого. Выполнив свою миссию, она рухнула рядом с обмякшим телом, уронив голову на дурно пахнущее плечо. Отсюда его череп был виден в необычном ракурсе. То, что она сперва приняла за пятна, как у Зигмунда Леже, на поверку обернулось татуировками еще отвратительнее, чем у метиса. Они изображали тварей с рогами, клювами, зубами — словом, химер, от которых стоило держаться подальше.

Поэтому экс-комиссар предпочла смотреть на стоявшую перед ней молодую негритянку в зеленом костюме. Приняв стойку, она целилась в нее из револьвера. И похоже, не шутила. Борясь с остатками головокружения, Лола надеялась, что выхваченное ею в пылу сражения слово действительно означало полицию. Девица в зеленом швырнула пару наручников в сторону Ингрид и приказала ей надеть их на motherfukers.

— А теперь руки за голову. И без шуток.

Они были слишком потрясены, чтобы возражать против ее манеры выражаться. Выронив свои злосчастные соусы, Лола, как и Ингрид, подчинилась приказу. Девица обыскала их, убрала свой «смит-вессон» в кобуру, вытащила из кармана рацию и вызвала подкрепление.

— А теперь объясните, чем вы здесь занимаетесь?

— Сержант Джексон, это моя подруга Лола, — с трудом выговорила запыхавшаяся Ингрид.

— Рада знакомству, — сказала Лола.

— У нас здесь была назначена встреча, — продолжала Ингрид.

— Подумать только, на кладбище.

— С Бретом Гидри, он же Пуки.

— Знаю такого. И что же?

— А то, что он не пришел. Думаете, это он подослал громил?

— Я ничего не думаю. Зачем вам Пуки?

Ингрид рассказала о беседе с журналистом Бригстеном и об их замысле разыскать мать Шарлиз Фрэзер. Она замолчала, когда появились полицейские в форме. Сержант Джексон перекинулась с ними несколькими словами. Как поняла Лола, motherfukers были рецидивистами, которых уже задерживали за нападение на туристов на кладбище Святого Людовика номер один. Один из полицейских, натянув перчатки и маску, кое-как отер лицо белого от крови и объявил, что у того сломан нос. Он осмотрел Ингрид: