Книга Никогда не говори: не могу - Сергей Донской

Спи, зачем ты проснулся ни свет ни заря?.. Пора менять постель… Тебе не мешало бы поспать… Кушать подано… А теперь самое время вздремнуть…

Всем легче, когда ты спишь, – и тебе самому, и твоим близким. Так что закрывай глаза, живенько, живенько. И пусть тебе приснится мир, в котором нет катаракты. Спеши насладиться его красочными видениями, ведь впереди тебя ожидает совсем уж беспросветный мрак. Вечный.

Что? Хочешь что-то возразить? Не утруждай себя – уже поздно… слишком поздно… приятных снов, покойной ночи…

Покойной-препокойной.

Даша содрогнулась, представив себя на месте деда. Он ведь понимает, что лет (месяцев? недель?) осталось мало. Разве не ужасно, что они пройдут в полной темноте? Разве это справедливо?

* * *

Они никогда не обсуждали болезнь деда, он всячески увиливал от этой темы. И вообще они не слишком много разговаривали. Еще до полной и окончательной победы катаракты Иван Петрович, ссылаясь на слабое зрение, просил внучку читать вслух и книги выбирал почему-то всегда такие, где сами собой отыскивались подсказки и советы, в которых нуждалась Даша. В результате она изменилась настолько, что перестала себя узнавать.

Разве могла эта заново родившаяся Даша не попытаться отплатить добром за добро? Она попыталась. Руководством к действию стал оптимистический медицинский постулат, гласивший: «Для лечения катаракты выполняется хирургическая операция удаления хрусталика глаза, а вместо него устанавливается искусственная линза».

Просто и ясно. Достаточно было обзавестись «толстушкой» с объявлениями, чтобы выискать там путь к решению проблемы:

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!

В нашей клинике используется несколько способов удаления катаракты:

Факоэмульсификация (мягкий хрусталик) – самый современный и малотравматичный метод удаления катаракты (удаление катаракты ультразвуком через малый разрез). Средняя стоимость такой операции от 12 тыс. рублей, включая госпитализацию и расходные материалы.

Экстракапсулярная экстракция катаракты с имплантацией интраокулярной линзы (жесткий хрусталик) – наиболее распространенный метод. Стоимость этой операции от 5 тыс. рублей.

МЫ ПОМОГЛИ МНОГИМ ЛЮДЯМ, ПОМОЖЕМ И ВАМ!

ДОВЕРЬТЕ СВОЕ ЗРЕНИЕ ПРОФЕССИОНАЛАМ!

Ниже размещались телефоны, и Даша немедленно позвонила добрым волшебникам-профессионалам. Они подтвердили: да, чудо возможно, приезжайте, чем скорей, тем лучше. Даша бросилась к родителям за деньгами, однако они, отводя глаза, пообещали собрать необходимую сумму позже: может быть, через месяц, может быть, через два. Даша ждать не захотела. Заручившись согласием деда, она вышла через подружек на посредника при купле-продаже всевозможных предметов старины. Помимо того, что этот тип всячески норовил затащить Дашу в постель или хотя бы в укромный уголок, он ее беспардонно обманул, «обул», выражаясь современным приблатненным языком. В первую очередь сделка получилась выгодной для него одного, но Даша особо не торговалась, стремясь поскорее осуществить свой план. Дедовы книги, значки и марки ушли за треть или даже за четверть цены, однако выручки вполне хватало на операцию.

Так казалось.

Первая тревожная заноза вонзилась в Дашино сердце у самых дверей клиники, когда она увидела растрепанную женщину, безутешно рыдающую на плече такого же растрепанного мужчины. Оба казались подавленными свалившимся на них горем. «Сволочи, – причитала женщина, – какие же они сволочи! Ладно, последнее отобрали, так ведь не помогли же!»

Уже не той летящей походкой, что минуту назад, Даша вошла в клинику и ощутила новый болезненный укол. Принявший ее врач больше смахивал на преуспевающего бизнесмена, а девушка, изображавшая медсестру, словно сошла со страницы глянцевого журнала для мужчин. Если под ее белым халатиком и было пододето какое-то белье, то, надо полагать, эротическое. Кажется, похожая особа фигурировала когда-то в клипах группы «Армия любви» или в «Масках-шоу» – где именно, Даша так и не вспомнила. Она ведь в больницу явилась, а не на эстрадное представление. И, волнуясь, спросила, в какую сумму выльется операция.

Смахивающий на коммерсанта врач взялся за калькулятор. Консультация началась.

Компьютерная диагностика, консультация у врача-офтальмолога и непосредственно у профессора клиники стоила всего 2000 рублей. Сущая ерунда. Но деду предстояло провести в клинике не менее десяти суток, а это означало еще около 12 000 рэ за палату и диспансерное наблюдение. За удаление катаракты запросили 23 890 рублей, правда, впоследствии требовалась вторичная имплантация, то есть еще такая же сумма. Сам искусственный хрусталик стоил недорого – что-то около двухсот долларов.

«Эти специалисты, – догадалась Даша, – не просто меня обувают, а вообще обдирают как липку». И все же, сложив названные суммы, она кивнула: годится.

Медсестра сладко заулыбалась: чай? кофе? Врач тоже улыбнулся и принял свободную позу. Вращая большими пальцами рук, сложенных на животе, он высказался в том смысле, что прейскурант рассчитан на один глаз. Полученную сумму нужно удвоить. Вместе со всякими загадочными лазероагуляциями, о которых прежде речь не шла, получилось что-то около четырех тысяч долларов, ровно в два раза больше, чем имелось в Дашином распоряжении.

Она покусала губы, прикинула, что недостающие деньги все же можно наскрести, если хорошенько постараться, и сказала:

– Ладно. Я согласна. Но вы можете дать гарантии?

– Гарантии? – удивился врач. – Даже господь бог не дает никаких гарантий. – Его пальцы завращались быстрее.

– Кофе, прошу вас, – вмешалась медсестра, с шуршанием увиваясь рядом.

Даша машинально прикоснулась к поставленной перед ней чашке, но тут же отдернула руку, хотя не обожглась.

– Какие бумаги, – спросила она, – нужны для оформления больного?

– Для начала нужно составить договорчик, – сказал врач. – Стандартный такой. Чистая формальность.

– Печенье? Сливки? – Медсестра едва не выпрыгивала из халатика, так ей хотелось угодить посетительнице.

Даша показала жестом: не надо. Пробежалась взглядом по строчкам протянутого ей документа. Один из пунктов гласил, что ответственность за результат операции полностью возлагается на больного либо на презентатирующих его лиц.

Дурацкое словечко «презентатирующих» царапнуло, как кошачья лапа с выпущенными когтями. Даше вспомнилась рыдающая женщина у входа. Она внимательно посмотрела на медсестру, которая тут же заулыбалась и часто захлопала ресницами. Попыталась заглянуть в глаза медику, который принялся деловито рыться в ящике стола.

«Да ведь это просто ряженые, – подумала она. – К настоящей медицине они имеют отношение не больше, чем персонажи телесериала «Ускоренная помощь». За этим отдаленным сходством ничего нет. Покрасуются перед зрителями, пока не надоест, а потом сбросят белые халаты и весело заржут в две глотки: «Сурпрайз, сурпра-а-айз!» Они будут радоваться успеху своего очередного спектакля, а мне останется только слезы лить, проклиная себя за доверчивость».