Книга Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

* * *

Все это не могло служить причиной, чтобы дать пропасть хорошей еде, решил Марвин. По крайней мере никакой давки; он мог в полном спокойствии нагрести себе полную тарелку. И чего тут только не было! Лосось, икра, консервированные баклажаны, сухая салями, черные оливки, дымящееся филе в корочке и множество блюд, которые он никогда в жизни не видел. Грандиозно.

Ее он заметил, как только взял в рот первый кусок. Она мельком глянула в его сторону и снова отвела взгляд. Марвин перестал жевать и хлопал на нее глазами.

Офигеть! Ноги длиной в миллион миль. Изгибы такие, что дух вон вышибает, а платье – боже! В облипочку. Черное, как и ее грива. Абсолютное сумасшествие.

Он коротко прозондировал положение. Если она здесь с тем типом, надо его быстренько придушить в туалете. Но на это непохоже. Наверное, не так уж и круто выглядело, когда он двинулся прямиком к ней, но на тонкости у него не было времени. Он остановился рядом, коротко глянул туда, куда смотрела она – на телохранителей, которые переговаривались со своими рациями, – повернулся к ней и сказал:

– Хай. Меня зовут Марвин.

Взгляд, холодный, как лед, смерил его с головы до ног и с ног до головы, по всей видимости, анализируя химический состав его одежды и ее стоимость в лирах.

– Хэлло.

– Я лучший друг Джона, – заявил Марвин. «Просто забалтывай ее», – сказал он себе. – Из прежних времен, вы понимаете? Он специально вызвал меня сюда из Нью-Йорка ради этой вечеринки. А сам исчез. Хорош гусь, а?

В ее взгляде все же появился заинтересованный блеск. Она завела волосы за ухо движением, от которого Марвин чуть не выронил тарелку, и улыбнулась ему.

– А вы что, совсем не беспокоитесь?

– А чего беспокоиться. С ним и не такое случалось.

Она продолжала улыбаться.

– Меня, впрочем, зовут Константина, – сказала она.

* * *

Дело с определением местонахождения через спутниковый пеленг затянулось дольше, чем ожидали. Час спустя, когда большинство гостей уже разъехались и люди из пати-сервиса разочарованно убирали почти нетронутые блюда, Эдуардо не выдержал и пошел наверх, чтобы еще раз осмотреть спальню. Марко был против, чтобы не осложнять работу сыщиков-экспертов, которых мысленно уже видел там, но Эдуардо ничего не хотел слышать.

На кресле, повернутом к окну, он обнаружил светлый льняной костюм, который был на Джоне перед этим. Пиджак, брюки, рубашка. Туфли стояли перед креслом.

– Мы запеленговали «Феррари», – Марко остановился в дверном проеме. – Он стоит на окраине города Капаннори. Вертолет уже на пути туда.

Эдуардо поднял вверх пиджак:

– Он переоделся перед тем, как исчезнуть. – Раскрыв дверцу платяного шкафа, он осмотрел длинный ряд костюмов. – Мы можем спросить у дворецкого, какого костюма не хватает.

– Сейчас его позовут, – сказал Марко и передал свое распоряжение по рации.

Но вместо дворецкого в коридоре показался этот странный американец – к немалому удивлению Эдуардо, под руку с Константиной, будто так и должно быть. Они беспечно вошли в комнату, и Коупленд с любопытством огляделся.

– Неплохо, – прокомментировал он, как будто больше не о чем было беспокоиться. Он заглянул в частично раскрытые коробки. – Вот только старые вещи слегка потрепаны, а?

Джереми подошел поспешным, но твердым шагом. Он с неподвижным взглядом проверил платяной шкаф и пришел к заключению, что все на месте.

– Но не уехал же он в трусах! – сердито сказал Эдуардо.

– Я тоже так не думаю, – согласился с ним дворецкий.

Эдуардо недовольно смотрел, как Коупленд роется в одной из коробок, вытаскивая оттуда линялую зеленую майку с надписью Smile if you like sex.

– Может, он надел что-нибудь из старых вещей? – предположил неопрятный американец.

– С чего бы вдруг?

– Может, ему захотелось потусоваться среди простого народа?

– У него здесь праздник с сотней приглашенных гостей. Не самое подходящее время для такой вылазки.

Человек с засаленными волосами и в майке, которая годилась только на обтирку стержня для проверки уровня масла в картере, пренебрежительно махнул рукой:

– Да бросьте вы! Если бы мне нужно было похитить такого, как Джон, я бы не стал делать это во время вечеринки, где бегает тысяча человек и все дело может миллион раз сорваться. – Он повернулся к Марко: – На вашем месте я бы поехал в этот Капаннори и поискал его в каком-нибудь «Бургер-Кинге».

* * *

Они действительно нашли Джона в Макдоналдсе в центре Капаннори. На нем были джинсы, стоптанные кроссовки и черно-красная латаная рубашка в клетку, он сидел один за столом и уничтожал картошку фри из пакета, когда около него выросли как из-под земли Марко, Эдуардо и двое телохранителей в оттопыривающихся пиджаках.

– Как вы здесь оказались? – спросил он, подняв брови, и отхлебнул кока-колы. – Разве вы не должны сейчас быть на вечеринке?

– Вечеринка закончилась, Джон, – сказал Эдуардо. – Мы думали, тебя умыкнули.

– Умыкнули? О боже. Я просто был не в настроении. И, кроме того, мне хотелось узнать, не потерял ли я еще вкус к бигмаку. – Он довольно улыбнулся. – Слава Богу, не потерял.

Эдуардо смотрел на него, и всем было видно, как многое из того, что вертелось у него на языке, он вынужден был проглотить. А люди со всех сторон уже поглядывали на эту причудливую группу, собравшуюся вокруг молодого парня, который вроде ничего такого не сделал. Группа смахивала на мафию, решил менеджер ресторана и раздумывал, не позвонить ли в полицию.

– Я весь переволновался, – сказал наконец Эдуардо. – Ты мог поставить в известность хотя бы меня?

Джон больше не улыбался.

– Я хотел узнать, могу ли я еще куда-нибудь пойти, не ставя в известность никого. – Он смял бумажную салфетку, бросил ее на поднос и встал. – О'кей, теперь я это знаю. Идемте.

14

Пляж принадлежал людям, у которых на этот пляж не было времени, поэтому он был пуст и заброшен. В это утро даже солнце пряталось за бледными облаками. Море вяло выплескивалось на серый песчаный склон. Дома по ту сторону откоса казались недружелюбными и холодными.

Вот уже несколько дней на пляже можно было видеть мужчину, часами прогуливающегося вдоль моря, иногда по нескольку раз в день. За ним следовал второй мужчина, всегда на некотором отдалении, как будто не имея с первым ничего общего, но проделывая синхронно все его движения. Они шли вдоль берега медленно, потому что трудно было продвигаться по песку, пока не доходили до северного конца, где пляж сужался и начинались скалы, потом они поворачивали и шли обратно. На южном конце пляж резко упирался в бетонную стену канализационного отвода, и там они снова поворачивали.