Книга Алмазы Селона - Ирина Скидневская

— Мы не обговорили финансовую сторону дела…

— Слушаю вас.

— Я прошу, — он испытующе смотрел на девочку, — сто пятьдесят тысяч за то, чтобы вызволить вас от Арнема и укрыть в надежном месте до окончания четвертой фазы. Арнему и Косталацу нужно предложить тридцать тысяч.

— Не мало?

— За то, чтобы открыли ворота?!

— За то, чтобы отпустили меня. Можно добавить пятьдесят, к примеру.

— Облезут! Они и этому обрадуются.

— Что ж, меня вполне устраивают ваши условия. А сколько вы возьмете за то, чтобы увезти меня с Порт-О-Баска?

— Нет, это сложно. Я не могу рассекречиваться. Сейчас я действую инкогнито. Мой канал защищен от прослушивания, иначе я не рискнул бы вести с вами переговоры. Если я приму решение вывезти вас, обратная дорога сюда мне будет заказана — местные ребята мигом башку оторвут…

— И все-таки?

— У меня здесь бизнес, клиентура, связи, родня… Я смог бы бросить это все, ну, к примеру, за полтора миллиона… Если бы решился…

— Но вы не решитесь.

— Наверное, нет… Точно — нет, — с сожалением заключил детектив. — Немедленно начинайте переговоры, госпожа Лавиния, а то ребята в Милагро слишком нервные и нетерпеливые, чтобы ждать так долго. Ни за что не открывайте щитки. Пусть они выпустят автомобиль, отдавая команды «взад-вперед-вправо-влево». Когда окажетесь на шоссе, газуйте, ориентируясь по приборам, строго на восток. Или на запад. В Милагро все шоссе имеют это направление.

— Я помню. Здесь только одна длинная дорога вдоль пустыни.

— Точно… Я подберу вас минут через десять.

— А вдруг они так быстро не согласятся отпустить меня?

— За деньги?.. — Андровиц улыбнулся. — Сначала предложите двадцать тысяч. Но только долго не торгуйтесь. Самая последняя сумма — тридцать, и точка. Иначе процесс затянется. Делайте вид, что это ваши последние сбережения. Кстати, перечислите им деньги только тогда, когда откроют ворота и выпустят вас. — Детектив помялся. — Мне одну треть сейчас, одну треть за воротами и еще одну — потом.

Лавиния засомневалась.

— А почему — за воротами? — Андровиц молчал. — А если я передумаю платить? Как вы можете мне доверять? Или я говорю какую-то глупость?

— Я думал, вы взрослая девушка, — нехорошо усмехнувшись, сказал детектив.

— Поняла… Далеко я не убегу, да? — Она вздохнула.

Витацис приехал в самую крупную резиденцию хозяина на Порт-О-Баске, развлекательный центр Модена, с инспекцией тамошней охранной службы. Это было проявлением доверия и автоматически означало повышение, которое охранник, несомненно, заслужил за те восемнадцать лет, что верой и правдой служил своему беспокойному и требовательному хозяину. Четвертая фаза луны только что началась; на город опустился холодный зеленый туман, пошел снег, тоже отливающий зеленым и густо залепивший купол центра.

…Он медленно обошел комплекс, приглядываясь к веселящейся толпе, состоящей из богатых и беспечных представителей элиты, специально дожидавшихся четвертой фазы луны на Порт-О-Баске и заплативших бешеные деньги за то, чтобы пощекотать себе нервы на самой опасной и манящей планете сектора. Женщины и мужчины в вечерних сногсшибательных туалетах, потрясающие деликатесы со всей галактики, сервис, поражающий своим качеством, — все было, как обычно в такие дни, но не было самого главного, и это вдруг начало вызывать у Витациса сильную тревогу: Анахайм не приехал, хотя он обожал такие приемы и никогда не пропускал их.

Витацис задавал Дихраму, начальнику службы охраны резиденции, все положенные вопросы, кивал и через десять минут понял, что внутреннее беспокойство мешает ему сосредоточиться, и что больше всего его самого сейчас заботит количество тимминсов, находящихся в здании.

Как заверил Дихрам, их было только положенное количество в числе охранников — голубоглазых, костляво-высоких, с непослушными прядями черных волос, упрямо выбивающихся из смазанных воском причесок. Но все тимминсы были почему-то новенькими. Витацис не увидел ни одного знакомого лица из числа служивших у хозяина, и это тоже усиливало его тревогу. Преодолев просто нестерпимое желание дернуть за волосы ближайшего из охранников, чтобы убедиться, что они жесткие, как проволока, Витацис уже развернулся, намереваясь пройти в отведенные ему апартаменты, как вдруг краем глаза увидел, что тимминс, прикрывая рукой правый глаз, наклонился, словно что-то уронил.

Сердце у Витациса ухнуло вниз. Он шагнул к парню, резко дернул его за локоть и взглянул в лицо. Один глаз у того был голубым, а второй, из которого только что выпала цветная линза, — угольно-черным…

— Клянусь Богом, господин Витацис, — залепетал Дихрам, — я не знал, что это не тимминс… Хозяин прислал их вчера, сорок два человека… сказал, все нормально…

Витацис быстро пошел в кабинет начальника охраны, тот бросился за ним.

— Всех сюда, по очереди, — выдохнул Витацис, падая в кресло. — Негласно… и без паники… Я лично осмотрю… Каждого вернуть после проверки на его пост…

…Все сорок два охранника оказались корнерами.

— Какой прогноз погоды? — бесцветным голосом спросил Витацис.

— Буря…

— Сколько человек в здании?

— Тысяча тридцать один. — Сидя напротив него за длинным столом, Дихрам плакал, закрыв лицо руками. — У меня же семья… дети…

Витацис вызвал Анахайма.

— За что, хозяин? Меня — за что?! — спросил он, глядя в его смеющиеся глаза.

— За «жучка» Ютики, — безмятежно улыбаясь, ответил Анахайм. Экран погас.

Витацис достал «тузлу», приставил к своему виску и спустил курок…

Автомобильчик стоял там, где ему и было положено стоять, — на дороге на задворках Милагро.

— Надо было шлепнуть ее еще у Арнема, — сказал Косталац Андровицу, сидящему рядом. Вел модуль тимминс, помощник детектива. — К чему такие сложности?

— Если сам Анахайм решил не связываться с ней, значит, на то были причины, — с досадой ответил Андровиц. — Пришлось через своих осведомителей выяснять, в чем тут дело.

— И что теперь?

Косталац всегда соображал туговато, но сейчас это особенно раздражало. Андровиц до смерти устал кормить своего младшего брата, вызволять его из всяких переделок, но хуже не было вот этих объяснений, когда приходилось продираться через дебри неразвитого сознания.

— Решил, что не стоит жадничать. Мы хорошо поживились.

— Так я и думал, что ты откажешься потрясти ее, — зло сощурив глаза, сказал Косталац. — У нее столько денег! А ты отказался от тех пятидесяти тысяч, что она предлагала нам с Арнемом, да еще и не получил свою треть! Целых сто тысяч! И кто ты после этого? — В горле у Косталаца клокотало.

— Заткнись! — рявкнул Андровиц. До каких же пор он будет нянчиться с этим упрямым и жадным недоумком, которого мать прижила от тимминса?! — Я вел себя так, чтобы она мне поверила! Могли вообще ничего не получить! А сейчас мы закопаем ее в землю, чтобы скрыть все следы, понял? Иначе нам не поздоровится! Ты не слышал, что я сказал? Анахайм отпустил ее, потому что побоялся! Ты смелее Анахайма?