Книга Палач в белом - Михаил Серегин

Все складывалось как нельзя удачнее. Площадка на седьмом этаже была пуста. За дверями квартир царила тишина. Роман Ильич пугливо оглянулся по сторонам и шагнул к двери, за которой жила старуха. Палец его вдавил кнопку звонка.

Шаркающие шаги он слышал довольно отчетливо. Но открыли ему не сразу. Видимо, хозяйка изучала его в дверной «глазок». Наконец старушечий пытливый голос осведомился: «Кто там?» – и Роман Ильич как можно солиднее отрекомендовался:

– К вам из фирмы «Воздаяние», Ксения Георгиевна!

Эти слова произвели немедленное действие, и по ту сторону двери защелкали замки. Через минуту Роман Ильич увидел маленькое сморщенное личико, на котором были написаны восторг и любопытство.

– Ради бога, проходите, пожалуйста! – суетливо заговорила старуха, отступая в глубину прихожей. – Вы что же, недавно работаете? Вроде я вас раньше не видела?

Хозяйка была невысокого роста, худенькая, в простеньком черном платье, усыпанном мелким белым горохом. Двигалась она необычайно бодро, и речь ее звучала ясно и четко.

«М-да, – подумал Четыкин, – а ведь старуха, как пишется в протоколах, практически здорова. Это уже получается чистое убийство, к сожалению».

Он постарался изобразить на лице участие и сказал:

– Я, Ксения Георгиевна, врач... В фирме мне сказали, что у вас имеются жалобы на здоровье, а врачам из поликлиники вы как будто не доверяете?

Старуха всплеснула руками.

– Да чего это они вам наговорили! Как это так – не доверяю? У нас в поликлинике замечательные врачи, но ведь у меня столько болезней! Они попросту не в состоянии справиться с ними. Только залечат одну болячку – глядишь, другая вылазит. Такая уж у нас судьба, у стариков... Да вы проходите! Что ж мы в дверях-то стоим?

Она поспешно засеменила в комнаты. Роман Ильич разулся и последовал за ней.

В полутемных комнатах висел странный влажный запах. Присмотревшись, Роман Ильич заметил, что повсюду, где только есть свободное пространство, стоят горшочки с комнатными растениями – от них и исходил одуряющий сырой аромат.

«Это еще ничего, – подумал Четыкин. – Хуже было, если бы старуха держала в доме кошек».

Однако его удивило, что некоторые растения прикрыты пирамидками, любовно и аккуратно склеенными из тонкого картона. Он не удержался и спросил у хозяйки, что это значит.

– Как? Вы не знаете о силе пирамид?! – изумилась старуха, панически округляя глаза. – Ну вам, доктору, стыдно! Это же широко известный научный факт!

– Видимо, когда я учился, наука еще не дошла до этого, – пробормотал Роман Ильич.

– Пирамида собирает энергию, идущую из космоса, и накапливает ее, – назидательно произнесла Ксения Георгиевна. – Все живое, помещенное в пирамиду, заряжается этой энергией. Полюбуйтесь на мои растения! Где вы увидите такие роскошные, здоровые экземпляры? А все потому, что я ежедневно накрываю их на два-три часа пирамидами! Понимаете теперь? – торжествующе закончила она.

– Теперь понимаю, – буркнул Роман Ильич, прикидывая, как бы с растительной темы перейти на разговор о здоровье. – Ну а сами, часом, не пробовали накрыться пирамидой?

Старуха сокрушенно покачала головой.

– Мне такую большую не сделать, – сказала она. – Силы уже не те. А здесь ведь картоном не обойтись! Материал нужен соответствующий, крепления... Вот если бы государство организовало для нас, для старых людей... Ведь тут нет ничего сложного, правда? – Она огорченно махнула сухонькой ладошкой. – Но никому мы теперь не нужны!

– Ну зачем же так печально? – вежливо сказал Четыкин. – Вот, например, фирма же о вас заботится...

– Это верно! – живо подхватила Ксения Георгиевна. – Очень, очень замечательные молодые люди! Такие почтительные, услужливые... Теперь это редкость. Ничего плохого о них не скажу. Очень я ими довольна. Но скажу вам по секрету... – Она поманила Четыкина к себе и, когда он наклонился к ее лицу, отчаянно прошептала прямо в ухо: – Я подписала им свою квартиру!

Она тут же отпрянула и посмотрела на Романа Ильича с веселым ужасом.

– Вы скажете – с ума сошла старуха? – продолжала Ксения Георгиевна. – Но посудите сами – живу я одиноко. Случись чего – стакан воды подать некому. А тут пожалуйста – и за продуктами сходят, и в доме приберут. Правда, в последнее время ко мне реже стали наведываться... – не слишком уверенно призналась она. – Говорят, работы много, а штаты им не расширяют... Ну, я из положения выхожу – когда сосед сходит, да и саму ноги еще, слава богу, носят...

– А все-таки здоровье пошаливает? – нетерпеливо спросил Четыкин, которому наскучила болтовня старухи. – Жалобы есть какие-то?

Ксения Георгиевна презрительно поджала губы.

– Да помню! – заявила она. – Разве в наши годы можно без жалоб? И голова вот кружится, и к сердцу подкатывает, и в животе иной раз будто огнем горит! Да вы сами увидите... – Она сделала движение, словно собиралась раздеваться для осмотра. – Кстати, доктор, я такая невежливая! Даже не спросила, как вас зовут!

– Иван Иванович! – сказал Четыкин, который почему-то остерегся назвать свое подлинное имя. – Вы, пожалуй, снимайте платье, а я пока приготовлю некоторые медикаменты.

Он поставил на стол чемоданчик, раскрыл его и быстро выложил на стол все необходимое – аппарат, фонендоскоп, шприцы, спирт и коробочку с заветной ампулой. На поверхностный осмотр он отводил себе не более полутора минут – с болтливой старухой и так потеряна куча времени. Когда она оденется, он сделает укол и уйдет. Он сделал бы его и без осмотра, но это выглядело бы слишком подозрительно, придется пойти на эту уступку.

Еще Роман Ильич подумал, стоит ли облачаться в белый халат и терять драгоценные минуты – кажется, хозяйка и так нисколько не сомневается в его праве вмешиваться в работу ее организма. Четыкин решил обойтись на этот раз без маскарада.

– Вы не могли бы чуть-чуть побыстрее, – мягко сказал он Ксении Георгиевне, которая еще копалась со своими застежками. – У меня на сегодняшний вечер запланировано еще два визита...

– Да-да! Я могла бы! – заверила старуха, еще больше путаясь в своих незамысловатых одеждах.

Роман Ильич досадливо поморщился. И в этот момент в прихожей задребезжал звонок. Четыкин ощутил внезапную болезненную судорогу, пронзившую его с головы до пят – словно он коснулся оголенных электрических проводов. Голова его инстинктивно дернулась – глаза уставились в темноту прихожей, высматривая опасность.

Старуха нисколько не удивилась неожиданному звонку и, слава богу, не заметила замешательства Романа Ильича. Она бросила возиться с платьем и суетливо сорвалась с места, заговорщицки шепнув Четыкину:

– Одну секундочку, доктор! Это мой сосед! Я просила его зайти ко мне, как только он соберется в магазин... Он должен взять мне хлеба и упаковочку кефира! Это секундное дело. Я сейчас!

Роман Ильич не успел возразить, как она буквально пулей вылетела из комнаты. В следующую секунду раздался щелчок отпираемого замка.