Книга Без пощады - Глен Кук

В действительности все оказалось не так просто, как они надеялись.

Прежде чем отправиться в палатку Ясмид, Насмешнику следовало позаботиться о том, чтобы их бегству никто не помешал. А потому он начал с командира отряда, так как не хотел, чтобы погоню организовывал человек с холодным разумом.

Эта часть работы оказалась на удивление легкой. Насмешник даже был несколько разочарован, когда его страхи не оправдались. Командир крепко спал. Он умер без крика, стона или хрипа.

По периметру были расставлены шесть часовых. Насмешник убил их всех без шума – как его обучал Спарен. Он по-дружески подходил к каждому из воинов, жалуясь на бессонницу, и затем неожиданно наносил удар. Это же кровавое предательство он использовал, устраняя часовых у шатров Сиди и Ясмид. После этого Насмешник выбрал двух лошадей, оседлал их, перебросил мешки с провизией через седла и отправился за главной добычей.

Он до того нервничал, что совсем забыл о своем осле и пожитках. Его натянутые нервы визжали как струны карнавальной скрипки. Каждый шаг требовал усилий, и с каждой минутой увеличивался риск разоблачения.

Он настолько боялся, что не мог думать, и действовал автоматически по заранее обдуманному сценарию.

Насмешник подошел вплотную к шатру и прошептал:

– Госпожа…

Из палатки в тот же миг высунулась голова. От неожиданности толстяк отпрянул.

– Все готово? – спросила девочка.

– Лошади ждать, – ответил он, кивая. – Пошли. Быстро.

– Ты дрожишь.

– Должен сделать признательность, что лично я ужасаюсь. Пошли. Прежде чем не началась тревожность.

– Где часовой?

– Указанный есть стукнутый. И в бессознательности скрыт за палаткой Сиди. Быстро. Пошли. – Он не имел права позволить ей думать и задавать вопросы.

Ясмид пошла первой. Она переоделась в мужскую одежду, и из неё получился вполне убедительный мальчик.

Из-за палатки Сиди послышался стон, и демон ужаса сжал потроха толстяка своей ледяной лапой. Одной из его жертв удалось выжить.

– Быстрее, госпожа. – Он почти волочил её к лошадям.

– На помощь! – закричал Сиди. – Капитан! Капитан!

На пути Насмешника возник полусонный воин. Толстяк, не отпуская руки Ясмид, сбил Непобедимого с ног, выхватил его меч и вонзил в горло поверженного врага.

– Зачем ты это сделал? – спросила девочка.

Насмешник рванул её к лошади.

– В седло! – рявкнул он. – Поговорить потом!

Резко развернувшись, он скрестил меч с клинками трех ближайших преследователей. За какой-то миг он уложил двоих. Третий в изумлении отступил. Насмешник вскарабкался в седло и воем, похожим на вой, который издают в преисподней заблудшие души, попытался разогнать остальных лошадей. Однако прекрасно обученные животные не испугались и разбегаться отказались. Он взвизгнул и двинул своего скакуна пятками под ребра. И в тот же миг из палаток посыпались Непобедимые. Уже на ходу он что есть силы шлепнул лошадь Ясмид по крупу.

Довольно долго Ясмид тратила силы лишь на то, чтобы удержаться в седле, и вопросов не задавала. Но она ничего не забыла. Когда преследователи отстали и надежды на благополучный исход бегства возросли, она спросила:

– Зачем ты это сделал? Ты не должен был никого убивать.

Насмешник оглянулся, ожидая увидеть орду горящих жаждой мести Непобедимых.

– Лично я недоумевать, насколько телоохраняющие стали бы придерживаться ваших правил. Я устыжен. Пребываю в самоуниженности. Однако полагать, что смерти есть неизбежны. В противном случае спасительство не возможно. Разве нет? Непобедимые меня резать, как дворняжистую собачку. Разве нет?

Ясмид начала спорить, но без большого энтузиазма. Она была вынуждена признать, что, если бы их схватили, Насмешнику пришлось бы скверно.

Трудности путешествия вскоре приобрели эпический размах. Еда, которую удалось собрать Насмешнику, довольно быстро закончилась. Ясмид прихватила с собой денег, но делать покупки было опасно. Это означало бы оставить за собой след.

Насмешник все время подгонял и себя, и девочку. Смерть шла за ним по пятам. Непобедимые не прекращали преследования.

Утомительные дни были похожи один на другой как две капли воды. На смену пустыне пришли горы. Горы становились все выше и выше, а затем неожиданно кончились, уступив место плодородным полям Тамериса. Совершенно обессилевшая Ясмид ехала молча. Энергии её с трудом хватало лишь на то, чтобы удерживаться в седле. Несмотря на то что путники оказались в дружественных землях, Насмешник продолжал торопиться, не давая своей спутнице отдохнуть. У неё могли появиться сомнения. Он хотел, чтобы у Ясмид не оставалось ни сил, ни воли на то, чтобы при желании ускользнуть.

Он где-то украл туземную одежду и заставил девочку переодеться. На сей раз он одел её в женское платье в надежде на то, что страх быть принятой за местную девицу заставит её избегать соплеменников. О склонности детей пустыни к насилию ходили легенды.

Оказавшись в Алтее и взобравшись на первую гряду высоких холмов, Насмешник огляделся. На юге клубилось густое облако пыли. Поднимавшие пыль всадники были слишком далеко, чтобы их можно было рассмотреть. Но толстяк не сомневался в том, кто эти люди.

Он начал спрашивать у местных жителей, не знают ли те, где скрывается бин Юсиф. Большинство туземцев вообще отказывались говорить. Насмешник был на грани паники.

Гаруна надо найти как можно скорее. Преимущество перед преследователями испарится, если на поиски уйдет слишком много времени.

В конце концов какой-то словоохотливый крестьянин сообщил ему, что Гарун находится в Бергвольде, пытаясь собрать вновь армию роялистов, рассеянную перед смертью Нассефом.

Ни в Тамерисе, ни в Алтее они не встретили ни одного вражеского патруля. Насмешник не понимал, что произошло. Ведь должен остаться человек, способный вновь привести в чувства побежденное войско. Вступая в эти края, он думал, что ему придется постоянно прятаться.

К его беспокойству добавилось недоумение.

– Почти на месте, госпожа, – сказал он однажды утром, указывая вперед. – Наблюдаете холм и руины на вершине указанного? Это есть знаменитый Кольберг, древний замок Алтеи. Лес, именуемый Бергвольд, находится неподалеку.

– Не знаю, актер, рада я нашему прибытию или нет. Уверена я лишь в том, что обрету счастье, как только избавлюсь от этой клячи.

– Верно. Лично я тоже не есть конный человек. Я есть пешеходец или ездец на тихой кобыле. Намерен проводить две недели на мягкой подушке своего брюха. Эй! – воскликнул он, оглянувшись. По зеленой равнине катилась невысокая белая волна. Между ними и преследователями оставалось не более полумили.

Он ударил коня Ясмид плашмя мечом, вонзил каблуки под ребра своей лошади и поскакал прочь.