Книга Закон бумеранга - Фридрих Незнанский

– Пойдем. Я тут за сосисками выходила. Те, что ты вчера принес, кончились. Представляешь, они их жрут, даже не отваривая!

– Ира! – с легкой долей иронии усмехнулся Турецкий, нажимая кнопку вызова лифта. – Ну нельзя же быть настолько рафинированной! Они к природе ближе. Жора, вон, рыбу сырую ест. Слегка посолит и – в рот. А она еще в руках трепыхается.

– Фу, какая гадость! – Ирину передернуло. – Он целоваться ко мне лез, а я понять не могла, откуда запах сырой рыбы? Теперь мне кажется, что они меня живьем сожрут!

– Ирина, перестань выдумывать. Твоя фантазия сегодня болезненно разыгралась.

– Шурик, а давай пешком пойдем! – неожиданно предложила жена при виде раскрывшейся дверцы лифта. – Помнишь, зимой, когда нам его меняли, как мы постройнели за два месяца? Ты тогда обещал, что даже после пуска нового лифта будешь продолжать подниматься пешком.

– Ну пойдем, – улыбнулся Турецкий.

4

Едва он открыл дверь, как почувствовал неладное. Едкий запах гари распространялся по всей квартире. Ирина немедленно ринулась на кухню. На первый взгляд все было нормально. Она скрупулезно изучила все бытовые приборы: явных признаков пожара не обнаруживалось.

Супруги Булатовы лежали как ни в чем не бывало на диване и смотрели телевизор.

– Что-нибудь случилось? – спросил Турецкий.

– Нет, все в порядке, если не считать, что Ирина твоя за сосисками два часа ходила, – ответил Жора.

– А мне кажется, что-то здесь горело, – продолжал настаивать Турецкий.

– О! – вступила в беседу Светлана. – От острого нюха опытного следователя ничего не скроется. Колись, Жора!

– Понимаешь, – вроде бы смутился муж, – мы и сами ничего не поняли. Лежим, вдруг запах пошел. Может, соседи что сожгли и по вытяжке, например, распространилось? Мы придышались, и ничего.

Ирина быстро приготовила на кухне ужин. Бутылки водки не хватило. Несмотря на протесты Турецкого, Жора сбегал до ближайшей палатки и принес еще поллитру, предназначенную исключительно для бомжей. Турецкий предложил оставить ее до зимы, чтобы залить в бак омывателя стекол. Такого оскорбления Жора не вынес. Он буквально заставил хозяина дома выпить стопку. Турецкий явственно прочувствовал, что проглотил маленького котенка, который немедленно вонзил свои коготки в его глотку. А затем котенка протянули за хвост до самого желудка. Дальше пить он отказался наотрез. И Жора со Светой уговорили чуть початую бутылку на двоих.

После чего Жора, понаблюдав за ненаходящей места Ириной, произнес:

– Да успокой ты свою бабу. Ну сожгла Светка в микроволновке пирожок! Так она же не со зла, а по глупости, по незнанию.

Турецкий лишь махнул рукой. Он уже хотел спать, а Жора продолжал рассказывать, сколько коз он завалил в прошлом году, сколько в позапрошлом и сколько планирует в будущем.

Оставив гостей «гулять», хозяева удалились отдыхать.

Посреди ночи Турецкий проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел перед собой расплывшуюся рожу Жоры.

– Ну? – спросил Турецкий, стараясь не проснуться окончательно.

– Саша, ты помнишь, как начинается гимн Соединенных Штатов Америки?

– Что? – переспросил Турецкий, поворачивая к себе часы. – Жора, три часа ночи! Какой гимн?

– Гимн Соединенных Штатов Америки. Его, например, каждый интеллигентный человек должен знать!

– Тогда я темнота. Я не знаю даже нового российского. Мне это просто не надо!

– А я не успокоюсь, пока не вспомню! – пригрозил гость. – Натура у меня такая.

Александр нахмурился и попытался пропеть:

– Америка, Америка! – И упал без чувств.

– Нет, не то, – произнес Жора, направляясь к дверям. – Америка, Америка – это у тебя подмосковные вечера! Пойду, спрошу у кого-нибудь.

Через два часа, то есть в половине пятого утра, раздался звонок в дверь. Капитан милиции попросил Турецкого предъявить документы и сдал ему Жору, задержанного дежурным нарядом. Тот, бегая по набережной, приставал к редким прохожим с дурацким вопросом. И только из уважения к высокому прокурорскому чину Турецкого они доставили беспокойного гражданина по названному им адресу.

5

Наутро, вяло ковыряясь в омлете, Жора, совершенно забывший про ночное приключение, произнес:

– Нет, не нравится мне у вас в Москве. Что вы едите? Мы, например, инкубаторские яйца за пищу не считаем. Там же этих цыплят сплошной химией кормят. Того и гляди какой-нибудь грипп куриный подхватишь и будешь до конца дней кукарекать!

– На унитазе! – с дурацким смехом добавила Светлана.

– Я беру, например, с утра банку трехлитровую с красной икрой, – продолжил Жора, – и ложкой начинаю есть.

– Так надо было с собой прихватить баночку, – съязвила Ирина, но на ее реплику никто не обратил внимания.

– Бо потому он на икру переключился, что теперь нанаец! – объяснила Светлана. – А раньше все жрал.

– Как это? – не понял Турецкий.

– У нас ведь что? – начал объяснения Жора. – Коренным национальностям, например, можно вылавливать рыбы столько, сколько необходимо для его потребности. Требует организм каждый день съедать две рыбины, значит, имеет право выловить. Мы ведь, помнишь, когда на рыбалку плавали, узкоглазого с собой брали? Так вот он – нанаец. Если егеря застукают, он всю рыбу на себя возьмет. А был я в отпуске на Тамбовщине и выпивал с начальником паспортного стола. Он говорит: запишу, кем хочешь, говори. Ну и изменил мне национальность. Вот теперь не знаю, что, например, делать. Паспорт скоро менять придется, а в новом нет такой графы – нанаец.

– А ты его потеряй, – предложил Турецкий.

– Во! Голова! – обрадовался Жора. – Они, прокурорские, лучше всех знают, как обходить закон и разные там мелкие жульничества. Все, теперь я останусь нанайцем навеки. А знаешь что, например, самое интересное? Я даже питаться стал как они, и глаза сузились, и сам пожелтел как-то. У нанайцев обычай такой национальный, меняться женами. И если ты приходишь в гости к аборигену один, он тебя накормит, напоит, спать уложит и свою жену под тебя подложит. Не дай бог откажешься, кровная обида. Вроде как брезгуешь.

Ирина резко встала и пошла приводить себя в порядок. Вероятно, весь этот бред ей основательно надоел. Затем вернулась и, показывая какой-то вскрытый пакет, спросила:

– Бо что?

– Саша, успокой свою жену, – обратился к Турецкому Жора.

Но в этом не было необходимости. Ирина сама выскочила из кухни. Немного пошуршала вещами, а затем вернулась уже одетая, с дорожной сумкой в руке.

– Все! Надоело, – сказала она мужу. – Саша, я ухожу. Я не от тебя ухожу. Я от них ухожу! Найдешь меня у Нинки…

Она повернулась и уверенно застучала каблучками. Турецкий молчал, разглядывая тарелку. Сейчас эти надуются и начнут собирать вещи. Главное – сдержаться и не предлагать остаться. Можно пообещать служебную квартиру, но нет пока ни одной свободной. Или поселить их в опечатанную после убийства? Нельзя, потом неприятностей не оберешься!