Книга Тот, кто знает. Том 2. Перекресток - Александра Маринина

- Я понимаю, золотая моя, твой Вадик сердится на меняза то, что я не очень чисто убираю за собой. В этом смысле я действительноплохо вижу. Что ж, давай поедем к врачу.

Наташа видела, что пожилая соседка безумно боится, и была ейблагодарна за понимание. Она и сама волновалась, ей казалось, что операция наглазах - это что-то сверхъестественное, сверхсложное и сверхтонкое, где ошибкадаже в один микрон может привести к катастрофическим последствиям. Но всесложилось достаточно удачно, и уже к лету у Вадима не оставалось ни единогоповода упрекнуть соседку в неопрятности. Наташе казалось, что теперь муж долженстать спокойнее, но он, тем не менее, делался все менее разговорчивым.

- Я написал рапорт, - заявил он в один прекрасный день.

- Какой рапорт?

- На увольнение.

- Почему?! - в ужасе воскликнула Наташа. - Чтослучилось? Тебя выгнали с работы?

- Потому и написал рапорт, что не хочу дожить до этогосветлого дня, - мрачно процедил Вадим. - У государства нет денег содержатьтакую армию, идут повальные сокращения. В том числе сокращению подлежит и моядолжность.

- Но сокращают же штатную единицу, а не лично тебя, -возразила Наташа. - Ты можешь перевестись на другую должность.

- И потом трястись от страха, что эту должность тожесократят? Не забывай, в армии, как и всюду, полно блатных сынков, ихтрудоустраивают в первую очередь. Нет уж, лучше я сам уйду. Выслуга у менябольшая, я только в штате плавсостава прослужил пятнадцать лет, это засчитываетсякак год за два, плюс пять лет училища, плюс два с половиной года в Обнинске.Полную пенсию я уже заслужил, так что буду увольняться по оргштатныммероприятиям.

- Почему? - снова удивилась Наташа. - Почему пооргштатным мероприятиям, а не по выслуге лет? Ты же сказал, что у тебя большаявыслуга. Или я чего-то не поняла?

- Потому что при увольнении по оргштатным мероприятиям,то есть по сокращению штатов, мне положено выдать двадцать окладов, а если повыслуге лет - то только девять.

- Господи, - она схватилась руками за голову, пытаясьосознать услышанное, - и что же теперь будет? Будешь сидеть дома как пенсионери смотреть телевизор? Ты же с ума сойдешь!

- Пойду учиться, уже получил направление в Московскуюакадемию информатики и статистики. Через три месяца получу дипломгосударственного образца с правом заниматься профессиональной деятельностью поспециальности "налоги и налоговая работа". Спасибо родномуминистерству, они хотя бы о переквалификации сокращенных офицеров позаботились.Обучение за их счет. Как только получу диплом, моему рапорту дадут ход, и яуволюсь.

Вадим отвел глаза, с деланным равнодушием полистал газету ивдруг поднял на Наташу полный боли и негодования взгляд.

- Мой прадед был одним из первых, кто в 1909 годуполучил звание "офицер-подводник" и специальный нагрудный знак. Наподводных лодках служили мой дед и мой отец. Я вырос в атмосфере уважения кэтой профессии, я понимал ее опасность, трудность, но и нужность Родине. Явыбирал дело своей жизни сознательно, получил соответствующее образование,рисковал жизнью, уходя в автономки, рисковал здоровьем, работая в ядерномотсеке, терпел лишения и тяготы, но никогда не жаловался, потому что знал: яобеспечиваю безопасность своей страны, и нет ничего важнее и почетнее воинскойслужбы. И вдруг оказалось, что я не нужен. И не только я один. Мы все оказалисьне нужными со своими взглядами, со своим образованием. И что самое грустное -со своим патриотизмом. Любовь к Родине теперь не в почете, зато сегодня в моделюбовь к быстрым заработкам. А я буду налоговым работником. При мысли об этомменя тошнит.

Наташа подсела к мужу, положила голову ему на грудь,погладила ладонью по щеке.

- Вадичек, миленький, я понимаю, как тебе больно, я незнаю, что тебе сказать и как утешить. Но ведь мы с тобой не можем изменитьситуацию, правда? Не в наших силах найти деньги для Министерства обороны илихотя бы только для подводников. А если бы мы с тобой могли эти деньги найти, тоне в наших силах было бы сделать так, чтобы их не разворовали по дороге. Мы стобой должны это принять так, как оно есть. И постараться приспособиться.

- Приспособиться?! - Вадим резко вырвался из ее объятийи вскочил. - Почему я должен приспосабливаться? Я что, нищий прихлебатель,которого берут в богатый дом из милости, но при этом ставят условие, что ондолжен приспособиться и не нарушать принятые в этом доме порядки? Двадцать тригода назад я принял присягу, я честно служил, я делал все, что в моих силах, игосударство щедро оплачивало мой труд. А потом явились новые хозяйчики жизни,завели новые порядки, и теперь я, морской офицер в четвертом поколении,оказался в положении просителя с протянутой рукой. Ты считаешь этосправедливым?

- Нет, - твердо ответила Наташа, ошарашенная такойвспышкой, - я не считаю это справедливым. Но я не вижу возможности этоизменить. А ты видишь? Тогда борись. Но если не видишь, как можно изменитьситуацию, то бессмысленно махать кулаками и кричать о несправедливости.

- Тебе этого не понять, - холодно бросил Вадим иотвернулся к телевизору.

Наташа молча, стараясь подавить обиду, принялась убиратьпосуду после ужина. Ну вот, опять начинается черная полоса. Только-тольковыползли из постоянных стычек из-за плохо вымытого унитаза или недостаточнотщательно подметенного пола в коридоре и на кухне, и снова вступили в периодперманентного недовольства жизнью. Конечно, Вадим прав, в каждом своем словеправ, но ведь если он будет злиться и браниться, лучше не станет.

Хлопнула входная дверь, ввалились мальчишки, вернувшиеся стренировки в бассейне.

- Мам! - прямо с порога заорал Саша. - Есть хотим!

- Тише, - Наташа испуганно выбежала навстречу сыновьямиз кухни.

- Чего ты кричишь? У меня нормальный слух.

- Зато у него ненормальный, - тут же поддел братаАлеша, - ему все время кажется, что он тихо говорит, сам себя не слышит. Ореткак контуженный.

Она поцеловала мальчиков, окинула их любовным взглядом.Все-таки до чего они хороши, высокий тонкий Сашка и крепкий ширококостныйАлешка! Такие разные, такие дружные и такие любимые. Самые лучшие мальчики насвете!

- Идите к себе в комнату, сейчас я принесу ужин.

- А папа где? Его что, еще нет?

- Папа дома, но он очень устал и вообще не в духе, такчто вы его не теребите.

Она долго сидела с сыновьями, ждала, пока они насытятся,потом подробно расспрашивала о том, как прошел день в школе, о тренировке, оподготовке к городским соревнованиям, о девочке, которая нравится Саше, и оновой компьютерной игре, которой в последнее время увлекается Алеша. Наташабоялась признаться самой себе, что не хочет возвращаться в их с Вадимом комнатуи снова натыкаться на его разъяренный взгляд, сопровождаемый враждебныммолчанием. "Вот и первая ласточка, - то и дело проносилось в ее голове,пока она слушала мальчиков. - Я пытаюсь избегать общения с собственным мужем.Что будет дальше?"