Книга Школа боя - Кирилл Казанцев

Три "тубуса" одноразовых гранатометов... Эти Салаутдин и рассматривать не стал. Кругленькие, матово блестящие на морозе окатыши ручных гранат. Пять "эргэдэшек" и одна "фенька", снабженная нарезанной на квадратики "рубашкой"... Взрыватели – отдельно, в другой тряпочке... Салаутдин взял "Ф-1", несколько раз подкинул на ладони. Цвет вроде как соответствует... Причем окраска явно не "самопал", а заводская. Вес – тоже. Такой, каким и должен быть... Ну а остальное... Потом, все потом... Перешел к пистолетам...

Этих тоже было три, как он и заказывал. Только, в отличие от автоматов, здесь уже было так, "с бору по сосенке"... Один "стечкин", серьезное, надежное оружие, проверенное во время войны не раз... Пистолет Макарова... Оружие, неудобное даже в ближнем бою. Короткий ствол, сильная отдача, существенно снижающая скорострельность... После выстрела приходится терять время, корректируя прицел. Секунды, даже доли секунды, но в бою они могут стоить жизни. На такой пистолет надо очень долго набивать руку, а потом тщательнейшим образом следить, чтобы нигде не ударить... Единственное достоинство – останавливающий эффект тупой девятимиллиметровой пули. Если стрелять в упор, то нападающего на стрелка человека не только останавливает, но и отбрасывает назад и "вырубает". Болевой шок... Пуля дробит кости, разрывает мышечные ткани...

Третий пистолет Салаутдин брезгливо, двумя пальцами поднял за рукоятку, немного подержал на весу и положил назад. Мухобойка... "ПСМ"... Калибр 5,45, остренькая пулька чуть больше ногтя... В свое время этот пистолет разрабатывался для скрытого ношения сотрудниками "хитрых" структур. В отличие от того же "Макарова", "ПСМ" можно спрятать даже под тоненькой летней рубашкой – маленький (рукоятка в пол-ладони), плоский, компактный... Но толку с него...

...В свое время, когда в "большой и дружной семье" новой общности – "советских людей" – только начинали открыто проявляться долго зреющие национальные разногласия, на экраны кинотеатров вышел такой фильм – "Воры в законе". Средней руки боевичок, правда, ставший по тем временам откровением. Но не о нем речь...

В фильме есть такой момент: в честного советского бармена (!), вступившего в схватку с мафией, стреляет продажный мент. Стреляет добросовестно, несколько раз. И попадает! Белая рубашка бармена залита яркой кровью, он кричит от боли и зажимает многочисленные раны руками... Но при этом бегает, как лось, и еще умудряется ругать своего убийцу разными нехорошими словами...

Школьник Салаутдин не мог понять – то ли мент плохо стреляет, то ли бармен такой могучий, то ли просто киношники нагло врут... И только спустя много лет, уже после того, как оружие стало для него роднее брата и сестер, он понял – мент стрелял из "ПСМ"!

Маленькая пулька не рвет и не ломает – она как бы раздвигает мышечные ткани... Чтобы убить человека из такого пистолетика, надо очень уж постараться. Или быть невероятно везучим от природы...

Впрочем, Салаутдин ничем своего отношения к такому разномастному набору вооружения не выразил. Еще раз все придирчиво осмотрел, набросил тряпку – на холодном металле постепенно начинал скапливаться заносимый ветром снежок... Долгим изучающим взглядом посмотрел на Мамеда, вроде как видел его впервые. Негромко спросил:

– Это ты вот так все вез?.. И не боялся?..

Мамед передернул плечами, гордо выпятил живот:

– Каво боятса?! Я ево маму!.. Мэна вэс горад знаэт!

– И гаишники?.. – очень нехорошо усмехнулся Салаутдин.

Только сейчас Мамед сообразил: чеченец опасается того, что полученное оружие – всего лишь провокация российских спецслужб.

– Э-э-э, а чем гаварыш, да?! – возмутился охранник. – Гаишнык-маишник!.. Мэна всэ знаэт, гаишнык – тоже знаэт! Мимо пост много ездым, дэнги даем!.. Он нас за дэнги лубит! "Вихрь"-михрь – всо равно машин нэ смотрыт! Толко рукам махает – ехай, дарагой!..

– Ну-ну... – с сомнением пробормотал Салаутдин. Вообще-то в сказанном Мамедом был резон... На выездных постах, как правило, стоят одни и те же люди. Постепенно они обзаводятся обоюдовыгодными знакомствами с некоторыми автолюбителями, постоянно проезжающими мимо. А с такими "сладкими", как азербайджанские бандиты, вообще все "в елочку"... В отличие от русского, такого родного, "братка", человек восточный понимает – его гаишник останавливает не для того, чтобы власть свою показать. А потому что ему деньги нужны. И всегда готов поделиться... Ну а за это ему, щедрому, – почет и уважение, помощь всякая... Ну, там техосмотр без очереди, где-то и запашок "не заметят"... Могут и в другие дела сунуться... Если, конечно, заплатят хорошо...

– Слушай! – Осененный внезапной мыслью, чеченец хлопнул своего охранника по плечу. – В прошлом году на одном из постов ГАИ чеченцев постреляли! Ты не в курсе, на каком?..

– Слышал чито-то... – неохотно отозвался Мамед. – Нэ помню... Спрасыт нада... Тэбе зачэм?..

– Нужно, – веско ответил полевой командир. – Спроси, на каком и кто именно, хорошо? Спросишь?..

– Спросышь... – неохотно согласился Мамед.

Вообще-то все он прекрасно помнил и если уж собирался что-то спрашивать, так только у своего шефа. Решит Фархад, что информацию такого рода можно дать – даст. Решит, что не стоит... Так оно и будет... Конечно, ничего опасного для азербайджанской группировки в этом нет, но кто его знает, как это использует ненормальный чеченец... Так что лучше подстраховаться...

Откровенно говоря, Даудов и сам не знал, зачем ему это надо. Просто исходил из того, что никакая информация не бывает лишней. А что касается мести за остальных двух убиенных парней... У них свои родичи есть... Пусть суетятся...

Осмотревшись на всякий случай по сторонам, он решительно ухватился за левый угол тряпки, в которую было завернуто оружие, намотал часть ткани на кулак. Поднял глаза на застывшего рядом Мамеда, прикрикнул требовательно:

– Ну?! Чего стоишь столбом? Потащили!

– Зачэм? – удивился охранник.

– Затем! – передразнил чеченец Мамеда. – Мне посмотреть надо! Разобрать, собрать, почистить, смазать, проверить... Не понимаешь, что ли?..

– Панымаешь... – насупился охранник, хватаясь за правую, ближнюю к нему сторону тряпки. Вес всего вместе оказался не такой уж и маленький – угол старого одеяла так и норовил выскользнуть из ладони.

– Куда ташим?.. – уже в холле первого этажа спросил запыхавшийся Мамед чеченца.

– Ко мне в комнату! – удивился тот. – А куда еще?! "Точно... – в который уже раз за этот долгий день подумал азербайджанец о "госте". – Ему в дурдом надо... Там его место..."

А в это же время Даудов размышлял о глупости азербайджанцев. Наверное, когда Аллах раздавал все народам разум, эти на рынке деньги считали...

Ни самого Мамеда, ни азербайджанского авторитета не заинтересовал один вполне разумный вопрос – почему полевой командир заказал три полных комплекта огнестрельного оружия?.. Три, а не два или четыре?.. При том, что он еще не знает, сколько человек даст ему в помощь азер... Значит, никто ему не даст никаких людей. И он был совершенно прав, когда изначально настраивался на то, что проводить акцию придется собственными силами...