Книга Шотландская любовь - Карен Рэнни

– Конечно, нет.

Мистер Лофтус кивнул:

– Хорошо. Я никогда не позволю моей Мириам путаться с грубияном.

– У меня сложилось впечатление, что Мириам скоро выходит замуж, – осторожно проговорила Элизабет.

Он снова кивнул:

– Однако всегда может поступить предложение получше. Сделка не заключена, пока она не заключена.

Элизабет удивленно воззрилась на мистера Лофтуса. Неужели он подумывает свести дочку с Фергусом?

Нет, правда, нужно его предупредить.

– Пойдемте в пиршественный зал, – сказал он, с трудом поднимаясь из-за стола.

Хельмут кивнул ей. Этот человек с холодным темным взглядом тревожил ее, но почему именно – Элизабет не могла сказать. Вероятно, потому что он никогда не высказывал собственных желаний. Казалось, у него вообще нет своего мнения. Все, что велел ему мистер Лофтус, он выполнял молча и абсолютно покорно.

Разве можно купить не только труд человека, но и его волю?

Хотя… разве она сама не поступила точно так же? Но она уже отчаялась найти работу, а предложение американца показалось слишком заманчивым, она не смогла отказаться.

Из столовой они направились в пиршественный зал. Элизабет не стала спрашивать, почему они идут туда, а не в библиотеку, которую уже облюбовал мистер Лофтус. Она хорошо уяснила, что мистера Лофтуса лучше вообще ни о чем не спрашивать.

Мистер Лофтус велел Хельмуту внимательно обследовать ту часть стены, откуда Шона явилась, изображая духа.

– Это должно быть где-то здесь.

Мистер Лофтус указал со своего места – Хельмут притащил и поставил перед камином скамью для него – на один из кирпичей.

Элизабет, оставаясь у него за спиной, время от времени поглядывала на дверь, надеясь, что появится Фергус или графиня.

– Сэр, нам обязательно это делать? – не выдержала она в конце концов. – Это же семейная тайна.

– Нет уж, девчонке меня не провести, – отмахнулся он. – Она, дескать, все мне расскажет, когда я куплю замок? Нет уж, кота в мешке я покупать не намерен!

Элизабет вообще не могла представить, чтоб мистера Лофтуса кому-то удалось обмануть, но она твердо верила, что графиня имеет полное право сохранить расположение тайных переходов в секрете до тех пор, пока мистер Лофтус не станет новым владельцем замка.

– Может, лэрд захочет вам рассказать о потайных ходах? – предположила она.

Мириам до сих пор не вернулась, однако мистер Лофтус, казалось, этого еще не заметил. Где, интересно, они с Фергусом задержались?

– Тогда идите и найдите их, – велел он.

Очевидно, у нее, как и у Хельмута, очень широкий круг обязанностей: она должна быть и сиделкой, и миротворцем, а теперь еще и дуэньей.

Сегодня выдался чудесный день. Вчера разразилась буря, и воздух сделался чище и как бы прозрачнее. Земля под ногами раскисла от воды, и Фергусу приходилось внимательнее смотреть под ноги, но все равно он и представить не мог столь чудесной погоды. Над головой его простиралось ясное синее небо, дул холодный ветер, отчего делалось зябко и слезились глаза. Фергус пожалел, что не надел пальто, но не стал возвращаться в Гэрлох, забыв об осторожности и наслаждаясь прекрасной погодой.

Он стоял в саду матери, который давным-давно пришел в запустение и зарос сорняками. Впрочем, некоторые растения выглядели прелестно – как самые что ни на есть настоящие цветы.

Когда-нибудь он снова станет застилать постель. Когда будет чувствовать себя лучше. Когда эта чертова нога перестанет болеть целыми днями.

Сейчас он старался больше думать о будущем, чем о прошлом. Прошлое его удручало.

Большинство людей считают армию очень упорядоченной структурой, но он всегда рассматривал ее прямо противоположным образом. Он не чувствовал никакой уверенности в будущем, не знал, где завтра придется сражаться: в каком-нибудь жарком краю, где не поймешь ни языка, ни культуры, ни зачем они там вообще находятся. Или надо будет морозить задницу в России?

Нет, спасибо, хватит. Теперь он хотел от жизни уверенности и определенности. Все это он надеялся обрести в Гэрлохе. Устойчивость, постоянство, триста лет надежной опоры.

Он видел себя здесь, с любимой женщиной, видел своих детей бегающими по родовому замку. Он бы рассказывал им о наследии предков. Усаживал бы их в библиотеке и заставлял бы изучать самые выдающиеся книги. Он бы снимал щиты и копья со стен пиршественного зала и давал подержать каждому из детей, рассказывал бы им о славных воинах, которые некогда владели этим оружием.

Если Гэрлох будет продан, ничего этого никогда не случится.

Нужно как-то убедить Шону, что деньги ничего не решат. Ей нужно помириться с Гордоном, и тогда они, проявив чуть-чуть сметки и разумно экономя, вполне смогут жить в Гэрлохе.

– Вы не видели Мириам?

Услышав голос Элизабет, Фергус не обернулся, только глубоко вздохнул. Надо же, как быстро забилось сердце. Разумом-то он понимал, что она ему отказала, а вот телу это осознать еще предстоит.

– Нет, не видел, – ответил он.

Элизабет молчала, но он и спиной чувствовал, что она подходит ближе.

– Думаю, вам лучше не оставаться с ней наедине, – промолвила она.

Фергус повернулся.

– Это еще почему? Она что, имеет какие-то виды на меня?

Он натянуто улыбнулся.

– По-моему, да.

Из ее прически выбился завиток, и Фергус смотрел на него, задаваясь вопросом, а не волшебный ли он. Вдруг, если протянуть руку, он обовьется вокруг пальцев и поймает его в ловушку, как сделала это сама Элизабет?

– Сомневаюсь, что Мириам Лофтус удовлетворится калекой.

– А я считала вас умнее, Фергус Имри. – Элизабет нахмурилась. – Во-первых, Мириам Лофтус еще ребенок, избалованный и сообразительный, но ребенок. Она играет с людьми, как с куклами, потому что ее забавляет сам процесс игры. А во-вторых, вы такой же калека, как я.

Она оглядела его с головы до ног.

Даже в армии он не подвергался такому тщательному осмотру. И уж подавно никогда не чувствовал себя таким ущербным.

Он видел лишь один выход – отомстить.

– Почему вы не отвечали на мои письма?

Она сжала руки и принялась разглядывать свои пальцы, будто в них заключался ответ на этот вопрос.

– Мисс Найтингейл предупреждала нас, чтобы мы ни к кому не привязывались. Она говорила, что мужчины будут смотреть на нас как на ангелов и наделять чертами, которыми мы не обладаем. Что в нас будут влюбляться из благодарности.

– Я не был вашим пациентом. И благодарность не имела к этому никакого отношения. Возможно, конечно, всему виной мое помешательство.