Книга Призрак - Роберт Харрис

И они посылают нам воздушные поцелуи с криками:

«Возвращайтесь когда-нибудь в Кембридж!»

Мы бросаем им небрежно розы,

Поворачиваемся и вздыхаем на прощание,

Потому что знаем, как ничтожно мал их шанс.

Это шанс снежка, залетевшего в ад.

Живи и здравствуй, Кембридж!

Мы не забудем твои ужины, ухабы и маевки,

Триннер и Феннер, крикет и теннис,

Студенческую рампу и пьесы.

Мы будем вспоминать последнюю прогулку на славный КП

И финальную поездку в Грантчестер за чаем к старому Кэму.

Она улыбнулась и покачала головой:

— Я даже половины из этого не понимаю. Тут какой-то кембриджский сленг.

— Ухабами назывались соревнования по гребле среди колледжей, — пояснил я ей. — У вас в Оксфорде тоже такие были, но вы, наверное, тогда больше интересовались стачками рабочих и не замечали их. Маевки — это майские балы. Они проходили в начале июня.

— Понятно.

— Триннер — это колледж Святой Троицы. Феннер — крикетная площадка университета.

— А КП?

— Королевский парад.

— Они написали это как посвящение альма-матер, — сказала Рут. — Но теперь их стихи звучат ностальгически.

— И сатирически для вас.

— Вы не знаете, чей это телефонный номер?

Я должен был догадаться, что от нее ничто не скроется. Она показала мне фотографию, на обратной стороне которой были написаны цифры. Я не решался дать ответ. Мое лицо начинало краснеть. Конечно, я должен был сказать о нем раньше. У меня возникло чувство вины.

— Ну? — настаивала она.

— Это номер Ричарда Райкарта, — тихо ответил я.

Взглянув на нее, я понял, что данное мгновение стоило всех прежних неприятностей. Она как будто проглотила шершня. Рут положила руку на горло и спросила меня придушенным голосом:

— Вы звонили Ричарду Райкарту?

— Я не звонил. Но, вероятно, это делал Макэра.

— Не может быть!

— А кто еще мог записать телефон?

Я протянул ей свой мобильный.

— Попробуйте сами.

Какое-то время она пристально смотрела на меня, как будто мы играли в игру «верю — не верю». Затем Рут протянула руку, взяла мой телефон и набрала четырнадцать цифр. Она поднесла трубку к уху и вновь взглянула на меня. Через тридцать секунд ее лицо исказила гримаса тревоги. Она нажала на кнопку отключения и положила телефон на стол.

— Он ответил? — спросил я.

Рут кивнула.

— Похоже, он сейчас в ресторане.

Телефон начал звонить, подрагивая на столе, словно живое существо.

— Что мне делать? — спросил я.

— Что хотите, то и делайте. Это ваш телефон.

Я отключил его. Последовала тишина, нарушаемая лишь ревом огня в дымоходе и треском поленьев в широком камине.

— Когда вы нашли его номер? — спросила Рут.

— Примерно в середине дня. Когда я убирал вещи Макэры из комнаты.

— И затем вы поехали в бухту Ламберта, посмотреть на то место, где волны вынесли его тело на берег?

— Верно.

— Почему вы сделали это? — тихо спросила она. — Скажите мне честно.

— Даже не знаю, стоит ли…

После недолгой паузы меня буквально прорвало.

— Мне встретился там один человек. — Я был не в силах больше сдерживать себя. — Старик, который хорошо знаком с течениями в заливе Виньярд. Он сказал, что труп человека, упавшего с парома Вудс-Хол, не могло прибить к берегу в бухте Ламберта. Не в это время года. Он рассказал мне о женщине, дом которой находится среди дюн. В ночь, когда пропал Макэра, она видела на берегу огни ручных фонарей. Через несколько дней несчастная женщина упала с лестницы и разбилась. Судя по всему, она уже не выйдет из комы. То есть она уже ничего не сможет рассказать полиции.

Мне оставалось лишь развести руками в стороны.

— Это все, что я узнал.

Рут смотрела на меня с открытым ртом.

— Это все, что вы узнали? — медленно спросила она. — О господи!

Она начала ощупывать софу, похлопывая руками по кожаной обивке, затем перевела внимание на стол и лежавшие там фотографии.

— Проклятие! Дерьмо!

Она щелкнула пальцами.

— Дайте мне ваш телефон.

— Зачем? — спросил я, передавая ей трубку.

— Разве не ясно? Мне нужно позвонить Адаму.

Подержав мобильный телефон в ладони, она нажала большим пальцем на несколько цифр. Внезапно Рут остановилась и приподняла голову.

— Что? — спросил я.

— Ничего.

Какое-то время она смотрела за мое плечо и задумчиво жевала губу. Ее палец, зависший над кнопками, оставался неподвижным, пока она наконец не опустила телефон на стол.

— Вы не будете звонить ему?

— Позвоню, но попозже.

Она встала.

— Сначала немного пройдусь.

— Уже девять часов вечера, — напомнил я. — Там ливень.

— Мне нужно прояснить голову.

— Я пойду с вами.

— Нет. Спасибо. Я должна обдумать ситуацию. Оставайтесь здесь. Налейте себе еще один бокал. Судя по вашему виду, вам нужно выпить. Не ждите меня.

* * *

Кого мне было жаль, так это несчастного Барри. Он, без сомнения, сидел внизу с ногами, вытянутыми перед телевизором. Парень наслаждался тихим вечером. И тут перед ним опять возникла леди Макбет, желавшая выйти еще на одну чертову прогулку — на этот раз посреди атлантического шторма. Я стоял у окна и наблюдал, как они шли через лужайку, направляясь к безмолвно ярившейся желтой растительности. Рут, как обычно, шагала впереди, слегка склонив голову. Казалось, что она потеряла какую-то ценную безделушку и теперь возвращалась по своим следам, осматривая землю и надеясь отыскать оброненную вещь. Прожектора наделяли ее четырьмя тенями. Охранник все еще натягивал свой плащ.

Я внезапно почувствовал неодолимую усталость. Ноги одеревенели после езды на велосипеде. Тело пробирала дрожь от начинавшейся простуды. Даже виски Райнхарта потеряли свою привлекательность. Рут сказала, что мне не стоит ожидать ее, и я решил последовать этому совету. Сложив фотографии и документы обратно в пакет, я спустился вниз в мою комнату. Пара минут ушло на то, чтобы раздеться и выключить свет. Затем сон мгновенно проглотил меня — всосал через матрац в свои темные воды, словно он был сильным морским течением, а я — уставшим пловцом.

В какой-то момент я все-таки выбрался на поверхность и увидел рядом Макэру — его крупное неуклюжее тело ворочалось в воде, будто дельфин. На нем был толстый черный плащ и тяжелые ботинки на резиновой подошве. «Я не собираюсь бороться за жизнь, — сказал он мне. — Плыви без меня».