Книга Тихоокеанский водоворот - Клайв Касслер

— Не перенапрягитесь, Дельфи. На меня это не действует. Как я сказал, взгляд у вас фальшивый. Желтые контактные линзы, всего-навсего. Вы не мо­жете загипнотизировать человека, который над вами смеется. Вы прожженный мошенник. Лавелла и Роблман. Кого вы пытаетесь обмануть? Вы не дос­тойны вытирать за ними написанное с доски. Вы да­же на Фредерика Морана не смогли произвести впечатления...

Питт неожиданно замолчал и шарахнулся: Дель­фи, стиснув в гневе зубы, выскочил из-за стола, размахнулся, и его кулак описал дугу. Дельфи вложил в удар всю свою невероятную силу, но гнев ослепил его и помешал верно рассчитать движение — кулак просвистел мимо цели, не встретив сопротивления. Он споткнулся, повернулся и потерял равновесие, со стоном опустившись на четвереньки: это Питт уда­рил его кулаком в бок. И остался стоять, чуть пока­чиваясь.

В комнате наступило ошеломленное молчание. Дельфи неуверенно встал, держась за крышку тяжелого стола. Дышал он тяжело, губы вытянулись в ни­точку.

Питт стоял неподвижно, браня себя за несдер­жанность. Он не сомневался (да и кто усомнился бы?) в том, что Дельфи намерен убить его и Эла. Дельфи открыл ящик стола и достал пистолет. Не то оружие, которым были вооружены его люди — вряд ли от Дельфи можно было ожидать, что он станет пользоваться таким оружием, — а тяжелый вороненый авто­матический «кольт» 45-го калибра. Дельфи нетороп­ливо разломил пистолет, проверил заряды и снова за­щелкнул его. Желтые глаза не менялись, они ничего не выражали и, как всегда, оставались холодными как лед. Питт повернулся и посмотрел на Джордино. Тот ответил сухой улыбкой. Они напряглись в ожидании конца. Но Дельфи оторвал взгляд от цели и посмотрел на дверь.

— Нет, отец! — взмолилась Саммер. — Не надо!

Она стояла в дверях, одетая в зеленое платье, до­ходившее до середины бедер; ее гладкая кожа, вели­колепно смуглая от загара, излучала тепло и уверен­ность. Кровь быстрее побежала по жилам Питта. Де­вушка вошла в комнату, уверенно и дерзко глядя на Дельфи.

— Не вмешивайся, — прошептал Дельфи. — Тебя это не касается.

— Ты не можешь просто застрелить их здесь, — настаивала Саммер. — Не можешь! — Ее огромные серые глаза неожиданно стали мягкими и умоляющи­ми. — Не в этих стенах!

— Их кровь можно будет смыть.

— Это нехорошо, отец. Ради безопасности нашего святилища ты убивал. Но снаружи, в море. Нельзя приносить смерть в этот дом.

Дельфи помешкал и молча опустил пистолет.

— Ты права, дочь. — Он улыбнулся. — Смерть от пули слишком быстрая, слишком милосердная и ос­тавляет слишком много грязи. Отправим их на по­верхность. Дадим им шанс выжить.

— Отличный шанс, — проворчал Питт. — В сот­нях миль от ближайшей суши. А людоеды ждут человеческой плоти. Душевные вы ребята.

— Хватит глупых разговоров. — На лице великана появилось сардоническое выражение. — Я по-преж­нему хочу узнать, как вы сюда попали, и не намерен тратить время на ваши шуточки.

Питт небрежно взглянул на часы.

— Тридцать одну минуту, если быть точным.

— Тридцать одну минуту?

— Да. Через тридцать одну минуту ваша драго­ценная пещера обвалится.

— Снова шутим, друг мой? — Дельфи подошел к окну и не мигая посмотрел на мурену, потом резко обернулся. — Сколько еще человек было в вашем са­молете?

Питт ответил вопросом на вопрос:

— Что стало с Лавеллой, Роблманом и Мораном?

— Опять резвитесь?

— Нет, я абсолютно серьезен. Ответьте на не­сколько вопросов, и я расскажу вам все, что вы хотите знать. Даю слово.

Дельфи задумчиво посмотрел на пистолет. Потом убрал его в ящик стола.

— Я вам верю. Начнем с того, майор, что моя на­стоящая фамилия Моран.

— Фредерику Морану, если он жив, сейчас долж­но быть восемьдесят.

— Я его сын, — медленно сказал Дельфи. — Я был молодым человеком, когда отец с доктором Лавеллой и доктором Роблманом отправился на поиски остро­ва Каноли. Видите ли, отец был пацифистом. После того как Вторая мировая война завершилась атомной бомбардировкой, он понял, что гибель человечества в атомной катастрофе теперь лишь вопрос времени. Когда страны вооружаются для войны, оружие нико­гда не останется в бездействии, сказал он однажды. И начал искать район, где не было бы радиации и ко­торый располагался бы вдали от целей. Со временем он понял, что эта подводная база — идеальное убе­жище. Когда много столетий назад остров Каноли ушел под воду, это случилось внезапно, без вулкани­ческой активности или больших катаклизмов. Это ос­тавляло надежду, что церемониальные пещеры и тун­нели, о которых говорится в легендах, могли уцелеть. Лавелла и Роблман сочувствовали отцу; они вместе с ним взялись за поиски погибшего острова. Почти че­рез три месяца прослушивания морского дна они на­шли его и сразу начали разрабатывать планы осуше­ния пещер и коридоров. Только через год они смогли разместиться внутри вершины подводной горы.

— Как удавалось держать такие работы в тайне? — спросил Питт. — В записях говорится, что экспеди­ционное судно исчезло через несколько месяцев по­сле выхода из порта.

— Это не представляло особого труда, — продол­жал Дельфи. — Корпус судна изменили таким обра­зом, чтобы ныряльщики могли выходить в океан и возвращаться. Мы изменили название на корме, пе­рекрасили надстройку, — и судно превратилось в не­заметный торговый корабль, идущий по своему мар­шруту. Главной проблемой была не скрытность, а фи­нансирование.

— Остальное я знаю, — уверенно сказал Питт.

Дельфи посмотрел на него. Саммер шагнула впе­ред. На их лицах отразилось одинаковое недоверие.

— Странно, что вы этого не заметили: 101-е отде­ление и вообще все Морское министерство давно проникли в вашу тайну.

— Зачем вы лжете? — спросил Дельфи.

— Могли бы догадаться, Дельфи. Помните, как вы уходили из моего номера? Я упомянул Каноли, но вы и глазом не моргнули. Вероятно, потому что знали: я все равно умру и мое маленькое открытие не будет иметь никаких последствий.

— Но как... как вам удалось?..

— Куратор Музея Бишопа. Он помнил вашего от­ца. Но это было только начало. Передо мной лежали все части головоломки, требовалось только сложить их. — Питт подошел к Джордино и наклонился над ним. Потом снова посмотрел на Дельфи. — Вы уби­ваете из алчности, исключительно. В такой хладнокровной философии вы воспитали даже собственную дочь. Ваш отец, возможно, и был пацифистом, но то, что доктор Моран начинал как чисто исследователь­ское, гуманитарное предприятие, в ваших руках пре­вратилось в крупнейшее пиратство в истории море­ходства.

— Ну-ну, продолжайте, — мрачно сказал Дель­фи. — Я хочу услышать все.

— Хотите услышать, как это выглядит с другой стороны? — спросил Питт бесстрастно. — Хотите знать, каким вы останетесь в истории? Отлично. Но прежде чем продолжить, я был бы весьма благодарен, если бы Джордино устроили чуть удобнее. Меня сму­щает то, что он лежит на полу, как животное.