Книга Землянин. Шаг к звездам - Роман Злотников

Его более чем трехдневное тюремное заключение окончилось столь же неожиданно, как и началось. А вообще все произошедшее до сих пор приводило Ника в тупик.

Виновником всех их приключений оказался гра Ниопол. Как выяснилось, инженер так рвался на транспорт именно потому, что надеялся найти здесь… вы не поверите… свою любовь! Уж как юная лузитанка из Дома Корт и юный инженер с Элгонка умудрились пересечься друг с другом — история умалчивает. И с чувствами самой лузитанки тоже, по мнению Ника, все было не так прозрачно. А вот инженер попал. И сильно. Поэтому, помучившись после расставания несколько месяцев, он бросил все — работу, карьеру, перспективы и полетел на Лузитанию, отыскивать любимую. Но та как раз ушла с одним из ударных флотов к «Кокотке». Инженер прождал ее возвращения два месяца, но когда остатки флотов возвратились, выяснилось, что среди спасшихся любимой нет. Другой бы погоревал и успокоился, жизнь же продолжается. Но гра Ниопол оказался не из таких. Сначала он бросился в то место, где состоялось сражение, в надежде на чудо. Чуда не произошло. Любимой в окрестностях «Кокотки» не нашлось. Зато слухи об уничтожении ее корабля полностью подтвердились. Тогда он вернулся на Лузитанию, где отличился тем, что умудрился за восемьдесят дней шестьдесят раз получить по морде «в кругу». Однако подобная стойкость и непреклонность в достижении цели заставили смилостивиться сердца довольно многих лузитанцев. А это позволило Ниополу докопаться до информации о том, что на брошенном вследствие серьезного повреждения главной двигательной установки, но в остальном почти целом транспорте снабжения осталось некоторое количество сильно израненных бойцов, эвакуация которых оказалась невозможной именно вследствие того, что не то что тащить их куда бы то ни было, а просто хотя бы ненадолго прервать процедуру реанимации, скажем, для перемещения на другой борт, для них было смерти подобно. И вроде как среди тех, кого там оставили, была и команд-пилот Акринен. Правда, для того чтобы это выяснить, гра Ниополу пришлось проторчать на Лузитании около пяти лет. Ну не только на ней, а мотаясь между Лузитанией и «Кокоткой».

После чего инженер окончательно вернулся на «Кокотку» и… да нет, он вовсе не стал верно и неуклонно ждать свою юношескую любовь. Прошедшие несколько лет немного притупили чувства, так что гра Ниопол начал просто жить на станции «Кокотка». Сначала работал в ремонтных доках компании «Ценорис», потом перешел на верфь «Такренбург», занимающуюся как постройкой новых, так и глубокой модернизацией старых кораблей, женился, развелся, женился еще раз, вырастил двоих детей, снова развелся, прошел первую процедуру омоложения, на десять лет покинул «Кокотку», завербовавшись по контракту на фронтир, чтобы побыстрее закрыть кредит на омоложение и начать копиться деньги на новый, затем снова вернулся на станцию. Первоначальные вложения у него здесь уже были сделаны — жилье, медстраховка и все такое прочее имелись, а заработок на «Кокотке» был заметно выше, чем на любом из обитаемых миров. Ну, за исключением, конечно, фронтира. Но там Ниополу не понравилось. Поэтому-то он и вернулся, оттрубив всего один контракт. И благодаря наработанному за эти годы, в том числе и из-за контракта на фронтир, весьма приличному индексу социальной адаптации, устроился на очень теплое место в инженерный центр. Вот так он и жил пока… в инженерном центре не появился некий молодой человек с не совсем законной просьбой установить ему левые лузитанские базы…

— Вызываю картографический крейсер «Искатель Терры».

— Здесь «Искатель Терры», — тут же отозвался Ник.

— Это парковщик верфи «Самора каннубиас». Могу я уточнить цель прибытия на верфи?

— Минуточку… контракт GGF-12-669, — быстро выведя на экран капитанского терминала файл с контрактом, который они заключили с этой верфью по сети, ответил Ник. Эта верфь была выбрана потому, что именно на ней гра Ниопол и отработал большую часть того времени, которое Ник потратил на зарабатывание лузитанского подданства. По словам инженера, коллектив там подобрался вполне профессиональный, и свою работу они делали четко и аккуратно. Хотя лузитанцев среди персонала было всего около трети.

— Есть такой, — удовлетворенно отозвался парковщик. — Занимайте зону «Коричневый 25». Вектор сближения я вам скинул.

Ник посмотрел пришедший файл и слегка скривился. Их отправляли в самую дальнюю парковочную зону. И сколько придется торчать, ожидая, пока ими займутся? Но парковщик, похоже, просчитал его реакцию, потому что тут же пояснил:

— Да не страдайте, «Искатель». Дело в том, что у вас уж больно объемная тушка. Так что до ввода вас в док надо уточнить ваши линейные размеры и текущую массу покоя. Чтобы вы нам там ничего не разнесли ненароком. А «Коричневый 25» у нас самая просторная зона, и с вами там будет работать удобнее всего. Так что мы вас надолго в пустоте не задержим. Если все будет нормально — уже завтра встанете в док.

Ник тут же повеселел. Похоже, они вполне в графике…

Сразу после того, как гра Ниопол получил доступ на лузитанский транспорт, он со всех ног бросился не в двигательный отсек, а… да-да, все правильно догадались, в отсек «Нижний главный С», который, судя по схеме стандартной загрузки транспортов типа «Алкрин», как правило предназначался для размещения дополнительного полевого госпиталя. И, таки да, этот отсек действительно оказался забит капсулами полевых регенераторов, каковых, однако, оказалось несколько сотен. Так что перед инженером тут же возник вопрос — а как ему отыскать среди них тот, в котором находится предмет его давней любви? Впрочем, этот вопрос разрешился довольно быстро, сразу же после того, как Ник сбросил ему допуск к командной сети транспорта. Всего в капсулах полевых регенераторов оказалось размещено двести девятнадцать человек. Подавляющее большинство из них были десантники, на втором месте по численности — техники, затем всякие интенданты и совсем немножко пилотов, в том числе из состава экипажей ботов. Офицеров не было вообще. Из сержантского состава — четырнадцать человек, среди них всего четверо пилотов, а остальные из десантного наряда и двое интендантов. Пилот крупного корабля был только один. И это оказалась она, Акринен! Как гра Ниопол успел когда-то разузнать, ее Тяжелый носитель был уничтожен в середине сражения, когда все еще висело на волоске, и всех тех из его экипажа, кого успели подобрать, сразу же перекинули на транспорт. Остальные, похоже, тоже были по большей части с погибших кораблей. Этим и объяснялся подобный дисбаланс в личном составе пациентов. При уничтожении корабля еще во время дальней фазы боя наибольшие шансы выжить были как раз у десантуры. Потому что их боевая броня обеспечивала им наибольшую защиту. Техники и интенданты, скорее всего, были из экипажа самого транспорта и пострадали в тот момент, когда он попал под обстрел, закончившийся повреждением главной двигательной установки. Ну а экипажи ботов, опять же, были из тех, которые принадлежали авиагруппам уничтоженных носителей. Ибо целые корабли должны были непременно подобрать своих.

Но инженер ни о чем таком в тот момент не думал. Он бегом бросился к блоку «01–22», в котором помещалось четыре стандартных капсулы, и дрожащими руками набрал на пульте управления блоком команду на открытие капсулы. Полевые регенераторы специально разрабатывались для использования в максимально сложных условиях — на планетах с неоптимальной атмосферой, при полной разгерметизации кораблей и всем таком прочем. Поэтому, в отличие от стандартного медицинского, сразу после восстановления помещенного в нее пациента, до максимально возможного уровня жизнеспособности, который определялся как уровнем полученных организмом повреждений, так и возможностями самого регенератора, а также наличием необходимых для устранения данных повреждений растворов и реактивов, эта модель регенераторов не выводила пациента из медикаментозного сна по завершении процедур, а продолжала поддерживать его в этом состоянии до получения команды. А ну как, пока шла регенерация, корабль был разбит и вокруг царит ледяной вакуум? Или ротный медицинский пункт, на котором был развернут полевой регенератор, подвергся атаке тяжелых огнеметов и вокруг, наоборот, бушует такой жар, от которого плавятся камни? Так что полевой регенератор, кроме основного, имел еще и режим поддержки пациента в состоянии медикаментозного сна с понижением температуры тела и введением организма в этакое полуанабиозное состояние без нанесения его здоровью непоправимого ущерба «неопределенно долгое время». Вот только никто — как из авторов данного выражения, так и из конструкторов регенерационной капсулы, — даже не предполагал, что это самое «неопределенно долгое время» может затянуться аж на несколько десятков лет. Немудрено, что у гра Ниопола так дрожали руки…