Книга Великое избaвление - Элизабет Джордж

– Саймон…

Он не позволил ей договорить.

– Меня больше беспокоят твои чувства. Я вижу, ты во всем винишь себя. Я бы хотел взять на себя твою боль, да не знаю как. Мне больно смотреть, как ты мучишься.

Дебора стала гладить его лицо. Знакомые линии и черты. Прикосновение к ним возвращало покой. Какое некрасивое лицо. На нем – следт мучений, пережитых, преодоленных и возвращавшихся вновь. Сердце ее переполнилось любовью. Горло перехватила судорога.

– Ты сидел тут, в темноте, и думал обо мне? Как это похоже на тебя.

– А что тебе показалось? Что, по-твоему, делал?

– Я боялась, ты… ревнуешь к прошлому.

– А! – Саймон прижал ее к себе, потерся щекой о ее висок, – Не стану тебе лгать, Дебора. Мне не так-то просто справиться с тем, что ты любила Томми. Будь на его месте другой человек, я мог бы убедить себя, что он был недостоин тебя. Но ведь это вовсе не тот случай, верно? Томми – хороший человек. Он вполне заслуживает любви. Кому это знать, если не мне.

– Значит, прошлое и вправду преследует тебя? Я этого боялась.

– Нет, не преследует. Вовсе нет. – Его пальцы легонько пробежали по волосам жены, начали ласкать ее шею, понемногу спуская с плеч ночную рубашку. – Сперва – да. Готов в этом признаться. Но в самый первый раз, когда мы любили друг друга, я понял, что больше никогда не стану вспоминать про твои отношения с Томми. Мне это ни к чему. А теперь, – тут она почувствовала, что муж улыбается, – теперь каждый раз, когда я смотрю на тебя, я могу думать только о настоящем. Я хочу раздеть тебя, вдохнуть аромат твоей кожи, целовать твой рот, твою грудь, твои бедра. Вечное вожделение становится для меня серьезной проблемой.

– И для меня тоже.

– Итак, любовь моя, – голос Саймона перешел в шепот, – давай-ка вместе поищем какое-нибудь решение.

Рука Деборы скользнула под покрывало. Саймон затаил дыхание, всей кожей впитывая ее прикосновение.

– Неплохое начало, – похвалил он, приникая устами к ее устам.

10

Посетителем, дожидавшимся Линли и Хейверс, оказался суперинтендант Нис. Он успел осушить три пинты эля, так и не присев – напряженный, бдительный, угрюмый. При виде Линли он еще больше поджал губы, и его тонкие ноздри затрепетали, словно почуяв мерзкий запах.

– Вам требовалось все, инспектор, – буркнул он. – Получите! – И он резко пнул стоявшую у его ног картонную коробку, не подвигая ее Линли, а лишь пренебрежительно на нее указывая.

Линли и Барбара застыли на месте, будто ненависть, прозвучавшая в словах Ниса, околдовала их. Барбара чувствовала, как в Линли нарастает напряжение, туго натягивая все мышцы его тела. Однако лицо его оставалось бесстрастным.

– Вы этого хотели, так? – злобно настаивал Нис. Подняв коробку, он высыпал ее содержимое на ковер. – Раз уж человек говорит «все», стало быть, он получит все. Вы же у нас человек слова, верно? Или вы рассчитывали, что я пришлю вам посылку с курьером, так что вам не придется лишний раз общаться со мной?

Линли опустил взгляд на ковер. Кажется, это предметы женской одежды.

– Похоже, вы чересчур много выпили, – вежливо предположил он.

Нис шагнул вперед, кровь кинулась ему в лицо.

– Вы только об этом и мечтаете, да? Не иначе, я должен запить с горя, что вам пришлось два дня посидеть, когда мы расследовали дело Давенпорта. Его милость к такому обращению не привыкли, верно?

Барбара совершенно отчетливо ощущала, что Нис испытывает потребность ударить своего противника, она чувствовала в нем первобытную жестокость, делавшую эту угрозу вполне реальной. Он стоял, выдвинув одну ногу вперед, длинные хищные пальцы уже начали сжиматься в кулак, на шее вздулись вены. Но гораздо больше Барбару удивляла реакция Линли. Он уже преодолел первоначальное напряжение и держался с прямо-таки противоестественным спокойствием. Именно это, по-видимому, и доводило Ниса до исступления.

– Вы уже разгадали эту загадку, инспектор? – издевался Нис – Кого-нибудь арестовали? Ах, ну конечно же, нет. Вам же не хватало фактов. Так позвольте сообщить вам факты, и покончим с этим. Роберта Тейс прикончила своего отца, отрубила ему голову на фиг, уселась рядом и стала ждать, чтобы ее обнаружили. Можете высосать из пальцев сколько угодно «фактов», ничего другого вы не придумаете. Никому это не нужно – ни Керриджу, ни Уэбберли, Можете поразвлечься, копаясь в этом дерьме. Я вам больше ничего не должен. Все, хватит с меня.

С этими словами Нис вышел из комнаты, распахнул парадную дверь и яростно зашагал к своей машине. Автомобиль взревел. Нис изо всех сил нажал педаль газа и скрылся из виду.

Линли оглянулся на женщин. Стефа сильно побледнела, Хейверс сохраняла спокойствие, но обе явно чего-то ожидали от него. Линли понял, что не готов обсуждать происшедшее. Не хотелось гадать, что за бес вселился в Ниса. Можно было бы навесить на него ярлыки – параноик, психопат, маньяк. Все эти слова так и просились на язык. Но Линли слишком хорошо знал, что напряжение и нервное истощение во время расследования могут довести человека до срыва. Он понимал, как Ниса терзает мысль о том, что Скотленд-Ярд вторгся в пределы его компетенции. Стало быть, если Нису воспоминание о скандале пятилетней давности приносит хоть малейшее облегчение, пусть себе тешится.

– Принесите, пожалуйста, дело Тейса из моей комнаты, сержант, – попросил он. – Папка лежит на комоде.

– Сэр, – вскинулась Хейверс, – этот человек только что…

– На комоде, – повторил Линли. Он подошел к груде одежды, валявшейся на полу, подцепил платье и разложил его на кровати, точно снятую с колышек палатку. Неопределенного цвета, с белым отложным воротником и длинными рукавами с белыми манжетами.

Левый рукав этого одеяния был густо вымазан какой-то коричневой массой. Большое пятно и множество брызг покрывали платье от линии бедер до колен. Отдельные брызги на подоле. Кровь.

Линли пощупал материал и, не глядя на ярлык, определил ткань – батист.

Вместе с платьем Нис доставил и обувь – большие черные туфли на высоком каблуке, вымазанные грязью и кровью. Рядом лежало нижнее белье.

– Это ее воскресное платье, – сказала Стефа и невыразительным голосом прибавила: – У нее их два. Зимнее и летнее.

– Ее лучший наряд? – уточнил Линли.

– Да, насколько мне известно.

Линли начал догадываться о том, почему деревня упорно не признавала, что девушка могла совершить это преступление. Все добытые им факты противоречили этому страшному предположению. Хейверс с застывшим выражением лица вернулась с папкой в руках. Линли принялся перелистывать документы, хотя заранее знал, что не найдет там того, что ему нужно. Так и вышло.

– Черт его побери! – подавленно пробормотал он, оглядываясь на Хейверс. – Нис не привез результаты анализа этих пятен.