Книга Падальщик - Александр Авраменко

— Я тут мимо проходил… Что это такое?!

Кивнул в сторону казни. Деревенский скрипнул зубами, потому чуть слышно ответил:

— Злостного недоимщика наказывают.

— Недоимщика?!

Глаза чужака полезли на лоб, и парнишка кивнул в знак подтверждения:

— Не смог уплатить герцогу Волку налог, когда сборщики приехали. Сейчас у него с рук кожу сдерут. В следующий раз, если не уплатит — вообще всю снимут.

— Они что тут, с ума посходили? Он же работать уже не сможет!

— Если вообще выживет… Не он первый. Специально такое творят. Народ запугивают.

— А если уйти в другие места? Почему вы терпите?!

— Ты, видать, издалека, если не слышал про Волка.

— Очень издалека. С Севера. У нас такого нет.

— Рассказывать долго. Он здесь царь, Бог и господин. Все платим ему десятину от всего, а определяют её сборщики. Кто не подчиняется — убивают изуверски. Ну ты сам видишь. Пытались люди уйти. Ловили и…

Он стиснул кулаки так, что те побелели. Михаил понял, что об этом лучше не спрашивать… Указал на Олесю:

— А что с ней?

— Продали её. Старики герцогу должны были. А отдать нечем. Вот дочь и забрали в счёт долга…

— И куда её?

— Известно куда. Сначала герцог и его лизоблюды потешатся, потом солдатам отдадут, а дальше — если к тому времени жива будет, дадут отлежаться недельку, и в столицу. На рабский рынок…

— Много её старики должны?

— Много. Десять мешков муки и пятьдесят картошки.

— Круто. Зачем им столько?

— Проценты. Взяли-то всего ничего. А вот вырос долг выше крыши…

— Понятно…

Михаил выпрямился, вновь взглянул на грызущую собственную ладонь девочку. Та похудела, одежда была явно с чужого плеча. Обноски… Между тем действо подходило к концу — человек у столба закатил глаза и бессильно обвис, потеряв сознание от боли. Палачи давали советы исполнителю — кто предлагал прижечь пятки, чтобы холоп очнулся. Кто — чем возиться помаленьку, содрать всю шкуру сразу. Кое-кто предлагал посолить культяпки, мол, сразу в себя придёт… Парень шагнул вперёд и перехватил безумный взгляд Олеси… Узнает? Нет? Скорее всего, решит, что он ей привиделся. Ну не может северянин с безымянного острова вдруг оказаться здесь, в её родной деревне… Раздвинул впереди стоящих селян, и вдруг ударило по обострившимся чувствам такой чернотой ауры змеелюдов, что едва не шатнуло от внезапно прихлынувшей слабости. Но тут же всё ушло, и Михаил ощутил новый прилив сил, оставив вместо себя пустоту души…

— Эй, тебе чего?!

Самый здоровый из сборщиков, в широком балахоне, с удивлением взглянул на возникшую перед ним фигуру в широкой чёрной плащ-палатке. Не выдержав, повторил:

— Ты кто?

Незнакомец смерил его непонятным взглядом, на мгновение задержал глаза на пришитом к одежде волчьем хвосте, знаке статуса приближённого герцога, затем спокойно ответил:

— Прохожий. Дело у меня к вам, господа.

— И какое?

Спросил второй из сборщиков, подбоченясь. Уж больно он любил эту позу, считая, что она придаёт ему значимости. Чужак кивнул в сторону забитой в колодки рабыни:

— Хочу купить.

Понятно… Понравилась, значит… Что же, герцог не будет возражать, если за никчёмную девчонку ему дадут золото и драгоценности. Хотя… Старший вновь внимательно взглянул на пришельца — под этой плащ-накидкой ничего не видно. Хотя сама она новая. Да и… На нём ботинки! С высокими голенищами, обшитые стальными полосками… И гладко выбритое лицо. Молодой. Лет двадцать пять — двадцать шесть. Обычный… кажется, но что-то сильно смущало слугу Волка. Очень сильно… Пыли на чёрной ткани практически нет. Но это ни о чем не говорит. Мог и приехать, хотя шума двигателя никто не слышал. Ни мотоцикла, ни машины, ни тем паче самолёта или чего другого. Велосипед? И спокойно-холодный взгляд… В глазах будто крутятся искорки… Что же в нём не так?! Что?

— Купить, значит… Это можно.

…Что же в нём не так? Мельком бросил взгляд на рабыню, та замерла, словно пытается что-то вспомнить, и не верит увиденному…

— Чем платить будешь, прохожий? Она дорого стоит! — Растянул в кривой усмешке тонкие губы прервавшийся, пока жертва не придёт в себя, и обрадовавшийся новому развлечению палач. Лениво поднялся со стоящей тут же колоды, на которой рубили головы провинившимся, сделав два шага, стиснул грудь женщины. Та вскрикнула от боли.

— Ну, чем заплатишь?

Чужак вдруг ухмыльнулся, и его усмешка никому не понравилась. Слуги герцога наконец сообразили, что здесь что-то не так… Потянулись за оружием, стали переглядываться, привычно перемещаясь в стороны, чтобы захватить врасплох, но тут старший сообразил, что ему не нравится в пришедшем — уж больно у него лицо белое. Без следов загара. Он что, из-под земли вылез? И замер на миг, когда тот вновь ухмыльнулся и, глядя прямо в ему в глаза, подтвердил:

— Угадал. Именно из-под земли.

Пока старший сборщик соображал, что произошло, чужак обратился к палачу:

— Дорого, говоришь? Думаю, ты прав. Но я готов заплатить за неё цену.

— И какую же?

— Твою жизнь.

Неуловимым движением неизвестный выдернул из вдруг распахнувшегося плаща два узких изогнутых меча и бросился вперёд. Лезвия тонко пропели, и тело садиста распалось на четыре части, мгновенный поворот в сторону, удивительным образом извернувшись, и вот уже сразу двое с удивлением смотрят на лежащие перед ними в пыли кисти собственных рук… Ударила высоким фонтаном кровь из рассечённой шеи, покатилась отрубленная голова последнего из слуг герцога, которую послал ловким пинком незнакомец. Сбитый с ног ударом страшного предмета, тот упал, потеряв равновесие от неожиданности и от силы, с которой в него врезалась голова старшего сборщика. А ещё через миг всё закончилось — мечи тоненько свистнули, и кровь хлынула ручьём из тонкого разреза на месте пояса волка… Деревенские стояли выпучив глаза при виде произошедшего, а Михаил выпал в нормальное восприятие времени, стряхнул с мечей кровь, вставил в ножны уже привычным движением, подошёл к стоящей неподвижно Олесе, вытащил из-за пояса короткий вакизаши, разрезал верёвки, стягивающие колодки:

— Узнала?

— Т-ты?!

Не веря своим глазам и тому, что случилось, прошептала она, но парень кивнул:

— Я. Дело у меня к тебе. А теперь ещё и разговор…

— Дяденька!!!

А через мгновение парень почувствовал, как за его ногу ухватилась Иринка…

…Испуг. Страх. Вот что он чувствовал, когда сидел в доме родителей молодой женщины и пил настой из трав, ожидая, пока Олеся соберёт вещи. Против ожидания, она согласилась вернуться на Север сразу и без сопротивления, и в данный момент торопливо упаковывала то, что собиралась забрать с собой. В двери дома постучали. Дед, хозяин, пошёл открывать, а Михаил погладил сидящую у него на коленях девочку: