Книга Великолепный - Джилл Барнет

– Я не припоминаю никаких распоряжений относительно подвоза воды из минерального источника. – Меррик уставился на нее в недоумении, и ответом ему послужил ясный и честный взгляд.

– Как я могу повиноваться распоряжению, которого никогда не получала?

Меррик молчал, и непонятно было, считает ли он мысленно в этот момент до ста, молится или ругается. Его губы шевелились, но он не издал ни звука.

– Боюсь, вы сейчас слишком взволнованы для того, чтобы разумно оценить свое поведение, – заявила Клио, и от этого замечания шея графа налилась кровью пуще прежнего. – Вспомните, разве вы запретили мне привозить воду из минерального источника?

– Откуда, черт побери, я вообще мог знать, что у вас возникнет надобность в какой-то там минеральной воде?! – взревел Меррик.

– Стоило только немного подумать, и вы без сомнения поняли бы, что вода требуется мне для приготовления эля.

– Прошу меня простить! – Голос Меррика был полон сарказма. – Должно быть, когда я приказал вам не покидать замок без сопровождения, я не учел настоятельной потребности в воде для вашего эля.

– Меня сопровождает Глэдис!

Меррик бросил в сторону старой ведьмы взгляд, ясно говоривший, что, по его мнению, толку от старухи было столько же, сколько от шелковых подушек, развешанных вдоль крепостной стены во время штурма.

Старуха Глэдис тут же подмигнула ему и забормотала что-то по-валлийски.

К Меррику подъехал между тем сэр Роджер. – Держи себя в руках, друг мой, или бородавки на твоем носу в ночь полнолуния значительно увеличатся в размерах, – усмехнулся он.

Клио улыбнулась сэру Роджеру: его голос звучал так приветливо в сравнении со злым и напитанным сарказмом голосом Меррика. Роджер ответил ей быстрым выразительным взглядом, словно предупреждая, что не стоит слишком уж раздражать Меррика.

Старуха Глэдис вернулась на облучок и теперь сидела там, не принимая, казалось, ни малейшего участия в происходящем. Зато она без конца твердила нараспев древние друидские заклятия. Клио знала по-валлийски всего несколько слов, однако кое-что все-таки поняла и в изумлении обернулась на старуху. Глэдис бормотала что-то о бородавках, которые должны появиться на самой интимной части тела графа де Бокура...

Клио зарделась, как маков цвет, и Меррик мрачно взглянул на нее.

– Что это там каркает обо мне эта старая ведьма?

– Я не знаю, – соврала Клио. Ни за что на свете она не согласилась бы передать Меррику смысл заклятия, которое бормотала старуха Глэдис.

Старуха Глэдис злобно захихикала и принялась распевать друидскую песнь. Меррик подозрительно посмотрел на нее, а потом перевел ледяной взгляд на Клио.

– Теперь у нас в Камроузе четыре новых колодца. Надеюсь, хватит воды и для вашего эля.

– Но это не минеральные источники!

Меррик сделал вид, что не услышал ее, и поступил так, как поступают все мужчины, когда не понимают того, что им говорят, и не желают в этом сознаваться. Он скрестил на груди руки и огласил свой вердикт:

– Я считаю наш разговор совершенно бесполезным. Поскольку вы не оставили мне никакого выбора, отныне я освобождаю вас от заботы варить эль и в ближайшее время найму пивовара.

– Нет! – Клио не смогла сдержать волнения и уже не пыталась скрыть его под высокомерным тоном, который регулярно использовала в спорах с мужчинами. – Поймите, мне необходимо какое-нибудь занятие, Меррик!

Его лицо немного просветлело: она опять назвала его по имени.

– Скоро вы станете моей женой, и, поверьте, у вас будет достаточно обязанностей.

– Но вы лишаете меня любимого занятия! Как вы не понимаете?! Я хочу иметь собственную цель в жизни...

– До сих пор, миледи, мне казалось, что ваша цель состоит в том, чтобы свести меня с ума. – Он взъерошил волосы рукой в перчатке и тяжело вздохнул. – Должен сказать, иногда мне приходит в голову, что в этом вы вполне преуспели. А теперь – выходите из повозки. Сейчас же!

Клио попыталась быстренько найти другую тему, чтобы сбить его с толку. Но, увы, былая живость мысли покинула ее. К тому же взгляд Меррика не сулил ей ничего хорошего.

– Я жду, миледи. Не заставляйте меня вытаскивать вас силой.

– Вы не позволите себе такой бестактности!

– Вы меня плохо знаете. Обещаю вам, я вытащу вас из повозки, а затем привяжу вот этой длинной веревкой к своему седлу, и всю дорогу домой вы пройдете пешком за моим конем. – Меррик выдержал паузу, затем приблизил лицо вплотную к ее ушку и прорычал сквозь зубы: – Это в том случае, если мне не придет в голову блажь тащить вас волоком по земле!

Разумеется, Клио ему не поверила, и все-таки ей стало не по себе.

– Вы не посмеете...

– Даю вам слово, Клио: то, что я с вами сделаю, не доставит вам никакого удовольствия. Теперь выходите, или вы отправитесь в Камроуз пешком.

Клио одарила его презрительным взглядом, однако это не помогло. Граф ясно дал .понять, что отступать не собирается.

– Но я не могу вылезти, мне мешает эта бочка! – предприняла Клио последнюю попытку.

– Так перелезьте через нее.

– Как же я смогу перелезть? Подождите, я попробую отодвинуть ее немного...

– Не толкайте бочку! – взревел Меррик, но было поздно.

Ему не удалось дотянуться до кренящейся бочки, а злобные ругательства не всегда помогают делу.

Клио от страха прикрыла руками глаза и присела, когда услышала громкий глухой стук и звук низвергающейся на землю воды. Затем наступила гробовая тишина. Казалось, замолчала даже сама мать-природа. Во всяком случае, в течение весьма долгого времени до Клио не доносилось ни единого звука, а открыть глаза она не решалась.

Через несколько мгновений, показавшихся Клио вечностью, до нее донеслось кудахтанье старухи Глэдис, а потом раздался оглушительный хохот. Не в силах сдержаться, смеялись верные оруженосцы Меррика, и на общем фоне особенно выделялся громкий хохот сэра Роджера – он напоминал брачный рев тюленей, обитающих на западном побережье.

Однако смех этот был добрым, в нем не слышалось ничего зловещего, и Клио, незаметно раздвинув пальцы, которыми прикрывала глаза, посмотрела в щелочки. Великий Красный Лев сидел на дороге рядом с повозкой. Сказать по правде, сейчас он более всего напоминал мокрую курицу.

Держась за луку седла, чтобы не скатиться с коня от хохота, Роджер склонился над Мерриком, сидевшим посреди огромной лужи. Вода струями сбегала с его мокрых волос, текла по скулам, капала с благородной формы носа.

– Разве Херефорд не учил тебя, Меррик, что плавать в бочке с водой, как минимум, затруднительно?

Меррик разразился проклятиями – так уж сложилось, что его собственная острота бумерангом вернулась к нему. Между тем Роджер простер руку в сторону залива и с экспрессией, сделавшей бы честь ведущему актеру королевского театра, произнес: