Книга Млечный Путь № 2 2020 - Павел Амнуєль

захотел посмотреть, что оттуда появится, нет, ваша честь, уж можете быть покойны. Половина Лефтвиджей дрожала в ту ночь под кроватями от страха, а наутро они всем семейством начали готовиться к отъезду в Дублин. Пособирали видавшие виды силки, обчистили подчистую в корзины весь огород. Мики, второму по старшинству парню, наказали сбегать за парой подвод, чтобы отвезли с пожитками на станцию в двадцати милях. В те времена железная дорога в Данбойн только-только пришла. Пока Мики туда бегал, Лефтвиджи выкопали картошку, срезали капусту и, ей-богу, они бы и половицы ободрали, да кишка оказалась тонка.

Так вот, увязали они, значится, поклажу, и уже хотели ехать, но не тут-то было. Миссис Лефтвидж сидела в своем чепчике на сундуках, бутерброд жевала, да вдруг встрепенулась и озираться начала, чисто курица цыплят высматривает:

- Где Пэт?

Пэт был самый младшой, сэр, я про него уже говорил. Пострел еще тот, но совсем карапуз и вечно норовил потеряться

- Не знаю, - пожал плечами один из мальчиков, - но, зуб даю, он кричал где-то на втором этаже.

Все ринулись наверх, с матерью семейства во главе. Как только Лефтвиджи достигли коридора наверху, чья-та рука втянула Пэта в открытую дверь средней спальни. А покуда они туда добежали, мальчуган уже был в дымоходе и его утаскивало вверх.

То был старинный дымоход, такой широченный, что запросто пролез бы и мужик. Пятки мальца уже скрывались из виду, но тут миссис Лефтвидж подлетела и хвать его за ноги, да давай тащить обратно, истошно вопя по-ирландски. Пэт рухнул в камин и забрыкался, как шелудивый щенок, подняв такой крик, что все едва не оглохли.

Мать подняла постреленка за ногу - ну чисто индейку! - и выбежала с ним в палисадник, где все бросились его успокаивать. Немного утешившись, Пэт рассказал свою историю. Он играл в коридоре наверху, и тут из двери средней спальни высунул голову донельзя чудной старикашка. Пэт, бедняжка, как сидел играючись, так и обезножел со страху, а старикашка, знай, высунется из двери и снова спрячется, словно черепаха в панцирь.

А потом вышел полностью и хвать дите за руку. Втянул его в среднюю спальню и айда карабкаться с добычей по дымоходу задом наперед - ну вылитый паук!

Так вот, они сидели во дворе на коробках с пожитками и ждали подводы, да все у Пэта допытывались, что да как было. Тут и подводы подоспели, а в одной сержант Рафферти с констеблем О"Хэллораном пожаловали. Решили проверить: вдруг Лефтвиджи и дом с собой прихватили... вот какая дурная слава ходила об ихней семейке.

Когда сержант услышал эту историю, он сразу поднялся в ту спальню и вскорости сошел обратно к остальным.

- Вот что, - говорит он констеблю, - отвези всех их на поезд да загляни потом в казармы, возьми два карабина и патронов с картечью... той самой, которой старый Форстер когда-то стрелял по мальчишкам, чтоб ему пусто было! Да смотри: одна нога здесь, другая там. Я хоть и не трус, неохота мне тут в одиночку торчать дольше потребного.

Подводы, облепленные Лефтвиджами, будто стаей мух, укатили прочь, и через какую-то пару часов констебль вернулся с карабинами. Пришла пора обследовать спальню.

- Засунь голову в дымоход, - приказал сержант.

- Помилуйте, да ни в жисть!

- Тогда захлопни варежку и не дергайся.

Они навострили уши, но не услышали ровным счетом ничего. Затем сержант подмигнул О"Хэллорану и нарочито громко так говорит:

- Да нету там ничего, померещилось им, мне и самому тут не по себе. Давай-ка воротимся в Данбойн и пропустим по рюмочке, а старый дом пусть сам с собой разбирается.

- Согласен, - отвечал констебль, и они потопали вниз, гремя своими сапожищами аки целый полк солдат, а внизу сели и стали разуваться.

- Как ни крути, - продолжал констебль, развязывая шнурки, - а я бы и впрямь не прочь оказаться в трех милях отсюда где-нибудь на пути в Данбойн.

- И я. Ежели б не мысль о повышении, духу бы моего тут не было.

- Я все думаю о призраках, - со шнурком в руках продолжал констебль.

- Ты давай, башмаки развязывай, - поторопил его сержант, - и не трусь, нет там никаких призраков. Призрак мальца в дымоход не затащил бы.

- Ишь как ты много о них знаешь, а по мне так с этим делом отцу Муни со святой водой должно разбираться, а не нам с ружьями.

- И как ты станешь заливать в дымоход святую воду? - оборвал его сержант.

- Шпринцовкой. Как же еще?

- Так, вышпринцовывайся из ботинок, не то шомполом помогу, и давай, следуй за мной, - отвечал сержант. - И смотри, чтоб тихо.

С ружьями наизготовку они двинулись наверх, крадучись, как тени, а в той комнате притаились по бокам от камина.

Какое-то время не было ни звука, только тик-так сержантских часов да тут-тук сердец. Затем раздался кашель. Какой-то неправильный кашель, не говоря уже о том, что шел он из трубы. Будто кашлял малый, который помер от жажды, а потом еще и полежал в печи для обжига кирпича.

Назавтра констебль сказывал, что его бы оттуда как ветром сдуло, кабы от того звука ноги не отнялись. Да и сержанту было немногим лучше, так они и сидели да молились, слушая: не раздастся ли еще что-нибудь?

Около часа ничего не было, а потом как зашумит, как заскребется - будто кошка ползет по водосточной трубе.

- Спускается! - заорал констебль.

- Еще бы ему не спускаться!

И на этих словах сержант засовывает дуло ружья в трубу и стреляет.

Позднее, на дознании, Рафферти говорил, что пальнул туда со страху, хотел ту тварь шугануть, а поди ж ты, подстрелил, как фазана. Ну и полетел он кубарем вниз, а когда на полу его разложили, оказался самый настоящий мужичок. Мелкий такой старикашка и коричневый, как паук. Лежит себе мертвехонек, весь от картечи как решето, а крови ни капельки, будто кукла картонная.

- Прикрой-ка эту рожу, - попросил констебль. И впрямь, рожа у него была такая, что просто слов нет. Поискали они, значится, чем его прикрыть, не нашли и перевернули рожей вниз. А потом опрометью бросились в Данбойн к тамошнему мировому судье.

Так вот, сэр, когда тот дымоход начали разбирать, сбоку нашли потайной закуток, весь заваленный костями, перьями, крысиными хвостами. Ни к чему особо о нем распространяться, просто