Книга Снова в детство - Михаил Леккор

XVIII веке был такой генерал Дубасов, его, по слухам, тоже мебелью били и тоже по женской причине. Но ведь не сами же дамы колотили, а их кавалеры. Беспредел какой-то наступил в этом ХХ веке!

— Я буду защищаться, — спокойно предупредил я мою будущую жену.

— Не бойся, — почему-то успокоил Александр Петрович меня, — пока ты служишь, мы с моей Настасьюшкой дочь нашу побережем, разных ухажеров от порога и прочь! А саму невесту по мягкому месту. Да, Маша?

Дочурка хмыкнула, но ничего не сказала, только смачно чмокнула меня в щеку и прошептала:

— Служи спокойно, а за меня не беспокойся. Дождусь!

Я вместо вербальных заверений прямо при людях поцеловал Машеньку. И не я не смутился, ни она. Жених же и невеста, а сегодня — завтра у нас свадьба. И что же, молодые должны скрывать свою любовь⁈

Даже Александр Петрович, которому сам Бог велел сохранять благопристойности, лишь спокойно улыбнулся. Знал — молодожены женятся, будут артачиться, но родят первого ребенка и успокоятся. А пока и им, и родителям надо пережить это сумасбродное время.

Однако, лично мне до свадьбы предстояло преодолеть еще формальности, обязательные, пусть и приятные — получение золотых медалей. Вечером того же дня, когда все состязания уже закончились. В первый день были соревнования по биатлону на 20 и 30 км, и среди женщин по 10 и 15 км. Вот и эти четыре комплекта и были вручены.

Я был доволен. Мало того, что медали на дистанции на 20 км вручали первыми, так и «золото» было, естественно, в комплекте первым. То есть, я был награжден самым первым!

Мне к тому же скромно вручили удостоверение мастера спорта СССР. И ничего, что я не был кандидатом. Уровень состязаний и количество приехавших мастеров были такими, что с получением первого места даже сами чиновники сразу же поставили вопрос о вручении этого документа. Ведь одно дело получить удостоверение разрядника по довольным итогам, и совсем другое — прилюдное завоевание первенства в региональных соревнованиях всесоюзного уровня.

Ну а далее были довеском ценные подарки. Вообще-то во всем мире, в России в XXI веке тоже, с медалью просто вручался денежный чек. Организаторы больше не мучались. Но в СССР 1980-х годов, где было много необеспеченных денег и относительно мало бытовых промтоваров и продовольствия, за победы награждались по-другому.

Ценный подарок был действительно ценным, в отличие от бумажных денег, которые в позднем СССР все чаще становились бесполезными фантиками. Мне за первое место и, по видимому, по совету будущего тестя Александра Петровича Пушина, вручили японскую двойку — телевизор и видеомагнитофон.

Для XXI века подарок был бы обычным, даже скромным, не говоря уж о том, что технический прогресс выбил из текущей жизни и сам видеомагнитофон. Но для ХХ века видеодвойка была царским подарком даже для спортсмена, получившим золота на региональных соревнованиях.

Чует мое сердце, что на определение уровня подарка посодействовал Александр Петрович, и, может даже, Мария. И дело здесь не только цена и ценность видеодвойки. Такой подарок как бы намекал, что он семейный, что он для постоянной ячейки общества.

Я не просил и, тем более, не требовал, значит, поработали будущие родственники. Еще один вариант — интуиция и доброта чиновников республиканского Спорткомитета — не выдержал никакого сравнения. Это уж совсем из нереального подхода.

Но, в общем, видедвойку следом за золотой медалью и удостоверения мастер спорта СССР я принял с удовольствием. В конце концов, я, как глава семьи, работал на все 100%. Сначала мне выделили трехкомнатную квартиру, затем, тоже из-за моей деятельности, импортные телевизор и видеомагнитофон. И пусть, гм-гм, здесь немалая роль Александра Петровича, но основа-то моя! Если бы я не выиграл, то ничего и не было.

А так я передал видеодвойку Маше (технику немедленно увезли рабочие по приказу главного тренера Александра Петровича) и сам вернулся. Ведь любое празднование состоит из двух частей: первой — вручение наград и второй, более тягомотиной — торжественных речей.

Но перед этим меня оглушили еще одной неожиданностью. Организатор базы, ну и соревнования одновременно, немолодая уже относительно женщина, с ФИО Ангелина Ивановна Корепанова вначале поговорила с начальством, то есть с Пушиным, потом подошла ко мне.

Оказывается вдруг (традиция такая в советской реальности), говорить будут не только все околоначальнические деятели, но и со стороны спортсменов требуется дать общее ответное слово. Совсем немного и только одному человеку.

Все бы нечего, но этот говорливый спортсмен оказался почему-то я. Вот ведь какая счастливая необычность!

— Но меня не предупредили, — залопотал даже не я, оный Олег Ломаев. Высказались примитивные и до нельзя испуганные древние инстинкты, которые на все нововведения реагировали одинаково — голову в землю, задницу в зенит.

Однако окружающие эти инстинкты совершенно не поняли. Ангелина Ивановна принялась меня уговаривать. Кандидатура была идеальная — представитель советской молодежи, удмурт, комсомолец, наконец, обладатель золотой медали. Общество и первый секретарь товарищ Марисов просто не поймут молчания Олега Ломаева.

— Да! — внес свое весомое слово главный тренер, — это будет коммунистическое поручение к вам товарищ молодой коммунист. Всего-то надо сказать несколько слов, зато ответственные работники обкома и сам Валерий Константинович Марисов увидят молодую поросль.

Маша в отличие от остальных ничего не сказала, что было необычайно, но незаметно ткнула мне в бок. Вот ведь нехорошая такая!

— Ой! — сказал я ненароком на все эти речи. Хотя на самом деле это была только реакция на неожиданный тычок будущей жены, — конечно, я скажу, только не надо меня больше бить, пожалуйста.

В чем-то они были правы, уговаривая меня выступить с речью. Спортсмен, особенно успешный, личность безусловно публичная. И уж тебе, тем более, в прошлой жизни бывшим записным оратором, то есть деканом исторического факультета говорить в первую очередь.

Александр Петрович, видя, что я уже почти уговорился, потянул в сторону к месту грядущих награждений.

— Сейчас я дам тебе обычный слепок ответной речи, — добродушно прогудел он, — там всего-то с десяток строк. Добавишь несколько своих слов и достаточно. Благо ты свое уже сказал лыжами и палками. Совсем немного привнесешь слов и достаточно.

Уговариваемый, таким образом, с внешней стороны главным тренером и с внутренней стороны своим же сожителем, который из XXI века, дошел и, пока суть да дело, вытащил из рук Александра Петровича искомую бумагу.

Молодой человек, который вообще не имел опыта публичной деятельности, сразу запутался в трех соснах. Но бывший декан, который не только