Книга Эволюция убийства - Алекс Норман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голенищев с легкостью осилил подъем в гору, скрылся в кабине и минуты через три выскочил обратно, глаза бешеные, лицо искажено злобой. Олег затаил дыхание. Похоже, Гусакова больше нет, если так, несложно догадаться, кого назначат козлом отпущения.
Так и оказалось, Голенищев с ходу открыл дверь, схватил Олега за грудки, вытащил из машины и швырнул на землю. И, выхватив пистолет, навел на его. Олег благодарно кивнул. Пусть стреляет, лишь бы ногами не бил.
– Ты мне за все заплатишь!
– Это вы за все сейчас платите! – неожиданно для себя заорал Олег. И откуда только силы взялись?
– Что?!
– А то! Сразу надо было настоящего убийцу искать, а вы меня крайним сделали!.. Поспелов мою жену убил! И нож мне подбросил!.. И Гайтарова он убил… И сейчас всех убивает!
– Заткнись! – На губах у Голенищева пузырилась пена, рука нервно дрожала, фаланга пальца на спусковом крючке побелела, как будто давила на него всей силой руки.
– Да пошел ты!
– Ну, смотри!
Голенищев опустил руку с пистолетом, оттянул назад ногу, собираясь ударить.
– Поспелов! – Олег кивком указал ему на спину.
Опер дернулся, развернулся, едва удержав равновесие, навел пистолет на машину, но Поспелова не увидел.
– Что за приколы? – злобно спросил он.
– А чего ты боишься, если не Поспелов убивает?
– А кто?
– Что с Гусаковым?
– Нет его! – Голенищев ткнул себя пальцем в шею.
– Что это значит? – Олег и хотел повторить жест, но не мог поднять руку, чтобы ткнуть себя в шею.
Вернее, мог, но слишком больно.
– Стрелой! В шею! Насквозь!..
– Я говорил про арбалет, – напомнил Олег.
– Где арбалет?
– У Поспелова!.. Или ты думаешь, что это я отсюда смог выстрелить и попасть?.. Слушай, а, может, ты мне мерещишься? Поспелов бросил меня умирать, у меня видения, а ты мне голову в них морочишь?
– Поспелов бросил тебя умирать? – задумался Голенищев.
– У него ко мне более нежное отношение. Я почему-то должен умереть последним.
– Где эта сволочь?! – Голенищев развернулся вокруг своей оси.
– Думай! Он зашел со стороны ворот, проколол колеса, слил дизель, двинулся дальше. В гору он не пошел, обогнул ее и спрятался. Вы к машине, он в кунг. Как он мог попасть в кунг, чтобы вы его не увидели?
– Как?
– Со стороны ворот – в командный пункт. Возможно, он сейчас там!
Голенищев нервно дернулся, собираясь идти за Поспеловым, Олег попытался его остановить.
– Точно так Поспелов поджидал Валентина и Мишу из леспромхоза, они сунулись к нему в убежище… Валентина убил сразу, Миша умер минут через десять… А сам Поспелов ушел через вентиляционную шахту. И здесь должен быть запасной выход, возможно, где-то в казарме…
Олег вздохнул. Он мог тогда стрелять, поэтому Поспелову пришлось искать запасной ход. А сейчас заблокировать Поспелова он не мог, так что, убив Голенищева, маньяк спокойно покинет убежище. И также спокойно добьет Олега. Все очень просто.
– А что там, в командном пункте?
– Не знаю, не спускался. Поспелов знает. Он здесь и раньше убивал, и сейчас вот начал.
– И что нам делать?
– Поспелов любит играть в кошки-мышки. Бросил машину в сторону – и на охоту… К машине нужно выходить. – Олег кивком указал в сторону, где, по его мнению, находился «уазик».
– Идти можешь?
Олег пожал плечами. Он и говорить не мог, а говорил. Крови много потерял, все тело – сплошная рана, но сознания он не теряет, все еще держится на плаву. Может, и сможет дойти до машины.
– Мне бы пистолет!
– Пистолет… – Голенищев озадаченно поскреб затылок. – Будь здесь!
Он снова попер в гору, оставив Олега лежать на земле. Поднялся, скрылся в кунге. От волнения у Олега остановилось дыхание, но Голенищев появился довольно скоро, от сердца отлегло. Прежде чем спрыгнуть с подножки, он оглянулся, не атакует ли Поспелов? И еще он спустился к обрыву, где был въезд в командный пункт. Спустился, исчезнув из виду, сначала что-то крикнул, затем один за другим прозвучали два выстрела.
И снова Олег замер в ожидании, но Голенищев и в этот раз не подвел. Вернулся в поле зрения, бегом вышел к «Форду».
– Машина там, у ворот, темно-серая, – сказал он.
– Мой «Ровер». На спущенных колесах.
– Рядом кто-то стоял, увидел меня и скрылся в бункере.
– Поспелов?
– Не знаю!
– Он сейчас за нами пойдет! – предостерег Олег.
– Где, ты говоришь, его машина?
– Да где-то за сопкой! – Олег махнул рукой в сторону от ворот.
– Идти можешь?
– Попробую!
Ноги слушались плохо, но все же Олег смог выйти за ворота.
Дорога уходила влево, а он пошел прямо, почва под ногами скалистая, твердая, камней мало, трава ноги не вяжет. Впереди редколесье вокруг сопки, за ней та самая дорога, которая сейчас вела влево. Дорога закручивалась вокруг сопки, меняя направление на сто восемьдесят градусов. На сопку подниматься не надо, ее можно обойти лесом. Здоровому человеку вполне по силам такой марш-бросок, а Олег уже выбился из сил. И все-таки он шел, даже не падал. А Голенищев еще и подгонял его. Хотя и сам не мог двигаться быстро, поскольку шел, постоянно оглядываясь. Поспелова такие предосторожности не обременяли, он вполне мог обогнать их и выйти к своей машине раньше.
– Давай, давай!
– Боюсь!
– Чего?
– Пистолета нет.
– Не нужно тебе!
– Не знаю…
Олег остановился, нет сил идти дальше. И смысла тоже. Даже с пистолетом он не сможет остановить Поспелова. Хотя с оружием хоть какой-то шанс остановить появится. Он хорошо помнил, насколько остро ощущал свою беспомощность перед маньяком. У подлеца и нож, и пистолет, а он на него с голыми руками. Не мудрено, что удар ножом в плечо пропустил. А потом пистолетной рукоятью ударил, чудом челюсть не сломал.
– Ну хорошо! – Голенищев сунул Олегу пистолет в правую руку и легонько подтолкнул в спину.
Олег уныло усмехнулся. Пистолет ему, что козе баян. Коза играть не умеет, а он не может стрелять, рука тугая, палец не хочет попадать в спусковую скобу. И левая рука ничуть не лучше. Но тем не менее сам факт обладания оружием взбодрил Олега, и он смог сдвинуться с места.
– А точно машина там? – спросил Голенищев.
И снова Олег остановился. И так вдруг захотелось закрыть глаза, чтобы не смотреть на Голенищева. И уши заткнуть, чтобы не слышать его криков. Ну откуда ему знать, где машина? Может, «Узик» за казармой где-то стоит, совсем в другой стороне.
– Ты чего?
