Книга Жестокий обман - Кейн Моника

сделать дальше, не приносит мне никакой радости. Совсем наоборот.

— Спасибо, Наталья, это замечательно. Пожалуй, я приму ванну и расслаблюсь, пока не подойдет Даниил.

— Конечно, дорогая. — Она ласково похлопывает меня по плечу и провожает до выхода из комнаты.

Как только она ушла, я с намерением направилась к нашей гардеробной. Проскользнув в заднюю часть небольшого помещения, я встаю на туалетный стул, чтобы дотянуться до самой высокой полки. Моя рука обхватывает старую детскую музыкальную шкатулку. Я поднимаю ее с полки и опускаю вниз, удивляясь тому, как прочно резное дерево лежит в моей руке.

Осторожно приподняв верхнюю крышку шкатулки, я некоторое время любуюсь маленькой кружащейся балериной и закрываю глаза, когда из шкатулки льется призрачная мелодия, переносящая меня в другое время. Когда мне было десять лет, папа подарил мне эту шкатулку после моего первого балетного концерта.

— Это для тебя, милая. Королева танца. Смотри, как она кружится под музыку. Она выглядит счастливой, как и ты, когда выходишь на сцену. — Он обнял меня, а затем моя мама обняла меня и привела в объятия малышку Селесту.

Этот момент навсегда запечатлелся в моем мозгу. Я до сих пор помню, как мне было тепло в их объятиях, как пахло папиным лесным лосьоном после бритья, как Селеста всегда хватала меня за волосы или за щеку — за все, до чего могли дотянуться ее пухлые пальчики. От этих счастливых воспоминаний у меня до сих пор перехватывает дыхание. Прошло столько времени, столько всего произошло, но я всегда могу вспомнить тот прекрасный момент, когда жизнь была еще хороша, и у меня еще была семья, которая любила меня.

Мои пальцы роются под поверхностью музыкальной шкатулки в поисках телефона, который дала Дейдра. Ирония судьбы в том, что шкатулка, подаренная мне родителями столько лет назад, поможет отомстить за их смерть.

С замиранием сердца я вытаскиваю одного из жучков и незаметно прячу его под циферблат своих наручных часов Bulgari. Это единственный аксессуар, который, как я могу гарантировать, останется на мне и после того, как Даниил закончит со мной. Моя кожа холодная и липкая. Скорее всего, от нервов. Этого уже не вернуть. На каком-то уровне я знала, что Даниил не ведет мафиозные дела из пентхауса. Но здесь, в усадьбе Козлова, где братья часто собираются вместе с Джулианом, я догадываюсь, что они говорят открыто.

Как только этот жучок заработает, я официально продам своего мужа ФБР.

Я не задаюсь вопросом, почему у меня горят веки или болит пустота в груди. Если я сейчас начну задавать вопросы или позволю себе почувствовать боль при мысли о Данииле за решеткой, я потеряю ориентацию на конечную цель. Последний взгляд на музыкальную шкатулку, когда я засовываю ее на место, укрепляет мою решимость. Это единственное, что имеет значение.

Я выхожу из шкафа в маленьком красном платье с открытыми плечами, которое недвусмысленно говорит о моих намерениях. Освободив волосы от путаницы, я позволила им рассыпаться по плечам естественными волнами, чтобы Даниилу было за что ухватиться.

Я иду по восточному крылу, где расположены офисы. Как и ожидалось, Тимофей выходит из тени, когда я подхожу к кабинету Даниила, и спрашивает, не заблудилась ли я. Если только я не гоняюсь за собакой, то мне незачем здесь находиться.

— Нет, — отвечаю я, нахально ухмыляясь, — просто пришла к мужу.

Его недовольное выражение лица — именно та реакция, которой я ждала. Когда он на мгновение замешкался, я ослабила пояс плаща, который накинула перед тем, как выйти из нашего номера. Один взгляд на облегающее платье, виднеющееся под плащом, и Тимофей краснеет, отступая от двери.

Умный человек.

Я тихонько стучу, и Даниил грубо отвечает:

— Войдите.

Моя нога ударяется о дерево, и дверь открывается, а я остаюсь на месте. Его глаза смягчаются, когда он видит меня в темноте своего коридора. Не говоря ни слова, я отпускаю ремень, позволяя халату распахнуться, демонстрируя скрытые под ним вещи. Я отвожу одно бедро в сторону, положив руку на талию.

В этот момент я понимаю, что он разговаривает по телефону, что-то вроде конференц-связи на русском языке, но это не мешает ему по-волчьи улыбнуться и пригласить меня пройти вперед.

Сбросив халат на пол, я задираю платье достаточно высоко, чтобы было понятно, что под ним ничего нет. Он с шипением втягивает воздух сквозь зубы и нажимает кнопку на своем громком телефоне. Надеюсь, это кнопка отключения звука.

— Иди сюда, printsessa.

Я проскальзываю к его столу и останавливаюсь прямо возле его кресла, которое отодвинуто к стене, давая мне достаточно места, чтобы устроиться между его бедер. Он не двигается с места, просто смотрит, что я буду делать дальше.

— Я скучала по тебе, — говорю я, пока в комнате из динамика раздается скороговорка на русском языке. — Это важный звонок?

— Да, очень. — Он поднимает руку, чтобы прикоснуться к моей груди, затем проводит рукой по моей талии, чтобы опуститься на мою задницу и крепко сжать ее. Между моих бедер загорается огонь, закипая до стремительного жара. Я нуждаюсь в этом так же сильно, как и он, но он, похоже, не хочет или не может закончить свой звонок.

— Может, мне вернуться? — спрашиваю я неохотно.

— Ни в коем случае.

Хорошо.

Обхватив его за шею, я поднимаю одну ногу и медленно опускаю ее ему на колени, в то время как его горячий взгляд скользит по моему телу. Я сижу на нем, и платье собирается вокруг моих бедер.

Я провожу пальцами по его челюсти, покрытой сильной щетиной, с отблесками пятичасовой тени. Он чертовски сексуален. Я постоянно думаю об этом, когда облокачиваюсь на раковину в ванной и смотрю, как он бреется по утрам. Он опустошает меня. И именно поэтому мне нужно трахнуть это чувство прямо здесь, прямо сейчас.

Мои губы прижимаются к его губам, и я проталкиваю язык в его рот, двигая бедрами по его твердому члену, все еще запертому в Armani. Его напряженный стон посылает электрический разряд прямо в мой клитор. Руки Даниила перемещаются от задней поверхности бедер к моей попке.

Он грубо стягивает с меня верхнюю часть платья, обнажая мою грудь для его тяжелого взгляда, а затем его рот зажимает сосок. Он сосет меня. Поглощая мои сиськи так же, как и мои губы в жарких поцелуях с открытым ртом. Другая его рука перемещается к моей заднице, грубо притягивая меня на свой твердый член. Это так властно, так хищно, и мне отчаянно хочется почувствовать, как его толщина сверлит