Книга Третий Рейх - Борис Вадимович Соколов

новейшим технологиям в Швейцарию, или в Швецию, или, в крайнем случае, – в некоторые страны Латинской Америки. Но не было никаких шансов развернуть там производство, сопоставимое с тем, что существовало в Германии. Так что значение совещания было больше пропагандистским, чем практическим.[201]

Единственным реальным шансом на окончание войны вничью Гитлер считал разногласия между союзниками. 31 августа 1944 года он заявил в «Вольфшанце»: «Для политического решения время еще не созрело. Я не раз доказывал в своей жизни, что могу добиваться политических успехов. И никому не должен объяснять, что я не упущу такой возможности еще раз. Но, разумеется, было бы наивным во времена тяжелых военных поражений надеяться на благоприятный политический момент. Такие моменты могут возникнуть, когда придут военные успехи… Настанет момент, когда разногласия между союзниками будут столь велики, что дело дойдет до разрыва. Коалиции во всемирной истории всегда когда-нибудь рушились, надо только выждать момент, как бы тяжело ни было. Моя задача, особенно после 1941 года, заключается в том, чтобы при любых обстоятельствах не терять голову и, когда где-то что-то рушится, находить выход из положения и средства подправлять историю». Но при этом Гитлер сознавал, что самому проявлять инициативу в переговорах как с западными противниками, так и со Сталиным – дело заведомо безнадежное. Лидеры Антигитлеровской коалиции сочтут подобные шаги лишь еще одним доказательством слабости Германии. Надежда была на то, что союзники смертельно перессорятся друг с другом сами по себе, из-за непримиримых геополитических противоречий, а потом сами начнут порознь искать сепаратных соглашений с рейхом. И в тот же день, 31 августа 1944 года, Гитлер пожалел, что не погиб от бомбы Штауффенберга: «Если бы моя жизнь закончилась 20 июля, это стало бы для меня избавлением от забот, бессонных ночей и тяжких душевных страданий!» Видно, в конечном поражении Гитлер тогда уже не сомневался. А гибель в результате покушения позволила бы ему войти в историю непобежденным, да еще жертвой подлых предателей![202][203]

Осенью 1944 года западные союзники безуспешно пытались преодолеть «линию Зигфрида». На Восточном фронте советские войска заняли Эстонию, большую часть Латвии, вышли к границе Восточной Пруссии. На юге в результате Ясско-Кишиневской операции были окружены и уничтожены основные германские и румынские силы, оборонявшиеся в Румынии и Бессарабии. 23 августа в Бухаресте был свергнут режим диктатора маршала Иона Антонеску, и Румыния перешла на сторону Антигитлеровской коалиции. В сентябре перемирие заключила Финляндия.

Осенью 1944 года, когда безнадежность положения Рейха мало у кого вызывала сомнение, Гитлер говорил своему врачу Эрвину Гизингу:

«В июне 1941 г. я начал борьбу с молохом большевизма, и я доведу ее до победного конца. Единственный противник, хоть в какой-то мере достойный меня, – это Сталин. Я высоко оцениваю его за то, что он сделал из России… и за его военные достижения. Но в конечном итоге волна большевизма разобьется о стальное национал-социалистическое мировоззрение, и я растопчу это восточноазиатское отродье. Два моих других противника – Черчилль и Рузвельт – не представляют собой никакой силы ни в политическом, ни в военном плане. Англия окончательно рухнет, и от ее мировой империи не останется ничего. Америка поглотит все то, что еще останется, а английская империя будет вычеркнута из истории. Я не могу понять глупости этих людей. Они совершенно не видят, какую опасность представляет большевизм, и не понимают, что рубят сук, на котором сидят. Мне хотелось бы, чтобы обе эти державы признали, пока еще не поздно, что они борются не на той стороне, и я отчетливо вижу тот момент, когда стану… стрелкой весов между русскими и англо-американцами. Провидение подсказало мне… что не может быть никаких соглашений с большевизмом, и я никогда не подам руки России».[204]

В ноябре и декабре 1944 года основные усилия вермахта были сосредоточены на западе, где германские войска сдерживали попытки союзников вторгнуться в Германию и провели контрнаступление в Арденнах. Гитлер рассчитывал уничтожить основные силы союзников в Бельгии и таким образом вынудить их к заключению сепаратного мира. Для наступления в Арденнах были переброшены наиболее боеспособные дивизии и сконцентрированы основные силы люфтваффе.

В связи с Арденнским наступлением Гитлер в конце ноября 1944 года перенес свою ставку в район Цигенберга, небольшого городка близ Бад-Наухайма, к северу от Франкфурта-на-Майне. Она называлась «Орлиное гнездо».

Но после первоначальных успехов немецкое наступление в Арденнах застопорилось. Сказалось общее превосходство союзников в силах и средствах, особенно в авиации. В январе 1945 года союзники перешли в контрнаступление и отвоевали почти всю потерянную территорию.

Почему именно на Западном фронте Гитлер решил предпринять последнее крупное германское наступление во Второй мировой войне? Потому, что сравнительно небольшая глубина театра военных действий оставляла здесь хоть какие-то шансы на достижение стратегического успеха. Главное же, для западного общественного мнения потеря нескольких сотен тысяч солдат и офицеров стала бы значимым событием и вызвала бы давление на правительства в направлении заключения компромиссного мира. На Восточном же фронте, как Гитлер уже убедился в 1941–1942 годах, потери даже в миллионы пленных и убитых не побуждали Сталина прекратить войну. Общественное мнение в СССР вообще отсутствовало, и население безропотно переносило любые потери. А необъятная глубина Восточного театра военных действий не позволяла надеяться на достижение сколько-нибудь значительного успеха, тем более теми ограниченными силами, какие остались у Германии к концу 1944 года.

Агония Третьего рейха

В январе 1945 года Восточный фронт был ослаблен за счет переброски на Запад для проведения наступления в Арденнах основных резервов и авиации. Воспользовавшись этим, Сталин 12 января начал генеральное наступление на Висле и в Восточной Пруссии. Германская группа армий «Висла» была разбита. Советские войска вышли к Одеру и захватили плацдармы на его западном берегу. По оценке тогдашнего начальника германского Генштаба Гейнца Гудериана, возможно, преувеличенной, советское превосходство составляло 11:1 по пехоте, 7:1 по танкам и 20:1 по артиллерийским орудиям и по самолетам.

Берлин в тот момент оборонять было почти некому. Однако Сталин отменил уже спланированное наступление на столицу рейха, которое было намечено на 19–20 февраля, и предпочел до ожидавшейся вскоре германской капитуляции занять те территории, на контроль над которыми претендовал: Померанию, Восточную Пруссию, Курляндию.

12 января 1945 года Геринг в последний раз в жизни пышно отметил свой день рождения (следующий пришлось встречать в камере Нюрнбергской тюрьмы). Закусывали икрой, семгой, гусиным паштетом, основными блюдами были дичь и оленина из Шторфхайде. Пили шнапс, бургундское, шампанское и коньяк в изрядных количествах. Поздравить Геринга пришел и впавший к тому времени в опалу Мильх. Как бы извиняясь перед ним за невиданную роскошь стола, рейхсмаршал объяснил: «Семейство Герингов всегда славилось хлебосольством. И сейчас уже не стоит себе в чем-нибудь отказывать. Скоро мы