Книга «Если ты пойдешь со мною…». Документальная повесть - Рут Баки-Колодный

Ведь это открытие — самое важное доказательство того, что пшеница, первый из семи видов, растет на нашей земле со времен Библии.

Я очень люблю этого юношу и боюсь за него — он ведь мечтатель. Человек он глубокий и цельный, с чувствительной душой. Когда Авшалом кого-нибудь любит или ненавидит, он полностью отдается своему чувству. Я за него очень боюсь — у него словно совсем нет кожи. Мир он воспринимает непосредственно, безо всякой защиты и заслонов. Вот сейчас он влюбился в сестру Аарона Ааронсона и сочиняет ей стихи, в которых любовь уподобляется необузданной горной реке. В одном из стихотворений он дарит своей возлюбленной тысячу поцелуев — не десять, не сто, а именно тысячу. Поцелуй в лоб, поцелуй в ресницы, по поцелую в каждую щеку, поцелуй в подбородок и так далее… Чувства захлестывают впечатлительного юношу, как волны, и он не может удержаться от того, чтобы не посвятить в них окружающих. Теперь, когда отец его умер, а у Фанни нет сил его выслушивать, он делится всем со мной. Лолика загнали в могилу несчастья и тоска вскоре после вашего отъезда в Константинополь. Его подкосили жизнь в Хадере и тяжкий труд. Авшалом плакал больше других и никак не мог прийти в себя. Работа на опытной ферме немного успокоила его. Фанни своего сына не понимает, и я для него вроде исповедницы. Некоторых раздражают его излияния, но разве можно остановить бурный поток? Редкой души юноша! Его невозможно сбить с пути, да и нельзя этого делать, но я очень за него боюсь — как бы не навлек несчастий на себя и окружающих. Авшалом не способен прислушиваться к чужому мнению, и это не перестает меня беспокоить.

Как дела у вас? Как жизнь в Константинополе? Может быть, вас навестит там Нааман — он учится в офицерской школе турецкой армии. Он хочет доказать туркам, что мы их поддерживаем. В нашей семье мнения по этому поводу разделились. Иеѓошуа боится портить отношения с оттоманскими властями. Молодежь и Ааронсоны считают по-другому, и я оказалась между молотом и наковальней. Мне ближе позиция Иеѓошуа, но переубедить молодых я не в состоянии. Мой племянник Эйтан сейчас живет с нами. Он боготворит своего брата Наамана, который учится в турецком военном училище. Когда Нааман впервые пришел к нам в военной форме, Эйтан переоделся в нее и сказал, что больше не снимет. Он уже взял с родителей обещание, что после гимназии пойдет учиться на офицера.

Товарищи из Тель Адаса шлют вам горячий привет. Я посылаю два свитера для тебя и для Исраэля, а также зимнюю одежду для Наамана. Надеюсь, что офицерская школа расположена поблизости от вас. Жизнь в Тель Адасе очень тяжелая. Жить не на что, и тамошние поселенцы не ладят друг с другом. Была бы ты там — такого бы не происходило. Холостяки завидуют женатым, и дело доходит до настоящих трагедий. Месяц назад меня пригласили туда принимать роды. До Бейрута я добиралась морем, а оттуда на телеге — до Тель Адаса. Было невыносимо жарко. Все поселение — камни да колючки, а в домах полно пыли, принесенной горячим ветром. Женщина лежала на циновке вся в пыли, а муж пытался отгонять от нее мух. Она страдала от недоедания — во время беременности ей не выдавали молока и масла, так как другие члены коллектива тоже их не получали, а во всем должно быть равенство! Равенство, за которое вы боретесь, — бесчеловечно, это опасная глупость. С другой стороны, благодаря людям из Тель Адаса Иеѓошуа начал лучше понимать меня. Он увидел, что даже ваша молодежь, отчаянные головы, авантюристы — и те нуждаются в доме и устроенной жизни. Сам он продолжает заниматься своими опасными сделками. Я поражаюсь, как терпение и умение ждать сочетаются в нем со вспыльчивостью. Когда речь заходит о людях, кажущихся ему глупыми, он выходит из себя.

Очень хочется мне знать, как ваши дела и как продвигается учеба у Исраэля. Здесь обстановка становится все более напряженной. Мальчиков из России, которые учатся в гимназии «Герцлия», родители вызывают домой, боясь войны. Ходят слухи о возможном закрытии иностранных банков и прекращении морского сообщения с Яффой.

Из порта слышны крики турецких часовых. В город приехал новый военный комендант по имени Хасан-бек. Говорят, он очень жесток. Я полагаю, если обстановка ухудшится, вы вернетесь в Палестину. В трудные времена нужно быть вместе и объединять силы.

Очень по вас тоскую. Хорошо, что можно отвести душу в письме. Жаль только, что турецкая почта его не скоро вам доставит.

Ваша Ольга.

Глава тридцатая

Мировая война

В августе 1914 года разразилась Первая мировая война, в которой Германия, Турция, Австро-Венгрия и Болгария противостояли коалиции двадцати четырех государств, возглавляемой Францией, Великобританией, Россией и Соединенными Штатами. Предлогом для ее начала послужило убийство наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда, осуществленное боснийским студентом — членом террористической группы в городе Сараево в июне 1914 года. Однако истинные причины войны были гораздо сложнее.

Одним из театров военных действий стала восточная граница Сирии и Палестины. Две противоборствующие коалиции сражались там за обладание Суэцким каналом.

Джемаль-паша, турецкий правитель, в подчинении которого находились страны Ближнего Востока, решил перенести свою резиденцию из Сирии в Палестину. Он стянул туда многочисленные войска и готовился к вторжению в зону Суэцкого канала, находившегося в руках у англичан. Турецкие офицеры и солдаты отнимали у местного населения мулов, еду, оружие и вообще грабили его как могли.

Яффа, где находился главный палестинский порт и размещалась турецкая администрация, пострадала больше всех. Там располагались штабы каймакама Бахаэддина и военного коменданта города Хасан-бека. Оба начальника отличались жестокостью, ненавидели евреев и издавали против них свирепые указы.

Когда началась война, Маня и Исраэль Шохаты, как и другие палестинские евреи, поспешно вернулись из Константинополя в Палестину.

Евреи начали страдать от притеснений еще до войны. Турки конфисковали у них оружие, производили аресты, запретили еврейские организации и изгнали из страны тех, кто отказался принять турецкое подданство. «Ха-шомер» был объявлен вне закона. Когда начались военные действия, турецкие солдаты сломали или разобрали на части проволочные ограждения, плуги, оросительные устройства. Земледельцы, которые только-только начинали обустраиваться, снова оказались у разбитого корыта. Многих из них турки насильно отправили на строительство железной дороги и шоссе.

Развитие событий на фронтах все больше убеждало палестинских евреев в том, что турки войну проиграют. Поэтому желательно сблизиться с англичанами, которые,