Книга Отступник - Михаил Кин

жутко звучит.

Он глянул на нее огладив бороду и ответил:

— Насчет этого как раз все просто, хотим мы или нет все мы живем в социуме, он и направляет наши желания и потребности, формируя характер и привычки. Именно ваши желания и привычки и послужат основной причиной гибели многих из вас. Мне все равно из какого сословия или страны каждый из вас. Как и все равно как вы относитесь к друг другу. Вы должны будете сами научиться решать все вопросы, путем переговоров, или путем силы. Жизнь сложная штука, а как прожить ее решать вам. Я не буду вмешиваться в конфликты, и останавливать дуэли. Если у вас не хватает мозгов, чтобы не влезать в заранее проигрышные бои это ваши проблемы. Так же заговоры, как бы мне не претили такие вещи, не отнять, что они часть нашей жизни. И зачастую грамотно составленный заговор гораздо лучше прямой конфронтации. Но я говорю про грамотные заговоры, а не банальные подставы. Отдельно хочу заметить, что убийств из-за угла я не потерплю как и смертей от яда. Вы маги, каждый из вас, — он обвел всех взглядом, как гранитной скалой придавил, — и такие низкие способы оставьте бандитам из подворотни. Никому из вас не казалось, что его присутствие не желательно? — Дождавшись отрицательных ответов продолжил, — если я про такое узнаю и найду, а я уверяю вас, что я найду, то вам покажется, что вашего присутствия не желает само мироздание. Так что будьте добры, имейте или мозги, чтобы избежать, или мужество решить свои конфликты на площадке, кодекс никто не отменял.

Глава 20

— Ну что? Всем ясны перспективы? Если сомневаетесь, советую отказаться. Ближайшие несколько лет, вас ждут лишь лишения, грязь да смерть. Поэтому если вы хоть немного сомневаетесь, лучше покиньте этот дом, уверяю вас, это не будет трусливым или малодушным поступком, потому что в ином случае, он станет вашей могилой, как стал уже сотням наивных глупцов до вас, как и станет после.

Как ни странно его послушалось трое, нас стало меньше на троих костеродных, засобирался парень, которого разоблачил мастер. И девушка, которая громче и больше всех жаловалась на то, что питаться коркой хлеба да спать на камнях рождены простолюдины, а высокие господа никак не могут испытывать такие трудности. А за ней засобиралась другая девушка, которая постоянно вилась возле нее. Все остальные молчали оставшись на месте. Все примерно одного возраста. Все стойкие, голодные и молчаливые, полные надежд в своей упрямой решимости. Юношеская целеустремленность и юношеское упрямство — величайшие силы из всех, какими нам случается обладать в этой жизни, не так ли друзья? Я тоже молчал, выбора у меня все равно не было, никакого другого места где мог бы обучаться такой как я не было, а если и было попробуй еще найди.

— Что же, вижу голосу разума почти никто не внял. Я вас предупредил, потом не жалуйтесь.

Он повернулся в сторону замка, махнув нам рукой: — Прошу за мной.

На удивление внутри он выглядел гораздо лучше, чем снаружи. Нет, общая аскетичная стилистика была соблюдена. Все было крупное и массивное, как двери, залы, переходы и лестницы. Без каких-либо украшений, сугубо практичное предназначение, и ни малейшего намека на помпезность, которой буквально сочился замок Наместника. При входе в большой и тускло освященный центральный холл нас встретили две массивные статуи в два человеческих роста. Если Всевидящего я сразу узнал, я часто видел его изображения в Райлегге, то вот в соседнем углу судя по всему стояла его супруга — Всепожирающая. Наммир был изображен классически, строгий мужчина средних лет в полной боевой экипировке, держащий двумя руками рукоятку меча направленного острием в пол. То вот изображение Налиры я видел впервые. Это была молодая женщина укутанная в балахон с капюшоном. И она была слепа, если судить по повязке, закрывающей глаза. Одной рукой она прижимала к себе младенца, а другой как бы протягивала человеческий череп.

Статуи стояли в пол оборота к друг другу, чтобы желающий подойдя к небольшому помосту оказался лицом к лицу с обоими божествами. Они создавали как бы центральную экспозицию, встречая лицом вошедших. За ними, по обоим стенам шла лестница, соединяясь в своего рода балкон ведущий к центральному проходу дальше в помещения замка. В центре холла, была большая круглая площадка, как бы специально выложенная чуть более темным камнем. Мастер остановился по центу круга повернувшись к нам.

— На будущее, если кто-то из вас все же решит свести счеты со своим оппонентом, прошу не громить мой дом, вот специальная площадка. Именно тут можете проводить свои дуэли если вам так хочется. И судить вас будут боги. — Он махнул рукой на стоящие лицом к нам статуи, — Ужин будет подан в обеденном зале через полчаса, должен же я хотя бы встретить вас как радушный хозяин. А то будете потом про меня всякие слухи нехорошие распускать.

–…Дарий ты чувствуешь…это?…

— Что это? — Я ответил полушепотом, стараясь не открывать рта, слишком тихо для окружающих, но достаточно, чтобы меня услышала Полночь.

–…Рунные круги запитанные силой, целых три в этом зале…

— Я ничего не вижу. Но это не удивительно, мы же дома у мага.

–…Я пойду пока посмотрю по окрестностям…

— С ума сошла⁈ Даже не вздумай, сиди пока тихо, откуда нам знать на что он способен.

Лужа из тьмы пробурчала что-то нечленораздельное снизу, но послушалась и смолкла. Я знал ее непоседливый характер, что ее просто распирает от любопытства, она все эти три дня зудела как надоедливый комар. Что хочет пойти посмотреть, все равно хозяина нет дома, и никто ее не заметит. В Райлегге я нет-нет да видел всякие линии, тут же камень камнем. Но тем не менее Полночь утверждала, что тут целых три запитанных круга, а значит они есть, как и означает, что есть способ эти самые круги и линии прятать. Эрвиг повел нашу пеструю компанию дальше по замку, при словах ужин все заметно оживились. Ночевки на улице уже почти зимой и диета на паре кусочков хлеба в день и ледяной колодезной воде от которой сводило зубы была утомительна.

— Завтра утром начнутся занятия, — сказал мастер Эрвиг, сверкнув своими карими глазами, при слабом освящении полутемного зала они казались цвета песчаных дюн в лучах кроваво-красного заката, — Он махнул рукой в сторону стоящего у стеночки угрюмого мужика, — Рико проводит вас в жилые помещения, занимайте то, что нравиться, у него же узнаете где взять все необходимое. Советую потратить это время с пользой.

Рико оказался угрюмым не только снаружи, но и с точно таким же характером, он заведовал делами и немногочисленными слугами в замке, являясь чем-то вроде управляющего. На нем было много дел, начиная от инвентаря заканчивая гостями, и всеми этими делами он ворочал с неизменной угрюмостью и неизбывным пессимизмом.

Оказалось, что предыдущие студиозусы жили вместе, во всяком случае в последнее время, занимаю довольно большую залу, где поставили кровати и столы за которыми судя по всему и учились. Никто из слуг не трогал вещи, и казалось, что они уехали всего пару дней назад лишь забрав свои личные вещи. Но нас было слишком много для такой небольшой комнаты да и почти все костеродные хотели личные покои. На что шмыгнув носом Рико пожал плечами, и повел нас дальше. Комнаты действительно были, замок был рассчитан на большее количество постояльцев. Но все они были заброшены, в них хозяйствовала пыль и старая паутина. Когда вечно неспокойная Флоренц, тряхнув своими огненно-рыжими волосами с короткой стрижкой под боб-каре, выбрав комнату заявила, чтобы слуги тут прибрались. Рико махнул рукой в сторону чулана, где были метлы и прочий хозяйственный инструмент и заявил:

— Вам надо, вы и убирайте, мне было велено вам все показать, а не прислуживать за вами, предыдущие студиозусы сами все делали и я не собираюсь что-то менять. У меня и так работы хватает.

Он молча выслушал бурный поток возмущений и угроз последовавших следом с абсолютно без эмоциональным лицом. Пожал плечами и как ни в чем не бывало пошел дальше, продолжая «экскурсию». Быстрее всех сообразила компания костеродных в которую входили Валессия и ее брат, а так же еще шестеро,