Книга Где начинается радуга? Часть 3 - Ирина Леухина

это причиной моего разочарования в нём или наоборот ещё большего очарования.

**

Волнение перед свиданием — давно забытое для меня чувство. Меня мало волновало то, что я могу кому-то не понравится. Если понравлюсь одному, то найду другого.

Но не в этот раз. Я перемерила почти весь гардероб перед встречей с Глебом. Сначала я выбрала одну цветовую гамму и накрасилась в тон ей, но затем мне показался этот вариант слишком ярким или даже броским, поэтому пришлось смывать макияж. Потом я достала черное платье футляр с рукавами три четверти и с квадратным неглубоким вырезом; накрасила обычный смоки айс из черных и серых теней и подводки, добавив только блеск на губы, а волосы сложила в небрежный пучок, чтобы никто не заметил мои длительные приготовления.

В семь мне позвонил консьерж и сообщил, что меня ожидал мужчина. Быстро нацепив лодочки, я схватила маленькую сумочку и выскочила из квартиры.

Внизу я замерла при виде Глеба. Он стоял в центре холла с одной сочной красной розой. На нем сидел серый двубортный шерстяной костюм в тонкую полоску с черной рубашкой и с серебристым галстуком. Его наряд подчеркивал серебристый блеск его глаз и атлетическую фигуру.

Но ещё наши луки попадали в цветовую гармонию, которую я надеялась получить с Кванджоном.

Я опустила голову, чтобы скрыть проступивший румянец, но видимо мимо взрослого Глеба такое не проходило незамеченным.

— Ты отлично выглядишь, — нежно проговорил он. — Мы словно собирались в соседних комнатах.

— Это точно, — я забрала протянутую розу и первая проскользнула к выходу.

Глеб догнал меня на улице, а затем помог сесть в японский кроссовер, и мы молча отправились в ресторан.

Мы припарковались около неплохого места, где мне приходилось несколько раз бывать. Я испытывала неловкость, стоя рядом, когда хостес приветствовала нас, а Глеб упоминал бронь. Нас проводили до нашего столика, а затем оставили одних.

Между нами метр расстояния. Мы впервые сидели так близко напротив друг друга спустя тринадцать лет. Я могла разглядывать его, и никто меня бы не осудил. Мы молча не отводили взгляда друг от друга, будто исполняли старое желание. Мои губы упрямо хотели улыбнуться, а голова кокетливо наклониться. Но мне приходилось сдерживать этим порывы. Слишком они откровенны. Я с усилием сжимала крохотную сумочку на коленях, чтобы удержаться от неодолимого соблазна.

— Тут красиво, — улыбнулся Глеб, осматриваясь. — Ты идеально вписываешься в такие места.

— Ты тоже не особо выделяешься.

— Я долго учился этому.

И снова детская игра в гляделки.

Возможно мы искали ответы на наших лицах. Возможно мы просто не в силах отвести друг от друга пылающих взглядов. Возможно потому что мы космические частицы, которые вращались вокруг друг друга. Возможно я — луна, а он — земля.

Нас отвлек официант, который несколько раз подходил и принес сначала меню, а затем воду и приборы. Я задумчиво перелистывала страницы с блюдами и едва слышно проговорила:

— Даже не знаю, что выбрать, — добавив про себя: — в последние дни аппетит из-за стресса у меня совсем пропал.

— Всё что хочешь, — вдруг ответил Глеб, поджимая губы. — В моих силах оплатить если не любой твой каприз, то по крайне мере ужин в этом ресторане. Я уже не тот бедный и несчастный мальчик из класса.

— Я никогда не думала о тебе в таком ключе.

— Разве? А я когда-то думал, что ты из-за этого тогда сбежала. — Признался он и подозвал официанта, чтобы сделать заказ за нас двоих.

Молодой человек тщательно записал блюда, а затем исчез из виду. Глеб рассматривал небольшую сцену, на которой шли приготовления. Хостес нам обещал, что скоро начнется концерт живой музыки. Не долго думая, я решительно подняла голову и, сжав кулаки, произнесла:

— Я должна попросить у тебя прощение.

— У меня? — Глеб резко повернулся ко мне. — За что? Если ты про ложь Арины, то я всегда верил, что ты мне не изменяла. А про тот вечер, — он задумался. — То я до сих пор не верю собственным глазам.

Он не верил тому, чему увидел? И зачем я тогда совершила тот поступок? Ведь по моим расчетам он нужен был Глебу, чтобы он отпустил меня, возненавидев. Но казалось, что я только задала ему больше условий для решения задачки и исчезла, не оставив возможности найти ответ.

— Эта сцена была рассчитана специально для тебя. Но я правда тебе не изменяла. В тот вечер я обдурила Матвея, и он ещё долго припоминал мне это.

— Припоминал поцелуй? — Притворяясь равнодушным, спросил Глеб.

— Что использовала его вместо щита. Из-за того поступка я до сих пор испытываю чувство вины. Он заставляет помнить о прошлом и сожалеть о содеянном. Мне не нужно было уезжать молча и придумывать детскую сцену, чтобы заставить тебя разочароваться во мне. Я должна была честно поговорить с тобой и с честью выдержать твой ответ, а потом самой принять решение независимо от твоих желаний. Я, правда, могу попытаться оправдать себя тем, что испугалась тогда. Я была молода, и я чувствовала, что ты мог заставить меня задуматься о другой жизни.

— Я бы ни за что не заставил тебя, — воскликнул он.

— Не специально, — возразила я. — Ты бы даже не заметил, как поменял моё мнение. Ведь тогда всего лишь один твой поцелуй лишал меня воли. Тогда я также знала одно, что если изменю своим целям, то буду жалеть об этом намного больше, чем сейчас чувствую вину за свою ложь и побег. За это я и хочу извиниться. Прости, что была трусливой.

Глеб минуту разглядывал меня, обдумывая мои слова и свой ответ.

— Я не виню тебя за твои мечты и твои страхи. Но мне было больно, что ты исчезла без слов. Если бы ты прямо сказала, что мы расстаемся, потому что хочешь исполнить свою мечту, то мне, думаю, было бы легче.

И за это я буду испытывать стыд до конца своих дней. Вместо того чтобы отпустить человека, я его больше привязала.

— Мне как-то Ануш….

— Ануш? — Переспросил Глеб.

— Да, она была моим наставником. А затем мы вместе создали модельное агентство «Малахитовая кошка».

— А где она сейчас? — Глеб сильнее нахмурился, видимо вспоминая Анатолия и его крики.

— Она погибла год назад.

— Так Анатолий её муж, теперь вдовец и наследник, — понял взаимосвязь Глеб и добавил. — Извини…. Ты говорила….

Он хотел произнести слова сожаления. Я видела это по мелькнувшему сочувствию на его лице. Поэтому я поспешила продолжить.

— Ничего, это было давно. Да, так вот. Она рассказывала, что ей дома