Книга Воробей. Том 1 - Андрей Дай

товаре клеймо производителя здесь и сейчас — это вроде знака качества. А иначе нельзя! Иначе — грех!

Не знаю уже — к счастью или нет, но я, уроженец циничного конца двадцатого века, к такой «болезни» имел стойкий иммунитет. После тонн поддельных «Адидасов», сшитых из чего попало в подвалах какой-нибудь лачуги в Шанхае, иначе и быть не могло. Нет-нет, знаки мои инженера тоже на изделия ставили. Но какого-то пиетета перед ними я совершенно не испытывал.

Даже завидовал иногда хронотуземцам… Нет, вру! Зависть — отвратительнейшее чувство. Черное. Ядовитое. Горькое, как желчь. Скорее — тосковал. По потерянной жителями будущего чистоте души обитателей века девятнадцатого. Искренности. Какой-то внутренней простоте. Может быть даже и наивности, но наивности от боязни лжи, ужаса перед грехом. От воспитанного предками стойкого нежелания хоть бы даже и немного, но испачкать душу нечестивыми делами.

Это я, понятное дело, не обо всех и каждом. Есть, как не быть, и теперь твари и подлецы. Злодеи и прохиндеи. Это тоска по общему ощущению века. Времени.

7. Майские грозы

Разговор о стали, неожиданно, снова возник будущим же днем, в понедельник двенадцатого. Когда я, таки не утерпев, отправился в Адмиралтейство смотреть чертежи выполненных будто бы по моим эскизам броненосцев. Ну и, раз уж отправился в вотчину Николая Карловича Краббе, то и беседовал, естественно, с ним.

Удивительный человек, этот морской министр! Вроде бы и миллионными бюджетами распоряжается, а не «пилит» и не «откаты» из подрядчиков не выжимает. Живет, насколько мне было известно, не особенно богато. На адмиральское жалование, хоть и, как у всех «немцев», повышенное, я вам скажу, рысаков из Англии выписывать не станешь. Но на увлечение, все-таки, видимо хватало. Потому как альбомы с фотографическими карточками порнографического содержания занимали в кабинете министра изрядную полку. Все прежние наши «тет-а-тет» встречи неизменно начинались с какой-нибудь шутки на тему возбуждающих похоть изображений и рукоблудия. Но только не в тот раз. «Добрые» языки уже донесли свеженькие слухи, что шестидесятилетний адмирал влюбился, как мальчик, в юную актриску.

Мода какая-то пошла, глупейшая. Великий князь Константин Николаевич практически переехал в специально купленный для сожительницы дом. Детей даже народил. Его старший сын, Никола, отправился осваивать целины Средней Азии, благодаря вертихвостке Фанни Лир. И собственной легкомысленности, конечно. Но факт остается фактом. Теперь вот еще вечный холостяк и коллекционер всевозможных скабрезностей, адмирал Краббе — седина в бороду, бес в ребро — попался в ловчие сети ищущих «спонсора» околотеатральных бабочек.

Тут можно было бы еще добавить, что высший свет, чуть не поголовно, увлекся всякими мистическими техниками. Спиритизмом, альтернативными духовными учениями и прочей бесполезной, а порой даже и вредной, ерундой. Столицу наводнили всевозможные гуру, шаманы, предсказатели и английские миссионеры. Ну, последние понятно зачем. Шпионить. Но монгольские квази-ламы и тибетские заклинатели духов природы — эти-то кому понадобились? Только чернокожего шамана, какого-нибудь Мбваны из дебрей Центральной Африки, позавчера только доевшего английского путешественника Ливингстона, не хватало для завершения картины полного разброда в умах и декаданса.

— Пейте настойку алтайского золотого корня, Николай Карлович. Или еще лучше — дальневосточного жень-шеня, — врываясь в кабинет министра, с порога заявил я. — Очень, знаете ли, способствует… гм… Да, способствует. В крайнем случае, хуже не станет.

— Что это вы, Герман Густавович, о моем здоровье вдруг печься принялись? — скривился адмирал. Бывают шутки, смешные только один раз, и от каждого следующего повторения, только добавляющие раздражения. Видимо, вот именно в такую я и попал.

— Так, а кто мои бронеходы построит? — удивленно вскричал я. — Никто, кроме вас!

— Они такие же твои, дорогой Герман, как и мои, — принялся спорить Краббе, и тут же засмеялся. — Давеча и князь в подобном роде об обещанных тридцати миллионах на закладку новейших броненосцев высказался.

— О! Ставки растут, — тоже хихикнул я. — Послезавтра станут говорить о сорока.

— Ай, — отмахнулся министр. — Двадцать, тридцать. Какая для вас, миллионщиков, разница? Сидите там, на миллиардах, и нам сирым с широкого плеча бюджет всего флота удваиваете.

— Ах, Коля-Коля! Твои бы слова да Господу в уши! Да-да, и не спорь. Именно так!

— Ну ладно, — вдруг покладисто согласился седой уже адмирал. — О здоровье с погодой поговорили. Пора и к делам переходить. Чего пришел? Деньги назад отбирать?

— А я их еще и не выдавал, — хмыкнул я. — Нечего пока отбирать. Но веселые картинки того, что покупаю, хотелось бы взглянуть.

— Картинки… Картинки… — приговаривал Николай, роясь в заваленном свернутыми в рулоны чертежами и схемами шкафу. — Я тебе покажу картинки! Полюбуйся! А? Каково?!

На стол лег рулон с засаленными от частого использования краями. Какого же было мое удивление, когда я разглядел, что все надписи в схемах были на английском, а размеры в их проклятых дюймах.

— Ну и чего это? — недовольно пробурчал я. — Сами не могли сподобится какой-никакой кораблик начертить? Гордость флота и то у наших заклятых друзей заказали?

— Как ты сказал? Заклятые друзья? Нужно будет запомнить! Хорошо сказано, мать-перемать. А это? Нет. Это не наши корабли. Я сейчас скажу тебе, что это такое! Сидишь? Иначе, боюсь, ноги бы ослабли от таких-то известий! Это, Гера, подробнейшие прорисовки английского новейшего броненосца типа «Девастэйшен». Ныне их всего два в Гранфлите. Этот вот самый, и еще один — «Тандерер». «Разрушение» и «Громобой», итить их колотить!

— И чего? Хорошие кораблики? Лучше будущих наших?

— Вот же, какой ты, Герочка, все-таки скотина! — вспыхнул обширными, седыми бакенбардами Краббе. — И не спорь! Скотина и есть! Я ему секретные, как переписку королевы с неким молодым человеком, схемы показываю. Хвастаюсь, понимаешь, тем, как у нас стали добытные люди князя Владимира справно службу нести. А он даже и не удивился. Вот как таким можно быть?

Тут министр подозрительно сощурил глаза.

— Или ты уже знал? Известили тебя, что только при сравнении их этого «Разрушителя» с нашим головным в серии «Александром», комиссия приняла проект новейших броненосцев к исполнению?

— Окстись, Коля! Посмотри сам. Где я, а где эти твои «Александры Разрушители»… Я в этом всем разбираюсь, как швед в Коране. Да и, признаться, решил будто бы ваш этот ненаглядный Рид схемами поделился…

Широко известного, одно время даже пребывавшего даже главным строителем Британского Королевского флота, математика и инженера Эдварда Джеймса Рида, русское Адмиралтейство пригласило взглянуть на достраивающийся в стапелях Галерного острова новейший броненосец «Петр Великий». Говорят, Рид, по одной лишь модели предсказал случившуюся в недалеком семидесятом катастрофу с новейшим броненосным монитором «Кэптэн», что перевернулся и убил едва ли не весь свой экипаж практически на