Книга Граф Суворов, том 11 - Иван Шаман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Члены совета не в ответе за то, что творят их соотечественники. — спокойно заметил Первый. — Так что вы не можете обвинять Третьего в том, что премьер-министр Англии решил не жертвовать своими гражданами в чужой войне. На сколько я знаю — вашим помощникам предоставляли и оружие, и наемников и даже флот.
— Вы говорили о полной поддержке! Просили меня вмешаться! Вы настояли на том, чтобы я отправилась в Польшу, хоть и не была там с тринадцати лет! — вскочив с места и уперевшись в стол кулаками выкрикнула Вторая. — И сейчас, когда я полгода провела под этой маскарадной маской и вложила всю себя, вы говорите мне отступится?
— Если вы завели себе друзей среди всякого сброда, это только и исключительно ваша вина и ответственность. — строго сказал Третий. — Как ваша ответственность и то, что в результате непродуманного террора к Лесным братьям и прочим освободительным движениям начали относится как к врагам даже жители Варшавы и Вильнюса.
— К слову, разве вы сделали всё что могли? — подняв глаза на девушку спросил Седьмой. — У вас куда больше сил и возможностей, чем вы задействовали.
Вспыхнув, Вторая вылетела из зала, ещё до того, как раздвижная дверь с шипением ушла в стену. Пока она возвращалась в закрытое положение все сидели молча.
— Мы должны признать, что старый план по расчленению и уничтожению Российской империи, с последующим превращением её в Евразийское содружество под нашим контролем более невозможно. — продолжил Седьмой, когда пауза слишком затянулась. — Российская империя вскоре станет очень сильным игроком. Пора признать это и двигаться дальше.
— Не станет. Мы отрезали их от африканских алмазов и перекрыли с севера и с запада. — недовольно ответил Третий. — С востока их закрывает Китай, оборвавший всякие контакты, и, если мы перекроем им выход в океан, они будут оторваны от международной торговли и вскоре зачахнут. Нужно только ввести санкции и блокаду.
— Хочу напомнить, что перед первой мировой вы так же вводили санкции на товары из германии. И как? Помогло вам это? — спросила Пятая, покачав головой. — Сообщаю совету что принц Август решил отвести войска от границы России.
— Вы не можете. — проговорил Третий. — У нас договор.
— У нас с вами? Или между Англией и Германией? Как вы верно заметили — мы не в ответе за действия наших стран, так что ваши претензии совершенно беспочвенны. — ответила Пятая. — К тому же, кто как не вы должен понимать, когда ещё можно отступить, а когда уже поздно. Мы предпочитаем сохранить свои войска пока Российская империя не перешла в контрнаступление.
— Кто-то другой воспринял бы это как предательство. — покачав головой заметил Первый.
— К счастью, этого кого-то среди нас нет. — улыбнувшись ответил Седьмой. — Мы все взрослые… «люди». Если вам так нужно нападение на Российскую империю — берите свои войска и идите через океан. Только не рассчитывайте, что остальные будут сражаться за чужие интересы во вред себе.
— Ваше мнение понятно, но учтено не будет. — вернул едкую улыбку Первый.
— И это замечательно. — кивнул Седьмой. — Вы потеряли своего чемпиона. Как и Третий с Четвертым. Чемпион Пятой находится в плену. Вторая сама являясь и чемпионом, и членом совета нас покинула… складывается ощущение, что сейчас мы равны. Ведь не можем решить спор силой.
— Это угроза? — взгляд Первого стал острым словно острие рапиры. — Члены совета не могут сражаться друг с другом, и вам это прекрасно известно. Хотите, чтобы мир исчез из-за ваших дурацких желаний?
— Мои желания не менее и не более дурацкие чем ваши. — сказал, откинувшись в кресле Седьмой. — Напомню, что пятнадцать лет назад я не смог занять свое по праву место, из-за того, что не сумел предъявить своего чемпиона. Теперь же у меня такой есть. А у вас — нет. Так что вариантов всего два. Вы либо принимаете меня как полноценного члена высшего совета общества, со всеми полномочиями, а не только обязанностями. Либо я покидаю этот совет и буду вправе более себя не ограничивать.
— Если вы попробуете покинуть остров… — угрожающе проговорил Третий.
— И кто же меня остановит? Вы? Или может быть Первый? — открыто рассмеялся Седьмой. — Не вы ли только что напомнили всем о том, чем окончится сражение любых двух членов совета? Мирокрушением. Апокалипсисом.
— Предлагаю голосование. — сказала со вздохом Пятая. — Кто за то, чтобы дать седьмому полномочия и обязанности постоянного члена совета? Я за.
— Я против. — не раздумывая сказал Первый.
— Против. — ответил Третий.
— За. — подумав поднял руку четвертый. — Пора заканчивать конфликт, который уже докатился до наших границ. Достаточно одной угрозы — Китая.
— Шестой? — строго посмотрел на последнего не проголосовавшего члена совета Первый, когда молчание затянулось.
— Совет не может принять столь важное решение не полным составом. — дипломатично ответил Шестой. — Мне хотелось бы знать мнение Второй. Пусть она и слабейшая из нас. После этого я буду готов принять решение или поставить своего чемпиона решить спор.
— Против кого? — рассмеявшись спросил Седьмой. — У других членов совета сейчас чемпионов не осталось.
— Тем лучше. Значит оно будет принято. — улыбнулся, растянув губы Шестой. — Если только у совета не найдется других претендентов.
Глава 20
— Твои покровители так и не вышли на связь. — сказал я, спустившись в тюрьму, где содержали паладина. — Кажется до тебя никому нет дела.
— Святой престол обязательно пришлет своему верному слуге помощь. — на плохом русском ответил Генрих.
— С ним мы связались в первую очередь. — улыбнувшись ответил я. — Тебя отлучили от церкви за нападение на христиан и лишили всех санов и регалий.
— Врешь, еретик! — вскочив с лежанки выкрикнул Генрих, но наткнулся на мой конструкт, не в состоянии сдвинуться дальше. В глазах его полыхала ярость и неверие.
— К сожалению нет. — сказал я, отстраняясь от решетки. — Я бы предъявил тебе подтверждающие документы, но судя по твоему фанатизму это бесполезно. Остается слабая надежда что тобой заинтересуется Елизавета.
Услышав имя немецкой принцессы Генрих, подобрался, взгляд его стал настороженный и острый. Фанатизм, которым он буквально горел всего несколько секунд назад, куда-то испарился, а на лице появилась удовлетворенная улыбка.
— Её высочество обязательно свяжется с тобой, двоюродный племянник. — усмехнулся Генрих, и спокойно сел на лежанку. — А потом я посмотрю на то что от тебя останется и помолюсь на твоей могиле.
— Это вряд ли. — ответил я. — Тем более что могилу я тебе могу обеспечить хоть сейчас. К тому же, как она узнает, где ты?
— Узнает. — поджав губы сказал Генрих и лег, отвернувшись к стенке, показывая, что разговор окончен.
Ситуация с пленником и Максимом меня с каждым днем раздражала все больше. Потому что это единственное что я никак не мог проконтролировать и никак не мог повлиять. После того как Краснов пришел в себя его осмотрели уже все ведущие специалисты, все кого я смог вытащить на дальний восток. Вот только ничего конкретного мне сообщить не могли.
Неизвестная технология, от которой мы так же далеко, как от понимания истинной природы резонанса. К тому же, Макс, хоть и не мог передвигаться, буквально сросшись с судном, но потихоньку осваивался. Пожалуй, только этот прогресс и не давал ему свалиться в пучину депрессии и ужаса. Надежда на то, что дальше будет лучше.
К чести его девушки, которую все за глаза уже давно называли Гайкой, она ни на секунду от него не отходила, помогая всем чем могла. Кормила с ложечки, убирала, таскала какие-то приспособления, о которых он просил. Я так же навещал товарища, контролируя его преображение, но все что мог — снимал боль и напитывал меридианы.
После схватки в небесах Владивостока прошло уже две недели, утром я исправно ходил с супругами на завтраки, проводил тренировку для личного состава и контролировал результаты индивидуальных занятий своих подмастерьев. Затем малый официальный прием, отчеты по всем направлениям. И званый ужин, собственный или поездка к одному из княжеских родов.
Пусть медленно и тяжело, но благодаря просветительской работе Ангелины, а попросту говоря наглой и тотальной пропаганде, меня начинали воспринимать не как захватчика, а как блюстителя православной веры, прав граждан и освободителя от иноземных захватчиков. Ведь по факту так оно и было.
— Господин, срочные новости. — перехватил меня в коридоре Строганов.
— В чем дело? — удивленно спросил я, ведь обычно наставник говорил прямо.
— Не здесь. Прошу за мной. — сказал Василий, и кивнув я пропустил
