Книга Первые бои добровольческой армии - Сергей Владимирович Волков

Голубова. Полковник Чернецов». За подписью Чернецова имеется и подпись Голубова, сделанная характерным мелким почерком Голубова: «Войсковой старшина Н. Голубов. 1918 г., 21 января».

Делегация, посланная генералом Усачевым, придя на станцию Глубокую, никого не застала. Казаки с Голубовым ушли на Миллерово, а Глубокая была занята партизанским отрядом полковника Миронова. Обращение генерала Усачева к полковому комитету 27-го полка не было доставлено по адресу (справка из Архива бригады).

Впоследствии оказалось, что эшелон, выехав к Глубокой с 1-м орудием штабс-капитана Шперлинга и с оставшимися в Каменской партизанами, должен был атаковать Глубокую одновременно с обходной колонной, но, не дождавшись обходящих, слишком рано вернулся обратно. Результатом чего и было то, что полковник Чернецов не был поддержан атакой станции в лоб по железной дороге. На другой день есаул Лазарев, оставшийся за Чернецова, беспокоясь о судьбе последнего и его отряда, решил самостоятельно наступать на Глубокую, но этой запиской Чернецова и был остановлен.

Ввиду наступающего вечера полк свернул на ночевку, пленных же повели в станицу, под охраной 20–25 конных во главе с Подтелковым. Последний, не слушая приказаний Голубова, повел пленных вместо станицы в Глубокую, занимаемую красногвардейцами, то есть на верную смерть. Сколько его ни уговаривал полковник Чернецов, ничто не помогло. Стало быстро темнеть. Были уже близко от Глубокой. Вдруг неожиданно раздался крик полковника Чернецова: «Бей их, ура!» И он, как говорят, точно не выяснено, ударил при этом Подтелкова выхваченной у него же шашкой. Как один, подхваченное раздалось могучее и дружное «Ура!». В него было вложено все то, что еще оставалось в усталых грудях партизан, и, безоружные, с сжатыми кулаками, собрав последние силы, они бросились на конвойных, последние рассыпались во все стороны.

Партизаны в темноте, тоже потеряв друг друга и не веря своему спасению, стали пробиваться самостоятельно, каждый сам по себе. Оправившись, часть конных казаков погналась за полковником Чернецовым, и он, отвлекая их от нас и тем нас спасая, погиб смертью героя, будучи зарублен. Часть партизан, пробродив ночь, вернулась в Каменскую, где местная интеллигенция на вокзале накормила их до отвала и где они спали 48 часов, без просыпа.

Некоторые же кинулись к железной дороге, рассчитывая пройти по ней и, кроме того, видя двигающийся эшелон и принимая его за свой. Эшелон был красный. Часть вскочила на него, другие перед самым эшелоном, услышав слова «товарищ», поворачивали обратно. Все вскочившие были замучены на станции Глубокой. Часть, идущая обходом, была захвачена в хуторах и, приговоренная к смерти, чудом спаслась, убежав от сонных часовых. Остальные, проблуждав даже двое суток, все же вышли на Каменскую.

На следующий день, когда судьба отряда, ходившего в обход станции Глубокой, и самого полковника Чернецова вполне определилась, после приезда конных во главе с подполковником Миончинским, есаул Лазарев повел наступление на Глубокую. Завладев станцией, которую большевики мало защищали и почти перед тем оставили, партизаны нашли обезображенные трупы замученных юнкеров и чернецовцев, подобрали некоторых бежавших из плена и, пробыв в Глубокой с час, вернулись в Каменскую.

Юнкерская батарея понесла большие потери, зверски убитые юнкера были настолько изуродованы, что не представлялось никакой возможности опознать личности убитых. С большим трудом удалось опознать по волосам тело юнкера Янишевского. Погибли: 1) старший портупей-юнкер Агапеев, 2) младшие портупей-юнкера Лукирский, 3) Маслов, 4) Радзишевский, 5) юнкера: Благовещенский Олег, 6) Гитцеград, 7) Икишев, 8) Кривошей, 9) Мамацев, 10) Николаев, 11) Осипов, 12) Павлов, 13) Полевой, 14) Рагге, 15) Сгонов и 16) Янишевский.

Через день были получены сведения, что в хуторе Гусеве стоит 6-орудийная батарея, в полном составе, без надлежащего прикрытия. Было решено завладеть ею. В тот же день, собрав всех людей, не ходивших в обход, так как ходившие отдыхали, но среди которых набралось довольно много желающих, есаул Лазарев предложил командиру двинуться с 1-м орудием, со взводом партизан и захватить батарею.

Подполковник Миончинский, доехав до переезда железной дороги, ближайшего к хутору Гусеву, остановил эшелон, приказал штабс-капитану Шперлингу выдвинуться со своим орудием вперед. Из эшелона начали выгружать лошадей. Противник обстреливал далеким и не заслуживающим внимания артогнем. Окончив выгрузку, двинулись к хутору и завладели орудиями, всем батарейным имуществом без всяких усилий, так как казаки при виде приближавшихся юнкеров разбежались по хатам, оставив батарею на произвол судьбы.

После этого юнкера начали перевозить захваченное и грузить на платформы. Грузить приходилось с земли, так что орудия грузили по рельсам, и, несмотря на трудность работы и усталость людей, через полчаса погрузка была закончена. За минут 15 до окончания погрузки со стороны противника показался паровоз под белым флагом, шедший полным ходом.

Паровоз уже приблизился на расстояние одной версты, но хода не замедлял. Штабс-капитан Шперлинг, командуя орудием на платформе, первым броневиком Добрармии, видя и решив, что это паровоз пустой, пущенный большевиками, как оно на самом деле и оказалось, приказал своему броневику тихим ходом отходить назад, рассчитывая увеличить его в случае столкновения и в то же время дабы не столкнуться со стоящим сзади своим эшелоном, открыл огонь по паровозу. Паровоз был очень близко, когда орудие дало выстрел. Получился промах. Паровоз продолжал нестись с бешеной скоростью. У номеров на платформе захватило дух, не имея предохранительной платформы, они могли через минуту-другую быть раздавленными.

Штабс-капитан Шперлинг, лично став за наводчика, успел дать еще один выстрел и, попав в какие-то цилиндры паровоза, сильно ослабил его ход, но паровоз, продолжая двигаться по инерции, все-таки налетел на платформу, не причинив ей, однако, большого вреда. Были сломаны только буфера платформы, и орудие от сильного толчка одним колесом скатилось с платформы. Люди отделались только ушибами.

Выполнив возложенную задачу, эшелон с трофеями, состоящими из 6 орудий, образца 1902 года, телефонным имуществом, приборами для стрельбы, 1000 снарядами и другим арт-имуществом, благополучно прибыл в Каменскую, где, оставив орудие штабс-капитана Шперлинга, подполковник Миончинский с участниками обхода и с захваченными орудиями двинулся далее в Новочеркасск, откуда, починив запущенную казаками материальную часть, направился в город Ростов.

С. В.И.[58]

Последний бой с полковником Чернецовым[59]

Станица Каменская – окружная станица Донской области.

У дебаркадера – растянувшийся эшелон товарных и классных вагонов, простой воинский поезд, так примелькавшийся

за трехлетнюю Германскую войну, и, если бы не было среди паровоза платформы с орудием, да еще кое-каких несуразностей, вроде пулеметных стволов на тендере паровоза или одинокой фигуры дежурного наблюдателя, высунувшегося по пояс из проломленной крыши вагона, – вряд ли кто из посторонних зрителей обратил бы внимание. А вот есть эти, выходящие за