Книга Королевства Войны - Лиза Смедман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь толкнули внутрь, да так грубо, что одна из петель была выдернута из стены. Двое туиганцев вошли внутрь. У обоих были мечи, у одного из них меч был окровавлен. Их глаза были широкими от страха, а кожа красной от перенапряжения. Один из них, с чистым мечом, указал на Гетреда и сказал что-то на своём родном языке. Их речь была непонятна Гетреду, за исключением одного слова: «Кормирец».
* * * * *
Туиганцы выволокли Гетреда из пещеры. Яркий полуденный свет отражался от укрывавшего долину снега. Пленник вздрогнул, но заставил себя не закрывать глаза, чтобы осмотреться.
Пещера располагалась в основании одного из холмов, окружавших подножие Рассветных Гор. Место было усыпано вековыми булыжниками, а склоны заросли соснами. Снегопад, свирепствовавший прошлой ночью, укрыл своим покрывалом всё, обернув мир в ослепительно белый саван – всё за исключением тел.
Лошадь лежала, распростершись не далее чем в пятидесяти футах от пещеры, её голова держалась лишь на нескольких полосках кожи. Кровь била фонтаном на десять футов во всех направлениях. Трое туиганских воинов лежало рядом. У двоих отсутствовали конечности, а другой, казалось, пробежал добрые сорок футов, прежде чем его настигла смерть. Его внутренности покрывали оставшиеся двадцать футов позади него. Ещё больше туиганцев – по меньшей мере пол дюжины и все в сёдлах – бродили вокруг, двое из них держали запасных лошадей. Не было никаких следов здоровяка, державшего в плену Гетреда.
Двое туиганцев тащили Гетреда по земле, не обращая внимания ни на острые камни, ни на снег, который, казалось, находил любую щель в его одежде, чтобы забиться внутрь. Его перебросили через одну из запасных лошадей, даже не подумав о том, чтобы срезать его путы и через несколько моментов весь оставшийся отряд уже галопом мчался в открытую степь.
* * * * *
К моменту, когда они остановились, Гетред уже не чувствовал лица. Они бежали галопом, кажется, по меньшей мере с дюжину миль, с Гетредом связанным по рукам и ногам и перекинутым через седло лицом вниз. Если бы за последние три дня ему довелось хоть что-нибудь съесть, он без сомнения, потерял-бы каждый кусочек. Туиганские лошади имели плавную поступь, но земли, которые находились столь близко к горам, были испещрены огромным количеством расселин, которые весной заполнялись водой. Каждая миля, которую они проезжали била, пихала и трясла Гетреда, а верёвки, привязывающие его к седлу вгрызались в кожу. Но туиганцы не сбавляли скорости и ветер, обдувающий его открытое лицо, заморозил его кожу до полного онемения. Он был уверен, что единственным, что не давало ему окончательно отморозить уши и нос, было тепло разгорячённой лошади под ним.
Когда солнце закатилось за горы, а покрытая снегом степь облачилась в синие, словно лепестки цветов тона, их лидер скомандовал остановку. Они разбили лагерь в широкой расщелине, пролегавшей с севера на юг, которая предоставила им приют от горных ветров.
Пока остальные Туиганцы занимались лагерем, один из них – Гетред узнал в нём того, кто вошёл в пещеру с чистым мечом – подошёл к лошади, ослабил верёвки, державшие Гетреда в седле и сбросил его на землю. Он увёл лошадь, оставив его лежать связанным в снегу. Что-то твёрдое – камень или старый корень – упиралось ему между лопаток, но он был слишком измучен, чтобы сдвинуться.
Туиганский воин вернулся вместе с другим. Они схватили связывающие его лодыжки верёвки и приволокли к ближайшему костру. Воины зажгли только три и Гетреда они приволокли к самому маленькому.
Два воина стояли над Гетредом, смотря на него сверху вниз. У обоих в руках были ножи. Гетред услышал хрустящие по снегу шаги и тогда в поле его зрения появился третий воин. Он был выше двух других и из под его меховой шапки вниз сбегали две косы. Черты его лица были более молодыми и очерченными, чем у его компаньонов и Гетреду показалось, что он видел концы узоров татуировки, выползающей из под шерстяного ворота его калата – туники длинной по колено, которую носили многие туиганцы.
Третий воин присел на одно колено и заговорил на Общем языке:
- Я Холван из Кассиди. Мои братья из Оигура. Они не знают ни этих земель, ни твоего языка. Я буду говорить за нас.
Не зная, что ещё сказать, Гетред сказал:
- Братья?
Один из двух оигурцев сказал что-то Холвану. Это прозвучало резко и Холван вздрогнул. Вновь сосредоточившись на Гетреде, он сказал:
- С приходом Ямуна Хана, говорят, что все туиганцы – братья.
- Ты так считаешь?
Холван нахмурился ещё больше и сказал:
- Как ты оказался в доме этого шу т’мет?
Гетред с трудом сглотнул. Во рту было сухо, как на открытой всем ветрам скале.
- Шутемет?
- Большой человек, в чьём доме мы тебя нашли.
В груди Гетреда зародилась дрожь и начала расползаться по всему телу, пока его зубы не начали стучать:
- О-он… взял меня в плен. В-вчера, наверное.
- В плен?
- Пожалуйста, - сказал Гетред, - воды…
* * * * *
Гетред сбежал из темницы Цитадели Рашемар с четырьмя другими узниками; все были кормирцами, посланными лично королём Азуном, ибо весть о собирающейся Орде достигла даже Кормира. Меллорен умер ещё до того, как цитадель скрылась из виду – туиганская стрела угодила ему в глаз. Те, кто выжил - сбежали. Но все эти подробности Гетред не упомянул в своей истории. Вероятно, Холван и его компаньоны уже знали о многом из этого или, по крайней мере, подозревали. Как бы там ни было, Гетред не собирался признаваться. У него почти не было сомнений, что он обречён. Если сегодня его и не убьют, то без сомнения сделают это когда вернутся в свою Орду. Он не предаст ни память своих компаньонов, ни свою миссию. Он не собирался предстать перед лицом Миликки в загробной жизни трусом и предателем.
Два дня назад эта самая группировка выследила Гетреда и его товарищей. Гетред был единственным, кому удалось скрыться. Он убежал на север, стремясь к холмам Рассветных Гор. К западу была лишь открытая степь и неминуемая смерть. Он надеялся, что ему удастся найти какое-нибудь отдалённое рашемнское поселение и просить там о приюте и припасах, возможно даже найти другой путь на запад, через горы. Эту часть
