Книга Всему свое время - Ирина Быстрова

Беременна… Я опять ощутила, как кольнуло внутри. Боже, как все тривиально. Алекс шлепал по клавишам компьютера за стеклом, весь в работе, а в ухе бился Петин невыразительный голос:

– Лучше узнать все раньше, чем позже…

Лучше было бы вообще никогда не знать – ни Пети, ни Алекса…

Ира

Спустя три дня после Машкиного отъезда позвонил адвокат.

– Добрый день, – церемонно сказал он, – можно с вами поговорить?

– Добрый день, – ответила я. – О чем это? О деле? Дело закончено, не так ли?

– Да, – чуть помедлив, сказал он, – дело закончено.

– Вы и рады? – с горечью спросила я.

– Вы злитесь на меня за то, что ваша подруга решила вернуться? – Голос звучал мягко, даже ласково.

– Да, – мне было все равно, что подумает он обо мне, – я злюсь на вас за то, что она вернулась. И на весь мир в придачу.

– Сочувствую, – сказал адвокат, – но это ее решение, верно?

Я не собиралась это обсуждать. И потому резко спросила:

– Зачем звоните-то?

– Да просто, – усмехнулся он. – Узнать, как вы…

– Плохо, – прервала его я – плохо. Что еще?

– Может, – неуверенно начал он, – встретимся?

– Зачем? – вздохнула я.

– Ну, я думаю, тут правомернее было бы спросить «почему?», – ответил он.

– Хорошо. Почему?

– Мне хотелось бы вас увидеть. Мы же можем встретиться просто так, без всякого повода? Или нет?

– Или нет, – ответила я.

– Но… – Он растерялся, наверное, не привык, что ему отказывают. Конечно, с такой-то улыбкой.

– Не хочу. Извините, – повесила трубку.

Грубо, но что делать? Я не в состоянии была встречаться с кем-нибудь, вести пустые беседы, улыбаться. Чепуха какая-то!

– Депрессия, – диагностировал Димка.

Он заехал ко мне на работу. Был где-то неподалеку по делам, потом решил заскочить на минутку.

– Как дела? – спросил, появившись на пороге моего кабинета.

– Отвратительно, – отозвалась я.

– Работа? – Он кивнул на стол, заваленный бумагами.

– Да нет. – Я покачала головой. – Работа – это так, суета.

– Что твоя подруга? – Димка уселся в кресло и принялся вертеть в руках степлер.

– Уехала, – коротко бросила я.

– Ага, – кивнул он, – говорить не хочешь. Понятно.

– Как ты? – спросила я, разглядывая его.

За те три недели, что мы не виделись с ним, он спал с лица и оброс. Выглядел неважно, но хорохорился. Улыбочки, смешочки и все такое.

– Нормально, – сказал он, поставив степлер на место.

– Как жена?

– Успокоилась.

– Мне она так и не звонила.

– Знаю, – хмыкнул Димка. – Она тебя вычислила. Методом исключения.

– А ты и раскололся?

– А она и не спрашивала. Говорит, всегда чувствовала, что Зарубина как-то замешана. И еще – что все равно ей. Главное, чтоб все оставалось по-прежнему. Вот так. Слушай, – он побарабанил пальцами по столу, – может, поужинаем?

Ей "все равно. Ему все равно. И мне в общем-то тоже. Куда мы катимся? Для чего все эти отношения, когда в них нет ни страсти, ни тепла? Мне кажется, я начинала понимать, почему так бегу замужества. Боюсь. Боюсь, что это призрак, который может растаять на втором году жизни, и тогда мне останется пустота, которую срочно придется чем-нибудь затыкать. Материнством, карьерой, фитнесом и антицеллюлитной диетой.

– Нет, – сказал я.

– Почему? – удивился Димка.

– Не знаю.

– Депрессия, – диагностировал он. – Ну ладно, – встал и направился к дверям, – позвони, когда появится настроение.

«Вот и славно, – подумала я, – что он сам нашел ответ, который его устраивал. Депрессия. Какое чудное слово. Прикрылся им, и дальше можно не объясняться».

А еще через неделю позвонил адвокат и уговорил-таки меня на встречу.

Иногда я ненавижу эту жизнь. За то, что она распоряжается нами, как пожелает. Не спросив, даже не поставив порой в известность. И еще ненавижу ее за то, что она продолжается. Всегда. Как ни в чем не бывало. Что бы ни случилось.

От Машки не было никаких вестей.

Маруся

Дома все было по-старому. Я прилетела дневным рейсом, села на автобус и дома была в полпятого. Открыла дверь, вошла, спросила: «Есть кто-нибудь?» В ответ – тишина. Конечно, Петя на работе, ребятишки по своим делам умотали. Ну и хорошо. Мне нужно было некоторое время, чтобы опять привыкнуть к этой квартире. Прошло всего неполных три недели, как я бежала из нее, а мне казалось, что все это случилось давным-давно.

Я разулась и прошла в кухню. Чисто, все убрано. Ни грязной посуды, ни пыли. Как при мне. Кто же у них тут убирал? Петя? Леночка? Уж точно не Антошка. Или Петя успел уже нанять какую-нибудь женщину, чтоб следила за порядком? С него станется. Грязи он терпеть не может.

Я поставила чайник и заглянула в холодильник. И здесь все в порядке. Полки ломились от продуктов. Я достала сыр, масло и захлопнула дверцу. Взяла из хлебницы свежую булочку. Села на стул, сделать себе бутерброд. Ступни гудели. В самолете было душновато, вот ноги и отекли.

Я намазала булочку маслом, отрезала кусочек сыра и услышала в этот момент, как щелкнул замок входной двери. Я замерла. Сердце испуганно забилось под ребрами. На мгновение я почему-то почувствовала себя воришкой, забравшимся в чужую квартиру. Умом понимала, что это полная чушь, но ничего с собой не могла поделать – по всему телу разлилась паника. Кто пришел? Петя?

– Мама? – раздался из прихожей Леночкин голос.

Я с облегчением перевела дух.

– Да, моя дорогая.

– Ты приехала? – Леночка вошла в кухню, неся в руках торт.

– Приехала. Здравствуй. – Я поднялась со стула, чтобы обнять и поцеловать ее. Она равнодушно приняла мои ласки, поставила торт на стол и, бросив: «Я тороплюсь», убежала в свою комнату.

Я положила в чашку пакетик с чаем, потом подумала немного, вынула его и швырнула в мусорное ведро. Открыла шкафчик рядом с окном и достала кофе. Где-то у нас была турка.

– Кофе? – Дочка стояла в дверном проеме, с удивлением глядя на меня. – Ты варишь кофе?

Было чему удивляться. Раньше я никогда не пила кофе. Только чай или какао. Но Ирка, видать, разбаловала меня за эти дни.

– Да, – ответила я. – Будешь?

– Буду, – кивнула Леночка.

– С тортом?