Книга Выжечь огнем - Дэвид Вебер

была выбрана в честь какого-нибудь исторического защитника рабов. Следовательно, в его случае - Туссен.

- Но я решил поступить иначе. - Он улыбнулся. В выражении его лица не было ни капли юмора. - Отныне и вовеки меня зовут Сабуро Лара.

***

Джексон Чичерин взял за правило разговаривать в перерыве с Берри. Как почти каждый другой человек, который сталкивался с ней, он находил молодую монархиню Факела дружелюбным и успокаивающим человеком.

Они начали с сердечной, праздной болтовни. Затем Чичерин сказал: - Должен сказать, что испытываю облегчение от того, что Сабуро решил сменить свою фамилию. - Он пожал плечами. - Я был немного удивлен, когда он выбрал именно этот момент для объявления, но думаю, что это обнадежит довольно многих бывших полноправных граждан. Это разрыв с его прошлым в Баллрум... и "Лара" звучит гораздо менее резко, чем "X."

Губы Берри сжались.

- Это так... и это не так. И он не просто так выбрал именно этот момент, чтобы объявить об этом. Лара - это имя женщины, которую он любил. Она умерла, спасая меня от попытки убийства, предпринятой Соответствием. Так что, да, вы можете немного успокоиться, узнав новую фамилию Сабуро. Но на вашем месте я бы не заходила слишком далеко.

***

Позже в перерыве Чичерин бочком подошел к Кевину Олонге.

- Мы должны начать называть себя как-то по-другому, - тихо сказал он.

- Что? - Олонга нахмурился. - Мы воспользовались названием Соответствия для...

- Все кончено, Кевин. И это имя - альбатрос на нашей шее.

- Что такое альбатрос? Какое-то ожерелье?

Кузница Один

Орбита Санктуария

Система Убежище

Соня Хемпхилл прислонилась плечом к переборке и подняла кофейную чашку обеими руками, чтобы вдохнуть ее насыщенный, глубокий аромат. На Мантикоре она никогда особо не любила кофе. Вообще-то, она предпочла бы чай. Но это было до того, как она встретила хевенитское кофе. Она не знала, что случилось с кофейными деревьями, завезенными первыми поселенцами Хевена, но что бы это ни было, оно придало кофе, сваренному из их зерен, более глубокий, насыщенный и мягкий вкус, и она подумала о женщине, которая познакомила ее с ним, когда смотрела через кристаллопласт смотрового окна ее офиса от палубы до потолка.

Она ожидала, что будет уважать адмирала Шеннон Форейкер, когда они наконец встретятся. Как она могла не уважать женщину, которая была ее собственным коллегой во флоте республики Хевен? И кто придумал так много прагматичных, иногда грубых, но почти всегда работоспособных средств противодействия мантикорскому оружию, которое не смогла воспроизвести ее менее способная промышленная база?

Чего Хемпхилл не ожидала, так это того, как сильно они понравятся друг другу. Несмотря на все различия между ними, они также были очень похожи, и каждый из них признавал в другом родственную душу - сестру под кожей.

Древесный кот удобно растянулся на палубе рядом с ней, разделяя ее вид на планету под названием Санктуарий, перевернулся на спину и потянулся всеми шестью конечностями с огромным зевком. Хантсворт был ее самоназначенным телохранителем против нанотехнологий Мезанского Соответствия, а не ее связанным компаньоном, но он также стал самым близким другом, который у нее когда-либо был. На самом деле, ближе, чем она когда-либо мечтала. И все же у него иногда случались... неэлегантные моменты, подумала она, с улыбкой глядя на него сверху вниз. И были времена, когда было даже легче, чем обычно, понять, почему Стефани Харрингтон назвала его вид "древесными котами", когда она впервые столкнулась с ними много веков назад. На самом деле, в данный момент он выглядел примерно так же нелепо, как любой кот Старой Земли.

Хантсворт молча в последний раз потянулся, выгнув спину дугой, затем принял сидячее положение, и его истинные руки подали ей знаки.

<Нет ничего плохого в том, чтобы чувствовать себя комфортно>, - сказал он ей. <И двуногие выглядят гораздо глупее, чем Люди.>

Она усмехнулась, когда его сложенные чашечкой истинные руки выразительно разошлись в стороны в знаке "много". Не то чтобы он не был прав. Иногда, по крайней мере.

- Мудрость древесных котов не стоит презирать, - торжественно сказала она ему и снова засмеялась, громче, когда он кивнул в бесспорно самодовольном согласии.

Она оторвала одну руку от своей чашки, наклонилась и потрепала его за ушами с кисточками. Он замурлыкал и прислонился головой к ее колену, когда она снова перевела взгляд на планету под ними.

Санктуарий. Возможно, самое подходящее название для планеты, которое она когда-либо слышала, и в то же время какое горькое, какая горькая ирония. Это было не что иное, как чудо, когда кораблю поколений "Надежда Кэлвина" каким-то образом удалось - никто никогда не узнает как, потому что эти записи исчезли - достичь этой прохладной звезды К8, почти в десяти световых годах от их первоначального пункта назначения. И планета, которую его команда обнаружила здесь, скрытая от остальной галактики высокой концентрацией пыли, укрывавшей систему KCR-126-06, была великолепным изумрудно-сапфировым камнем. Возможно, немного холодноватой, особенно для чувствительных людей типа Хемпхилл. Она выросла в столичном мире Звездного королевства, а Мантикора была самой теплой из всех обитаемых планет Звездного королевства, поэтому даже разгар лета в Санктуарии казался ей прохладным. Но восемьдесят три процента его поверхности занимала вода, и он имел очень небольшой осевой наклон, что в совокупности приводило к необычайно мягким сезонным колебаниям. Если он был прохладнее, чем Мантикора, то зато намного теплее, чем Сфинкс, и его климат мог казаться специально разработанным как антитеза бурному Грифону.

Ее настроение стало еще более мрачным, когда она подумала о том, что, должно быть, чувствовали пассажиры "Надежды Кэлвина", как они, должно быть, отреагировали, когда нашли эту прекрасную, совершенную жемчужину в конце своего невозможного путешествия. Радость, с которой они, должно быть, разобрали свой корабль, высадили себя и своих детей на поверхность, поселились в богатой горной долине, которую они окрестили Райской долиной, и построили поселение, которое они назвали Домом, на берегах реки, которую они назвали Хоуп.

Только для того, чтобы обнаружить, что эта прекрасная, плодородная долина была устьем самого Ада, когда заснеженная гора над Райской долиной - заснеженный вулкан - изверглась с яростью, которая затмила Кракатау Старой Терры. Действительно, это извержение приблизилось к извержению Теры, самому разрушительному извержению и землетрясению в истории человечества Старой Терры. Пыль и лава уничтожили Дом, уничтожили импортированные колонистами технологии и вернули перепуганных выживших на уровень почти охотников-собирателей. То, как они выживали, сохранили все земные