Книга Жди меня - Стелла Камерон

Минерва бесцеремонно толкнула его в бок.

– Немедленно прекрати! – заявила она. – Такие выходки недостойны джентльмена. Что это на тебя нашло?

– Лучше скажи, что нашло на Эльдору! Кэдзоу будет вне себя от негодования. Его хватит удар!

Минерва усмехнулась:

– Думаешь? Стало быть, джентльмены-святоши не способны оценить портреты их обнаженных невест?

– Откуда мне знать! Может, Эльдора таким образом надеется ускорить свадьбу? Бедняга Кэдзоу что-то не торопится. Наверное, опасается, что ему не пережить свадебную… – Грей вовремя прикусил язык.

– Почему ты считаешь, что портрет поможет ей приблизить свадьбу?

Грей махнул рукой:

– Не знаю. Я просто предположил, что портрет расшевелит Кэдзоу.

Грей не увидел, а скорее почувствовал, как Минерва недоуменно нахмурилась.

– Не понимаю… Ты хочешь сказать, что портрет ему понравится? – уточнила она. – Или что Кэдзоу рассердится на невесту?

– По-моему, он будет польщен, узнав, что ради него она принесла такую жертву.

– Какую жертву?

– Разделась перед незнакомым мужчиной.

– Но ведь папа художник! Он всю жизнь пишет обнаженных женщин. Однажды я даже видела, как это происходит…

– Правда? – Сие известие Грею не понравилось. – Очень странно с его стороны. Недопустимо, чтобы молодая девушка…

– Папа ни о чем не подозревал.

Грей решил не расспрашивать о подробностях.

– Итак, Эльдора пожелала получить свой портрет в костюме Евы. Забавно…

Почувствовав, как Минерва замерла, Грей обернулся к ней:

– Что случилось, дорогая?

– Ты пытаешься представить себе Эльдору без одежды? – Грей замялся. – Не отпирайся! Как тебе не стыдно! – И Минерва попыталась выбраться из-под одеяла.

– Не двигайся! – приказал Грей, подкрепляя приказ грубой силой. – Я пока не собираюсь уезжать. Значит, и ты не сдвинешься с места.

– Я сдвинусь с места, когда пожелаю. Я сейчас же ухожу домой.

– Вряд ли. Тебе давно пора понять: ты моя, и только моя. Поэтому все будет так, как я скажу.

– А если я не желаю продолжать этот разговор?

– И говорить незачем. Постараюсь убедить тебя без слов.

– Как же ты…

Грей привлек ее к себе, усадил на колени и зажал рот поцелуем. Не прерывая поцелуя, он принялся расстегивать мелкие пуговки на ее лифе. Застежка начиналась у ворота и заканчивалась на несколько дюймов ниже талии.

Не поворачивая головы, Минерва попыталась помешать ему расстегнуть платье, но силы были неравными.

Грей понимал, что место для подобного развлечения выбрано неудачно: двуколку окружал занесенный снегом лес, стояла морозная ночь, неподалеку светились огни в окнах дома Минервы. Ему явно следовало дождаться свадьбы.

Но его мужское достоинство решительно восстало и прижалось к телу Минервы. Для этого Грею было достаточно вспомнить, что их разделяет только несколько слоев ткани.

– Грей, – прошептала она, когда поцелуй наконец прекратился, – так нельзя…

– Ты права. – Ее платье было уже расстегнуто. Грей проник к ней под лиф, защищая от холода своим телом. Едва он коснулся ее полной груди, как его пронзила мысль о том, что придется сдержаться. – Ты хочешь, чтобы мы остановились?

Минерва развязала его галстук и принялась расстегивать рубашку.

Грей потянул за ленту на вороте ее нижней кофточки.

– Может, все-таки остановимся, Минерва? – Спросить-то Грей спросил, но ведь именно он сделал первый шаг – ему и решать, как поступить дальше.

Молча и сосредоточенно Минерва расстегнула его рубашку. Теперь она осторожно исследовала подушечками пальцев волосы на его груди, вокруг сосков. Указательный палец Минервы скользнул в ямку пупка, и Грей судорожно вздрогнул. От неожиданности Минерва вскрикнула.

– Не волнуйся, – успокоил ее Грей. – Мне просто щекотно. – Он вообще не ожидал от нее решительных действий, но был не прочь продолжить урок.

– Ты совсем не такой, как я.

– И слава Богу!

– Что?

– Я хочу сказать, что наши различия только радуют меня. В том-то и дело, что мы разные. Наши тела – две половинки, Минерва. Вместе они образуют единое целое.

Какое красноречие, Фэлконер! Хорошо, что тебя больше никто не слышит!

– А мне понравится? Не думай, что я ничего не поняла. Я не ребенок, а взрослая женщина. Просто я не знаю, доставит ли мне удовольствие такое… событие.

В устах Минервы это слово прозвучало так, словно речь шла об игре – например, в крокет.

– Возможно, поначалу тебе будет неприятно, но вскоре понравится. Я обещаю.

– Да?

Пока Минерва размышляла, Грей решил подкрепить свои слова делом. Он распустил ленту, стягивающую ворот ее нижней кофточки, и приподнял грудь ладонью.

– Грей! – воскликнула Минерва с беспокойством.

Несколько минут он дразнил пальцами ее затвердевшие соски, услышав слабый стон, победно улыбнулся и возобновил натиск. Затем место пальцев заняли его губы. По напрягшемуся телу Минервы пробежала дрожь. Она изогнулась на коленях Грея, запустила руки ему в волосы и притянула голову к себе.

Грей только утвердился во мнении, что Минерва самая прелестная и желанная женщина в мире.

Он сгорал от страсти – нет, от вожделения к ней. Будь он раздет, его восставшая плоть давно нашла бы путь к заветной цели. Грею следовало бы стыдиться своей похоти, но он не чувствовал стыда.

Минерва ласкала его – везде, где только могла. Когда она просунула ладонь под брюки Грея и начала перебирать жесткие волоски, окружающие его вздыбленный жезл, Грей перепугался. Он боялся утратить власть над собой и вызвать отвращение у любимой.

Пальцы Минервы уже коснулись самых чувствительных местечек, и Грей со свистом втянул в себя воздух.

Минерва поспешно отдернула руку.

– Что такое? Тебе больно?

– Нет, не больно, – отозвался Грей и снова поцеловал ее в грудь, надеясь отвлечь от опасного занятия. – А что чувствуешь ты?

– Восторг, – задыхаясь, ответила Минерва хрипловатым голосом. – Когда мы поженимся, мы будем заниматься всем этим, когда захотим. Теперь я точно знаю.

– Непременно, любимая. – Грей дотянулся до подола ее шерстяного платья, просунул под него руку и осторожно погладил икру. – Нравится?

– Ты и прежде касался моих ног.

Грей мысленно чертыхнулся, проклиная железную логику Минервы.