Книга Долгая ночь (сборник) - Ф. Шумов

а Каримов строил. Оттого «Гуляевскому» и кредиты, и материалы, и прочая благость... Вот почему ты две недели стучался, пока разрешили ревизию в совхоз направить. Знали, чем это пахнет. Интересно, что теперь предпримет Снетков.

Мне как парторгу уже разнос за разносом следуют: зачем, мол, сор из избы метете, честь района мараете? А я думаю так: хватит, помусорили. Пора и порядок наводить.

От «Гуляевского» до райцентра дорога крыта асфальтом. Летом и осенью по ней, правда, зияют выбоины и ухабы, но сейчас все ушло под снег, так что дорога — накатанная, и ехать — одно удовольствие.

Слева — широкая пойма уснувшей на зиму реки, справа бежит по косогорам непроглядный сосняк.

Из головы Кравцова не идут слова Журавского: «Что предпримет Снетков?»

В понимании Кравцова руководители в районе делились на два типа: одни дело знали, другие нет. С первыми можно по любому делу говорить и договориться; вторые свое незнание обычно прикрывали амбицией и командным окриком. Ни объяснений, ни возражений они не слушали, любые замечания — нож для них острый, подкоп под авторитет...

Снеткова прислали в район три года назад с рекомендацией на пост председателя исполкома, есть за его плачами высшая партийная школа и многие годы партийной и советской работы. За это время привык не руководить, а командовать. Властолюбивый, он не испытывал нужды ни в чьих советах. Беда усугублялась и тем, что Снетков ничего по-доброму не смыслил в сельском хозяйстве... Об этом давно и откровенно поговаривали между собой и работники исполкома, и руководители хозяйств в районе. Но сказать открыто боялись — знали: согнет в бараний рог.

И вот Кравцову теперь предстояло столкнуться со Снетковым. Дело не шуточное, даже если ты начальник БХСС и тебе по закону положено... А может, зряшние все эти мысли? Не до такой же степени он самодур, умеет, наверное, отличать белое от черного...

Еще один рабочий день шел к концу, когда раздался телефонный звонок, и знакомый, хорошо поставленный баритон Снеткова шутливо поприветствовал Кравцова:

— Здравию желаю, товарищ начальник!

— Здравствуйте, Валерий Николаевич.

— Усек? Правильно. Начальство надо чувствовать и по голосу. Что это ты в «Гуляевском» разошелся?

Но Кравцов знал, что за этим напускным добродушием в любой момент могут последовать окрик и брань. И чем жестче предстоял разговор, тем ласковее начинал его Снетков.

— Так в чем провинился перед тобой наш общий друг Прохор Матвеевич? — Вопрос предоставлял возможность сориентироваться, и Кравцов понял это.

— Я и не говорю пока, что провинился. Разбираюсь.

— Уверен, у Прахова не может быть серьезных нарушений. Если же строителям переплатил, так это результат вынужденной хозяйственной политики. Своих сил не хватает — приходится привлекать извне. Так что, кончай ты это дело. Не беспокой старика, пока не проводили на заслуженный отдых! — Теперь в голосе предисполкома слышались стальные нотки.

«Еще немного, и начнет кричать», — подумал Кравцов и ответил как можно дружелюбнее:

— Вы же знаете, следствие — не наша прерогатива. Будет готов материал, передадим в прокуратуру или в область, в следственный отдел.

Голос Снеткова обрел жесткость металла:

— Мне еще только следствия по району не хватало! Хочешь опозорить на всю область? Выслуживаешься, что ли? Так заруби на носу — я тебе ради милицейских амбиций район позорить не дам. И ничего доброго тебе не обещаю!

В трубке пошли гудки...

Кравцов, конечно же, понимал, чего хочет Снетков. Только замять это дело он никак не мог и не желал: решил завтра же сходить в исполком, посмотреть по документам, кто и как строил ту сауну. А если Журавский окажется прав... придется тебе, друг Кравцов, копаться в делах исполкомовской ремстройконторы... Снетков, конечно, взорвется, встанет на дыбы...

Снова набатно вздрогнул телефон. Звонил Любавин:

— Ты еще на посту. Зря, выходит, я твою хозяйку побеспокоил. Зайди-ка сейчас ко мне, да захвати все, что накопал по «Гуляевскому». Надо посоветоваться.

Начальник райотдела слушал внимательно. Когда Кравцов рассказал о японском магнитофоне и румынских дубленках, удивленно хмыкнул. При упоминании сауны шутливо заметил: знатная банька, бывал в ней пару раз.

Потом подытожил:

— Оставь до завтра дело у меня, почитаю. Задел ты Валерия Николаевича, крепко задел. Прямо-таки не знаю, как теперь быть. Мне, понимаешь, до пенсии меньше года осталось. А Снетков — он как танк. Прокатится сверху — и не почувствует, что по живому...

На следующий день Любавин, возвращая папку, опустил глаза:

— Вот тебе твое дело, только акта ревизии в нем нет. У Снеткова он. С утра меня вызвал и все материалы посмотрел, а акт оставил у себя. Желает еще раз самолично изучить...

— Но послушайте, товарищ подполковник!.. Но это же ни в какие ворота... Как же я могу без акта ревизии?

Любавин безнадежно махнул рукой.

В коридоре Кравцова перехватил замполит Снежко, чуть полноватый для своих тридцати лет, благодушный, вечно улыбающийся:

— Зайдем ко мне!

Плотно прикрыв за собой дверь, сел за стол напротив Кравцова и стал уговаривать:

— Не лезь ты на рожон, Георгий Иваныч. Обожди малость...

Кравцов изумился:

— О чем вы?

— О чем, о чем! Кругом гудят, а ты спрашиваешь! В районе разве что скроешь от людей? Тем более Снеткову поперек дороги. Потому и говорю: не обостряй!

— Ты что же, прикажешь сидеть сложа руки? А ворье пусть резвится? Вы мне лучше скажите, как решается вопрос с Белоевым?

— По сути никак. Начальство не верит в его сговор с Каримовым. К тому же Белоев рапорт подал об увольнении. Пусть уезжает. Позору меньше.

— Что-то вы все добренькими стали, как я посмотрю...

— Думай, что говоришь, Георгий Иванович! — повысил голос всегда выдержанный и добродушный Снежко. — Остыть тебе нужно.

Остывай тут, не остывай — Кравцов весь день не находил себе места. Как быть? Любавин самоустранился. Ему вот-вот на пенсию — ясное дело, инфаркта напоследок зарабатывать не хочет. Зачем ему война со Снетковым? В областное управление позвонить, в БХСС? Скажут — не находишь общего языка с местными властями... Со Снетковым найдешь, пожалуй...

Ближе к вечеру окончательно расстроенный Кравцов позвонил в приемную Снеткова, просил соединить с Валерием Николаевичем.

Трубка долго молчала, потом раздался недовольный голос Снеткова:

— Слушаю тебя.

— Валерий Николаевич, когда вы вернете акт ревизии по совхозу «Гуляевский»? Я сроками ограничен...

Председатель райисполкома раздраженно оборвал:

— Меня твои сроки не интересуют! Наворочал тут всякого, а мы разбирайся! Твоя забота не клеить уголовщину уважаемым людям,